— Нет, ваша фраза показалась мне знакомой. Пожалуйста, объясните. Пусть даже это будет странно…

Но индеец продолжал улыбаться и качать головой. Мэдисон задумалась, а потом порылась в карманах и все-таки нашла какой-то старый чек.

— У вас нет ручки? — спросила Мэдисон у продавца, который даже забыл делать вид, будто не смотрит на них.

Ручка нашлась. И Мэдисон торопливо нацарапала на листке номер телефона.

— Вот, — она протянула его индейцу. — Если вдруг захотите еще что-то сказать.

Он взял, хотя и невозможно сказать, что за выражение у него на лице. Вздохнув, Мэдисон снова повернулась к продавцу.

— У вас есть вода?

— Какая…

— Да любая. Просто бутылка воды.

Она перебила невежливо, но Мэдисон оказалась слишком раздосадована встречей. Подумать только! Маяк. Как же она, черт возьми, устала от многозначительных пафосных фраз, за которыми то ли скрывается великий смысл, то ли нет! Но странно именно то, что слова те же, что говорила бабушка.

— Зря вы дали ему номер, — доверительно сказал продавец, пробивая воду. — Джим у нас странненький.

Похоже, его ничуть не заботило, что индеец все отлично слышит. А Мэдисон сама толком не могла объяснить, почему решила выдать своей телефон первому встречному. Только когда она расплатилась и вернулась на улицу, когда за ее спиной звякнул колокольчик, Мэдисон признала, что, наверное, ее и правда сверх меры впечатлила случайная встреча.

Эша еще не было. Девушка забралась в машину, глотнула воды. О чем они все? Каким маяком? Для кого? Для людей? Для тех, кто собрался в доме посреди леса?

Для призраков?..

Размышления Мэдисон прервал Эш. Он размашистым шагом вышел из полицейского участка и направился к машине. Даже по его манере двигаться Мэдисон поняла, что он зол. Очень зол.

— Что случилось?

Дверца резко хлопнула, руки Эша легли на руль, но он не торопился заводить машину.

— Они едва меня на смех не подняли!

— Ты рассказал про следы рук? И как они исчезли.

— Да. А они заржали. Типа, мальчик, это не по нашему профилю, ищи охотников за привидениями.

Мэдисон не знала, с кем конкретно говорил Эш, и кого подразумевает под «они», но явно у полицейских не возникло мысли, что следы могли оставить люди. Которые все еще где-то рядом. Они решили, что «молодые люди решили поиграться». Может, даже придумать.

Вот только Мэдисон сама все видела. И не могла с уверенностью утверждать, но ей правда показалось, это кровь.

— Следы не были призрачными, — вслух сказала она.

— И я о том же. Но, похоже, кто-то успел доложить полиции, что я интересуюсь призраками.

— Или они просто навели справки, когда мы нашли труп.

— Вот только труп настоящий. И следы на доме — тоже.

— Поэтому ты думаешь, их оставили люди?

Эш кивнул. Как бы он ни искал призраков, он достаточно много раз натыкался на ложную информацию. И лучше кого бы то ни было знал, что большую часть необъяснимого можно легко понять. А за основной массой «духов» стоят люди.

— Значит, полиция не восприняла все всерьез. А как продвигается дело с убийством?

— Так мне и рассказали! Убийцу не нашли, никаких обвинений никому не предъявлено, это единственное, что я знаю. Девушка мертва. А у нас на доме появляются и исчезают кровавые ладошки.

— И ты не думаешь, что это призраки.

— Я думаю, что самое вероятное объяснение, скорее всего, верное.

— И какое тебе кажется вероятным?

Эш окончательно успокоился. Он отрешенно смотрел на пыльную дорогу впереди.

— Я думаю, кто-то хочет выкурить нас из дома. Может, надеется напугать, чтобы мы уехали. Или чтобы я продал, наконец, землю. Кто знает, кому она могла понадобиться?

— Вряд ли эти люди убийцы.

— Конечно, нет. Но труп тут очень кстати.

Убрав руки с руля, Эш вздохнул:

— Ладно, давай сходим в магазин, посмотрим, что там за список дала Хлоя, что надо купить.

Когда Эш наконец-то нашел листок бумаги и они снова вылезли из машины, Эш нахмурился, будто что-то вспомнил.

