Уже находясь на последнем пролете, он заметил фигуру танцовщика, стоявшую у его двери. Испытав укор совести – он не подумал оставить записки, чтобы не причинять своему гостю излишние волнения, Венсан ускорил шаг.

– Виктор, прошу простите меня, – начал он, преодолевая последние ступени. – В последний момент я обнаружил, что у меня закончилась нужная краска.

Он открыл дверь и пропустил танцовщика внутрь. Сняв широкополую шляпу и повесив на крючок легкое черное пальто, он остался в одной старой рубашке, усеянной пятнами краски. Выходить в таком виде на улицу противоречило нормам приличия, но Венсан так спешил, что не успел переодеться во что-то более чистое.

– Прежде, чем мы начнем, я бы хотел попросить вас о небольшом одолжении, – начал было он, но остановился, заметив, как тяжело передвигается Люмьер. – Вы поранили ногу?

Виктор, уже не спрашивая разрешения, отодвинул стул и сел, тяжело и одновременно облегченно выдохнув.

– Старая травма. Колено болит.

Он вытащил из кармана пальто ту самую склянку с мазью и поставил на стол перед собой, чтобы не забыть и использовать ее сразу же. Если ему предстояло сидеть обнаженным, то это был лучший момент, чтобы зазря не пачкать брюки.

– Упал на сцене во время репетиций в прошлом сезоне.

– Возможно, нам не стоит сегодня продолжать работу? – обеспокоено спросил Венсан.

– Сидеть я пока еще могу, но вот ходить у меня получается плохо.

Виктор стащил с шеи шарф и расположил его так же перед собой.

– Вы хотели попросить меня об одолжении. Я слушаю.

Художник бросил на своего гостя долгий взгляд, но решил, что начинать спор не было никакой нужды.

– Я должен вас поблагодарить. Меня приняли на работу по вашей рекомендации. К завтрашнему дню я должен представить эскизы костюмов и декораций для балета «Бабочка». Однако выполняя работу, я столкнулся с непредвиденным осложнением. Дело в том, что я совсем не представляю, пригодны ли данные костюмы для танца. Если бы вы могли на них посмотреть и вынести свой вердикт, я был бы вам очень благодарен.

– Я знаю, что вас приняли. – Виктор уже стащил с себя пальто, оставляя его на спинке стула. – Благодарность принята, Венсан. Но я не сделал ничего существенного. – Люмьер поморщился от прострелившей колено боли. – Покажите мне эскизы, но сперва можно воды? Я очень к вам спешил.

Венсан поспешил выполнить просьбу. Затем достав папку с рисунками, он отобрал необходимые и разложил их перед Виктором.

– Что именно вас смущает в ваших работах? Явно же есть конкретные моменты, которые вы хотели у меня спросить.

Виктор взял листы в руки, когда закончил с водой, и стал их рассматривать.

– На первый взгляд я бы сказал, что для Фарфаллы слишком длинная юбка, в которой ей будет неудобно, и она кажется не такой воздушной. Она ведь все-таки бабочка. Это нежный балет, поэтому и костюмы должны быть чуть более легкими. Посмотрите на классические юбки-колокольчики балерин. Вы можете сделать ее шире, но при этом сохраните изящность. – Он отложил один листок на стол обратно. – Газовая юбка выглядела бы очень красиво, переливающаяся в свете огней.

Венсан передал ему другой листок с еще одной вариацией костюма.

– Как здесь? Я не уверен так же и в том, что данные костюмы будет легко сшить. Еще давно я заметил, что часто театральные костюмы совсем не детализированы и решил, что необходимо исправить данный нюанс. Однако теперь совсем не уверен в том, что принял правильное решение. – Он сокрушенно покачал головой.

– Да, юбка именно здесь выглядит отлично. Но, если вы возьмете рукава отсюда, – он показал на предыдущий эскиз, – будет лучше. Когда балерина поднимает руки, лиф должен оставаться на месте, а столь высокая посадка, – он даже показал на себе, – только хуже сделает. Все тяжелые украшения, такие как стразы, например, располагайте на лифе костюма.

Виктор наконец-то перешел к рассматриванию набросков с мужскими костюмами.

– Здесь мне в целом нравится все. Все остальное за вас поправят портные и костюмеры, для которых вы сперва создаете эти самые эскизы, поскольку вы же и придумываете декорации.

