А ведь Пайнс действительно не помнила, чтобы хоть раз оставалась победителем в подобного рода играх — ни в самых невинных, вроде тех, в которые играют подростки на «междусобойчиках», ни в более серьезных. И было крайне необдуманным шагом просто согласиться на эту проклятую партию — против сверхразумного существа, что всегда имеет туз в рукаве.
— Я могу отыграться, — наконец-то проговаривает Мэйбл, хмурясь. Она злится на всю эту ситуацию, злится на Сайфера, и уж тем более злится на саму себя. Однако все равно хочет продолжить дурацкую игру. Почему? Комета и сама не до конца понимает это. Здесь, кажется, нет ни капли азарта, ни чего-то наподобие. Единственное, что подходило под причину — отчаянное и абсолютно глупое желание доказать что-то треугольнику. — Сыграем еще раз?
— Комета так стремится проиграть снова? — эти его слова раздражают похлеще всего остального.
— А я и не проиграю.
Пайнс, вероятно, уже давно не интересует здравый смысл. Она по-настоящему злится на его противную усмешку. И оттого убеждает себя, что сможет обыграть злобного треугольника, старается казаться решительнее.
Ее напускная уверенность только забавляет Сайфера еще больше. Почти так же, как его забавляет и абсолютное неумение маленькой Звездочки здраво оценить свои возможности и вовремя останавливаться.
— Мне становится скучно, — хмыкает демон.
Падающая Звезда откидывается на спинку стула, сцепляет зубы. Теперь игру прерывать совсем не хотелось. А потому Мэйбл и выдает то первое, что приходит в ее голову;
— Неужели Билл Сайфер боится проиграть мне?
Девчонка явно пытается пародировать самого демона, но выходит это крайне нелепо — Комета понимает это и сама.
А тихий, пробирающий до мурашек хохот треугольника только подтверждает ее теорию. Пайнс не может понять — ей только мерещится, или в его глазах действительно появился явный азарт, и черти устроили свои безумные пляски. Падающая Звезда зажмуривается, опускает голову — подобная гремучая смесь в его взгляде еще ни разу не приводила ни к чему хорошему.
— Ну раз Звездочка настолько сильно хочет испытать удачу, не смею ей отказывать.
***
Однажды дядя Стэн дал ей совет по поводу этой дьявольской игры — кажется, в тот злополучный день девчонка умудрилась проиграть несколько раз подряд и прибывала в очень уж подавленном состоянии. Стэнли тогда сказал, что стоит контролировать себя — не показывать свои эмоции, или напротив, притворяться — Мэйбл не помнила точно, а потому сомневалась.
Впрочем, потом Стэнли все равно привел в пример своего брата. Тот всю игру просидел с каменным видом — вот только не потому что следовал этому правилу, а потому что ученому действительно было совершенно неинтересно происходящее, и играть он согласился только из-за того, что на этом настояли все обитатели Хижины Чудес.
Пайнс выдохнула, изо всех сил стараясь придерживаться этому совету, не показывать свою улыбку. Однако это у нее получалось, мягко говоря, уж очень неумело — в конце концов, скрывать свои чувства и эмоции никогда не было сильной стороной девчонки.
Билл в свою очередь только хмыкнул, забавляясь подобными попытками Кометы не выдавать себя. Несмотря на то, что он не мог проникнуть в ее разум, не мог прочесть ее мысли, он все еще прекрасно слышал громкий стук ее сердца, с легкостью подмечал слишком резкие вздохи и улыбки Звездочки, секундно показывавшиеся на лице. Он слишком быстро догадывался обо всех ее возможных комбинациях. Но играть с ней все равно было крайне занимательно. Все же Падающая Звезда оказалась тем редким представителем людишек, чьи поступки были не столь очевидны сами по себе.
— Повысим ставку? На ещё одно желание?
Мэйбл старается быть, хотя бы казаться уверенной, но это получается плохо, когда рядом находится противный треугольник, и она слишком заметно смущается. К тому же у Пайнс глаза закрываются буквально сами собой, и она уже откровенно клевала носом — вероятно, девчонка умудрилась устать. Комета прикрывает глаза, совершенно не замечает насмешки Сайфера — да и вообще замечать хоть что-то вокруг себя…становилось слишком сложным.