— Кстати, мне рассказали еще кое-что любопытное. Сейчас в лесу есть охотники.

— Рядом с нами?

— Ну, чуть дальше. Там всегда стояли охотничьи домики, построенные еще давным-давно. Мы там бывали пару раз. Но они всегда оставались пустыми.

— Разве не рано для охоты?

— Но полицейские упомянули, там сейчас кто-то есть. То ли какой охотник решил провести время на природе, то ли что еще. Но я думаю, нам стоит проверить.

========== Хлоя. Придумай ложь, в которую я поверю ==========

Дневник Хлои

Я пишу книги. Я люблю писать книги. Но мне так сложно вести дневник и говорить о себе. Возможно, потому что я и без того выражаю всё, что хочу сказать, в историях. Но как странно: я могу кричать о своей боли со страниц написанных книг, могу топить их в собственных слезах — а никто этого не заметит. Не поймет, где заканчивается вымысел и начинается правда. И если я сдерну кожу и останусь одним оголенным нервом, даже тогда люди не поймут, что написанные строки — истина.

Это удивляет, поражает… и восхищает. Позволяет быть откровенной в своих историях. И не бояться, что кто-то разглядит за буквами меня саму. Истинную меня.

В предыдущей жизни я была подругой рок-музыканта, наркоманкой, захлебнувшейся в собственной блевотине в грязном туалете какого-то отельного номера. А в этой я родилась и выросла в благополучной семье, всегда окруженная любовью и заботой. Любящая сказки и мечтающая попасть в страну фейри.

Но мне кажется, все мы — те, кто собрался здесь, так или иначе что-то потеряли. Или еще не успели приобрести, отыскать. Возможно, поэтому держимся вместе — так мы можем ощущать собственную целостность.

Я потеряла ребенка. Нежеланного сначала, горячо любимого потом и нерожденного в итоге.

Мне сказали, я смогу иметь еще детей, но я не уверена, что захочу. Потому что точно не смирюсь с еще одной потерей.

Зато у меня есть истории и персонажи — как дети, которые никогда не покинут.

Но личная боль всегда ярче чужой. Возможно, поэтому я не переживала о смерти Мии так, как могла бы. А случайный труп в лесу вообще мало трогает. Я видела ее всего пару раз в жизни. Даже своих второстепенных персонажей я знаю лучше.

Сегодня Эш и Мэдисон ездили в город, но, конечно же, полицейские им не поверили. Да и с чего? Даже я скептически хмыкаю, когда Эш заводит разговоры о призраках. Куда больше я верю в людей и в тот вред, который могут принести с собой вполне осязаемые руки и головы.

Поэтому я согласна, что завтра стоит проверить охотничьи домики. Если у нас есть соседи, помимо лис и кроликов, я бы предпочла о них знать.

Но, правда, ребят!

Призраки?

Это Эшу можно в них верить. Мэдисон с ним согласится. Джей вроде молчит — но я в последнее время волнуюсь за Джея. Вот уж для кого этот коттедж и трупы под боком — последнее место, где ему стоит находиться.

Что думает Тео, я не знаю. Но кто вообще хоть когда-то в курсе, что в голове Тео?

Хотя бы Эйвери поддерживает сомнения. Правда, в отличие от меня, она не высказывает их вслух. Может, потому, что это противоречит убеждениям Эша, а Эйвери сейчас не хочет противоречить Эшу.

А мне все это кажется таким глупым. Как и призраки.

Нет ничего по Ту Сторону. Только холод, боль и тьма. А все ужасы творят сами люди.

Хлое нравился коттедж Эша. Она, правда, считала его сурово мужским и стремилась привнести уюта. В те несколько лет, что Эйвери встречалась с Эшем, она активно помогала Хлое. И обе девушки натаскали в дом каких-то пледов и цветастых подушек, чашек из тонкого фарфора и картин с милыми пейзажами. Потом умерла Мия, стало не до того. А там и Эш с Эйвери расстались.

С Мэдисон Хлоя была пока что плохо знакома, но судя по тому, что она видела, вряд ли та будет особенно стараться сделать мир уютнее. Скорее, повесит пучок перьев над входом или ту дурацкую штуку, которая звенит на сквозняке… «музыку ветра». Хлоя их терпеть не могла. Она предпочитала шум, который сама же устраивала — или музыку.