Литмир - Электронная Библиотека

Если бы она могла видеть чуть дальше, то метров за сто от этого автомобиля стоял еще один, неприметный, черный, скрытый от фонарей высокими липами. Двое сидевших в нем мужчин тоже пили кофе из картонных стаканчиков и по очереди вытягивали из пакета желтые, лоснящиеся от масла палочки картошки фри.

– Давай Ваня, за все хорошее – водитель поднял свой стаканчик и чокнулся с пассажиром.

Оба достали из пакета картошку и молча закусили. Пассажир вынул еще одну картофельную палочку, поднял ее, зажав между большим и указательным пальцем перед собой.

– Ты, Сережа, понимаешь хотя бы, зачем мы это говно едим?

– А чего это говно, – обиделся Сережа. – Нормальная еда. Вкусно.

– Вкусно, но для здоровья – беда. Думаешь, это просто картошка фри и булка с котлетой? Нет! Это – главный символ порядка, который нам хитрожопые пиндосы пытались внедрить. Вроде все красиво упаковано, пахнет так, что хочется сожрать. А сожрешь – и все, обмен веществ – к черту. И будешь потом всю жизнь на лекарства работать. А лекарства эти как раз те самые пиндосы и будут тебе втридорога продавать.

– Так зачем мы это купили? Взяли бы лучше бородинского и мясную нарезку.

– Потому что врага надо не только знать, его надо чувствовать. Нутром. Работа у нас такая. Вредная. –Иван засмеялся, но внезапно замолчал и стал вглядываться в мерседес, стоящий под ярким окном кофейни. – Смотри, уезжают. Посмотрим, куда вы, голубчики, двигаетесь.

Мотор заурчал, машина плавно оторвалась от тени деревьев и поехала по бульвару за черным, лоснящимся как домашний откормленный кот, престижным седаном.

Глава шестая

Матвею снова снилась церковь.

Он – внутри, но кто он? Может, он священник, а может – просто случайный человек. Как это иногда бывает в неглубоком сне, он знал, что спит и ему захотелось сделать что-то веселое. Например, дернуть ближайшего к нему старика за бороду или задрать закутанной в платок бабе юбку. Но только он сосредоточился на этой мысли, тут же стены храма стали таять и приняли знакомые очертания спальни. Он попытался уснуть, но сон убежал и вместе с ним озорное чувство вседозволенности. Матвей сел на кровати, взял с тумбочки лежавший на зарядке телефон и для бодрости начал читать новости. Должно было помочь переключиться и окончательно отвязать сознание от сна.

«В Тюменской области 38-летний мужчина изнасиловал свою племянницу, получив согласие матери девочки. Они заключили сделку, по которой женщина отдала деверю свою 7-летнюю дочь во временное пользование за 52 тысячи рублей».

– Жуть какая, – он отвернулся от экрана и увидел стоявшую на полу большую матерчатую сумку с книгами о Боге. – Куда же этот Бог смотрит? Понятно почему ему так нужен пиар. Чтобы сделать значимым и важным все хорошее, а все плохое – разумным планом, который безусловно контролируется компанией…пардон, то-есть, Господом. – Матвей закрыл окно новостного портала, потянулся, напряг мышцы, с удовольствием почувствовал свое здоровое, сильное и готовое к приключениям тело.

– С другой стороны, – решил он, миллионы читающих новости граждан испытывают в это время удовольствие от того, что все это говно случилось не с ними. И радуются жизни. Может, в этом и есть замысел Творца? Если бы акции всех компаний бесконечно росли, игра на бирже потеряла бы смысл.

Он принял прохладный душ, надел джинсы, черную майку с красной надписью «Tell me if I have already had sex with you”. Натянул через голову худи, подошел к зеркалу. На него смотрел уверенный в себе, ухоженный и правильно одетый мужчина. Сегодня ночью планировалась большая рейв-тусовка, и он не сомневался, что сможет если не избавиться, то хотя бы заглушить в себе эту странную, непонятно отчего свалившуюся на его голову тоску.

В красивом, сложенном из оцилиндрованного бревна, доме, с высокими, в пол, окнами, в большой комнате на первом этаже горел очаг.