Демон чуть наклоняет голову, изучает Звездочку. Это оказывается весьма любопытным занятием. И все же демон произносит — как всегда решительно, с явной насмешкой;
— Слишком скучная ставка, Звездочка. Ну что же, тогда я поставлю правду.
Мэйбл не может точно сказать, почему щеки приобретают красный оттенок именно сейчас, когда этот злобный треугольник просто произносит ее прозвище, которое сам же и дал в их первую встречу.
Билл Сайфер, кажется, неплохо умеет сводить с ума. Особенно маленьких влюбленных Звездочек, вроде нее.
— Правду? — переспросила Комета. Она зевает, осознавая, что анализировать и уж тем более задумываться о происходящем в тот момент становилось все труднее и труднее. — Какую правду?
— Любую, — он ухмыляется, и его глаза мигают. Демон разглядывает девчонку — ему словно доставляет удовольствие заставлять Звездочку путаться в собственных мыслях. — Проигравшая сторона, — акцент на этом словосочетании хорошо различим, но Пайнс слишком устала, чтобы хоть сколько-нибудь раздражаться, — обязана говорить правду и только правду победившей стороне. До тех пор, пока победитель не позволит прекратить. В конце концов, выслушивать одну только правду постоянно — уж слишком нудно.
— Идет, — Мэйбл пожимает плечами. То, как охотно Билл повысил ставки… Где-то на краю сознания отчаянно бьется подозрение, но Пайнс вновь не слушает здравый смысл, убеждая себя, что Сайфер всегда себя ведёт крайне подозрительно. Она раскрывает карты. Пятерка, шестерка, семерка, восьмерка и девятка. — Стрит Флеш.
Пайнс вновь чувствует что-то слишком подозрительное, когда демон довольно скалится, однако девчонка не может, сказать, что конкретно во всей этой ситуации ей не нравится. Просто его ухмылка…уже очень хорошо знакома Падающей Звезде — она всегда обрамляет победу треугольника.
Билл в свою очередь кладет карты на сукно медленно, по очереди, специально растягивая свой триумф, буквально пробуя его на вкус. Туз, король, дама, валет, десять — они снова одной масти. И только когда все карты Сайфера оказываются на виду, он все же произносит название комбинации, завершая свою неоспоримую победу;
— Роял Стрит Флеш.
Эти слова звучат до невозможности правильно, а голос, их произнесший, все еще приятно отдается в ушах. Звездочка прикрывает глаза, пожимает плечами и сцепляет зубы. Сейчас победа треугольника казалась ей чем-то, о чем она должна была бы знать изначально. Его победа казалась слишком уж очевидной. И сей факт вновь побуждал злиться на себя саму. Нужно было действительно думать прежде, чем соглашаться на эту игру…
…наверное.
Впрочем, все верные мысли покидают голову так же быстро, как и приходят, стоит Пайнс только посмотреть в лицо треугольника. Он снова насмехается над ней, и глупое, совершенно нерациональное желание во что бы то ни стало выиграть у демона снова берет верх.
— Еще раз, — проговаривает она, внимательно следит за Биллом.
И все же усталость дает о себе знать, правда совсем не вовремя — Падающая Звезда забывается, прикрывает глаза и зевает, прикрывая рот ладонью.
Сайфер усмехается, почему-то качает головой, поднимаясь с места. Он обходит стол, приближается к ней, отчего девчонка закусывает щеку, по-настоящему бесится — демон редко когда отказывался от игры.
— Маленьким Звездочкам нужно отдыхать, — манерно произносит демон, когда Пайнс вскакивает на ноги, не желая оставаться в слабой позиции. Впрочем, Билл все равно выше почти на целую голову, он всегда смотрит на нее сверху вниз. — Иначе Звездочки совершают не самые обдуманные поступки.
— Я…я вовсе не устала!
Она едва может возразить, когда демон разума берет ее за руку — аккуратно, но достаточно крепко, чтобы Комета не могла вырвать ладонь из цепкой хватки. Девчонка, однако, вовсе не собиралась этого делать — близость к треугольнику охладила пыл и успокоила, из-за нее последние мысли окончательно покинули голову.