– Благодарю, я непременно воспользуюсь вашим советом.

Он сделал необходимые пометки карандашом и отложил листы бумаги.

– Подобная работа нова для меня, и я еще не совсем разобрался в том как лучше ее выполнять.

– Венсан, вы приступили к декорациям? Балет через три недели, у вас же очень мало времени.

Виктор развернулся к нему корпусом, облокотившись на стол и пристроив подбородок на сложенных замком пальцах. Облокотившись локтями о твердую столешницу, Венсан запустил пальцы в непослушные кудри и произнес упавшим голосом.

– Я бился над декорациями все выходные, но так ничего и не смог изобразить. Думаю, сегодня мне предстоит бессонная ночь.

Виктор вздохнул и отодвинул второй стул, стоявший у стола.

– Повременим с портретом. Садитесь, поговорим. Это надолго.

Дюплесси послушно сел и устремил свой взгляд на танцовщика.

– Вам это сейчас скорее без надобности. Вы должны создать внешнюю составляющую. Дело в том, что балет был поставлен определенным образом тринадцать лет назад, и все декорации были утеряны в сгоревшем оперном театре. Но в Опера хранятся макеты всех декораций к постановкам в театральной библиотеке, как и гравюры, и эскизы, и прочие полезные вещи.

Он замолчал, думая, с чего лучше на самом деле начать.

– Смотрите, это ведь фантастический балет. Романтичный, нежный, легкий и возвышенный. В первую очередь, декорации не должны отвлекать от того, что происходит на сцене. И поэтому вы должны встроить свои декорации в сцену так, чтобы они были наиболее гармоничными по своей форме.

Люмьер дотянулся до какого-то куска бумаги, который был в пятнах краски с одной стороны, но чистым с другой. Он достал карандаш из кармана своего пальто и начал показывать, при этом сопровождая свои слова геометрическими фигурами.

– Сцена, что вы видите из зала, более плоская, нежели многомерная. Танец идет на первом плане и обычным фоном, так и по бокам, могут служить декорации, как когда-то в той же «Жизели». Но! Есть одно большое «но». Сцена открывается и дальше, в перспективу, и, как вы знаете сами, идет сужение пространства. За сценой находится Танцевальное фойе, где мы проводим большую часть времени в антракте и перед спектаклем. Расширьте декорацию вглубь, сделайте перспективу, чтобы кордебалет танцевал не на общем плане, а на заднем.

Венсан внимательно выслушал танцовщика и некоторое время сидел молча, обдумывая только что услышанное. Затем, повинуясь внезапному вдохновению, он схватил чистый лист и простыми линиями принялся набрасывать фон. Это был идеалистический пейзаж, который он хотел выдержать в розовато-сиреневых тонах. Сделав необходимые пометки о цвете и расположении деталей, он передал лист Виктору.

– Розовато-сиреневые тона прекрасны, – он сосредоточенно всматривался в лист. – Знаете, я когда-то имел возможность увидеть работы едва ли кому-то известного Франсуа Фламенга, хотя ему было лет пятнадцать, и вот он воздает почести рококо, и его работы полны изящества. И мне кажется, что было бы здорово сделать декорации в цветах, ему присущих. У вас сам по себе стиль несколько иной, конечно, но я бы подсмотрел эту самую «воздушность» у Жана Оноре Фрагонара, например. Не обязательно использовать именно эти цвета. Она же бабочка! – Виктор повторился. – Есть злая колдунья, прекрасный принц и сама Фарфалла. Вы помните картину Фрагонара «Качели»? Почему бы вам не изобразить сад, как там, но скорее условный, нежели настоящий, где она порхает после превращения, уводя его вглубь к Танцевальному фойе, где будет располагаться декорация или же изображение замка, и врата, ведущие в него, будут настоящими открывающимися дверями, из которых мы выходим после некоторых выступлений? Все боковые части сцены будут свободны, и вы можете заполнить пространство всего левого – со сцены лучше смотрится именно он, – края, располагая в нем дом злой волшебницы, даже половинчатый, чтобы действие могло происходить и в нем самом, и он будет занимать значительную часть сцены. Имея протяженность коридора до Танцевального фойе, куда больше возможностей использовать пространство.