Камин установили посередине гостиной, стильная черная труба большой круглой вытяжки уходила наверх, через второй свет, прорастая в крышу. Очаг был обложен камнем, нарочито грубым. Но мебель вокруг была изящной, диваны обиты пестрой цветной тканью с восточным рисунком, широкий шестиугольный журнальный стол из тикового дерева украшен резьбой и узорами, выложенными перламутром. На одном из диванов сидели мужчина и женщина, обоим было на вид чуть за сорок, оба загорелые, в свободной домашней одежде, похожей на ту, что надевают на занятия инструкторы по йоге. Напротив на большом кресле, подобрав под себя ноги, сидела девушка лет 20, в рваных джинсах и простой белой майке с коротким рукавом. На ее плече был наклеен приличных размеров пластырь, из-под которого расползалась фиолетовая, похожая на большую кляксу, гематома.

– Он неплохой человек, – девушка поморщилась и потерла ушибленную руку. – Но пустой. Как бочка без дна. Я не понимаю, как ее наполнить. Мне кажется, уже слишком поздно…

– Ясна, – женщина смотрела на нее строго и холодно, – ты ведь понимаешь перед какой угрозой мы все стоим? И какая цена может быть уплачена, если эту бочку все-таки удастся наполнить кому-то еще?

– Мы с таким трудом его нашли, – мужчина наклонился в сторону девушки, словно пытаясь преодолеть ее отстраненность. – Столько времени и ресурсов потрачено. И останавливаться сейчас, в самом начале пути…

– А если традиция безвозвратно утеряна? Если его не разбудить? Столько времени прошло. Сколько не бросай семян на камни, останутся только камни. Ничего не вырастет. – Девушка выпрямилась и посмотрела в глаза мужчине. – Он уже не Ключ. Возможно, лучший выход в этой ситуации – чтобы он умер. Возможно, есть еще кто-то из Ключей, о ком мы не знаем…

– Может, и так. – Мужчина встал, подошел к девушке и, присев на подлокотник кресла, обнял ее. – Только где он, мы не знаем и можем не узнать никогда. А пока мы ищем, этот парень проснется с чьей-то помощью и наделает дел. Я понимаю, как тебе трудно работать на этом уровне.

– Отец, мне воздуха не хватает, в прямом смысле. Тяжело дышать. Я словно тону в темноте. – Девушка уткнулась лицом ему в плечо.

– Ясна, – женщина встала, подошла к креслу и села на подлокотник с другой стороны. – мы знаем, как тебе тяжело. И сделаем все, чтобы поддержать тебя. Но ты не должна сдаваться. Не имеешь права. Этот мир еще не заслужил Возвращения. Хотя, конечно, решать не нам…

Ясна глубоко вздохнула: «Хорошо, мама. Я постараюсь».

Матвей с трудом пробивался через плотную, вибрирующую под техно, толпу танцующих к стойке бара.

К стимуляторам настроения он всегда относился критически и считал, что на тусовке нет ничего здоровее нескольких шотов текилы. Когда он, наконец, приблизился к цели и оставалось преодолеть последнюю преграду плотностью в пару человеческих тел, сзади на него навалился кто-то объемный, пахнущий табаком и потом.

– Что, плейбой? Приехал телочек снимать?

Матвей снял с плеч обхватившие его волосатые руки и обернулся. В джинсах и рубашке, выпущенной наружу и расстегнутой на выдающемся вперед животе до пупа, перед ним стоял Слава Зайцев, эксперт в области выпивки и порноиндустрии, неплохой когда-то журналист, потерявший несколько лет назад свою творческую нишу. Несмотря на это он еще оставался довольно популярным, многие знали его по старым временам. Несколько раз агентство подкидывало ему работу, особенно когда нужно было написать какую-нибудь гадость в блоге или соцсети. По части накидывания говна на вентилятор Слава был уникален.

– Слава, привет! Смотрю, ты гуляешь!

– Не то слово! – Слава обернулся и словно фокусник вытащил из-за спины двух девушек, похожих друг на друга как близнецы. – Вот, познакомься, это – Галя, а это – ммм Надя. Или наоборот. – Он наморщил лоб. – Да хрен с ними, с этими именами. Они на любое отзываются. Правда, девочки?

Девочки были уже сильно навеселе, судя по глазам, они не очень фиксировались на реальности, а просто плыли над полом, слегка покачиваясь в ритме музыки. Слава снова ухватил Матвея за плечо: «Пьешь? Давай-ка отметим!»

13
{"b":"663038","o":1}