Мальчишка почувствовал, как в душе у него разгорается могучее любопытство. Пусть Вайми и всё врет — но вокруг же целый мир! Неизведанный, неизученный. И времени впереди — целая вечность…

Ёлочки зеленые, я же совсем возвращаться не хочу, вдруг с ужасом понял Максим. Я же с семи лет мечтал стать великим путешественником. Бредил эпохой великих географических открытий, затрепал до дыр все книжки о ней, какие только нашлись в библиотеке. Только вот на Земле открывать уже нечего — всё давно открыто и на десять раз заснято из космоса. А тут… хоть Магелланом можно стать, хоть Колумбом. Новый материк открыть. Или два. И вообще…

Нет, конечно, ребят надо выручать, подумал он. Это без вопросов. И рабов надо освободить. Тоже без вопросов. Но вот потом… потом…

Потом будет потом, наконец сказал он себе. И заснул.

* * *

— Ну, когда они вернутся-то? — уже в тысячный, наверное, раз озвучил Борька общую мысль.

— Да прямо вот сейчас и вернутся, — оптимистически ответил Юрка. — С Хорунами вместе.

— Да ну тебя! — Борька даже отмахнулся от него, словно от мухи. — Хоруны давно все на дно толчка нырнули, чтобы не быть растерзанными ордами бешеных пионеров…

— Хватит! — рявкнул вдруг Димка. — Помолчите наконец. И без вас на душе тошно…

Друзья насупились и замолчали. Но на душе у Димки в самом деле было тошно. Квинсы ушли в разведку уже неделю назад — и как раз этим вечером обещали вернуться. Точного срока они, понятно, не назначили — часов у них не было, а те, что были у землян, в местных 36-часовых сутках оказались совершенно бесполезными фиговинами. Но вечер, собственно, уже наступил, и теперь были возможны… варианты. Может быть, Квинсы и вовсе не вернутся, загуляют в здешних дремучих лесах, как гуляли в тех, на севере, подумал он. И это будет ещё лучший исход. В самом деле, что им стоит продать наивных "дураков-чужаков" Хорунам? За редкие тут ништяки или просто шутки ради? И ждет их по пути в Безвозвратный Город засада… А может, и того хуже — выйдут вот Хоруны к береговому их лагерю, возьмут в заложники девчонок — и всё. Вообще. Полностью и окончательно…

Мальчишка яростно помотал головой. Сейчас он клял себя последними словами за то, что послушался Сашку, послал на разведку эту банду воров и мародеров и теперь принимает буквально адские муки, чувствуя себя последним лохом, кретином и предателем. Надо было Льяти в лес загнать, мрачно подумал он. Небось, не переломился бы, засранец. Или самому с ребятами пойти. А теперь…

Теперь от невозможности что-то изменить Димка буквально лез на стенку. Машка в лапах Хорунов стояла прямо как живая. Очень хотелось послать пару быстроногих мальчишек туда, в береговой лагерь, проверить, — но туда же два дня, да и назад никак не меньше. А радио нет. И даже почтовых голубей в этом мире завести как-то не додумались…

Димка вновь помотал головой. Делай, что должно, случится, что суждено, — он никак не мог вспомнить, где слышал эту фразу, но она пришлась очень даже к месту. Дел, в самом деле, было дофига — набрать в лесу драфы, наварить анмы, как называлось зловредное квинсово зелье, наделать маленьких специальных луков и стрел к ним, выучить всех хоть как-то из них стрелять, наделать колчанов, наделать налучей… вот вроде и несложные дела, но только сегодня к вечеру и справились. Более-менее. Хотя Волки и старались, да и он им зевать не давал — просто чтобы не сойти с ума от всяких таких мыслей и заняться хоть чем-то…

Мальчишка вздохнул. С Волками, увы, всё тоже было не так просто. Когда он, Димка, выкликнул добровольцев, которые останутся в лагере с девчонками, вызвалось сразу человек сорок — раза так в два больше, чем он решил оставить. Эту проблему он решил очень просто — велел добровольцам рассчитаться на первый-второй, а каждому второму идти с войском. Волки подчинились — но осадочек, как говорится, остался. Димка разбил их на десятки и назначил десятниками мальчишек посмелее. Весь экипаж "Смелого" разошелся по сержантам — но толковых командиров всё равно не хватало. То есть, желающих командовать-то хватало, а вот с толком… И жратвы осталось всего на две недели — если чертовы Квинсы не вернутся, они смогут ждать их дня три-четыре максимум, а потом придется с позором валить назад, в Столицу… или завтра же утром самим идти на Хорунов, вообще наугад. И, словно всего этого мало, — где-то тут бродит отборный отряд Метиса и цели его совершенно непонятны — то ли он за них, то ли как раз совсем наоборот…

Димка вздохнул. До чего же гадко, когда от тебя ничего не зависит, в тысячный уже наверное раз подумал он. Сидишь, словно какой-то Робинзон Крузен у моря, и ждешь, повезет тебе… или нет. И невольно начинает казаться, что КТО-ТО смотрит на тебя и оценивает — достоин ты, чтобы тебе повезло? Или нет? И сразу вспоминаются все глупости, которые тут натворил — как, бросив Машку, поперся с друзьями в лабаз, как, пусть невольно, навел Морских Воришек на идею напасть на "Смелого", как чуть ли не на брюхе ползал перед надменной "Аллой Сергеевной"… тошно вспоминать даже. Только вот — это было. Никуда не денешься.

Наверное, учиться жить нормально с ошибками и тяжким грузом — и есть повзрослеть, вдруг подумал он. Но, блин, как же не хочется жить нормально вот с таким, становиться равнодушной ко всему свиньей…

Димка ещё раз вздохнул и посмотрел назад. Лагерь разбили за холмом, там, где, вскоре впадая в Грань-реку, протекала обычная степная река — ручей скорее даже, метра в три ширины. Волки, закончив дневные дела, вопили и плюхались в заросшей редким камышом заводи. Не все, правда, — некоторые угрюмо бродили туда-сюда или сидели на склоне, глядя непонятно куда. Сомнения снедали не одного только Димку. Даже погода все эти дни, как назло, стояла какая-то странная, — даже живущие здесь далеко не первый век только головой качали. Никто и не помнил такого: то такая жара, что и нагишом вспотеешь, — и вдруг, откуда ни возьмись, тучи и пронизывающий ветер, да ещё и с дождем! К вечеру прояснеет, и вновь тепло, и ночь, кажется по всему, должна быть чистой и тихой, ан нет! Ни звезд, ни лун — всё затянуто, и по степи гуляет вой ветра. Но только ли от ветра этот вой?..

Сегодня же погода, кажется, устоялась. С раннего утра не было ни облаков, ни ветра. К полудню припекло, как никогда здесь. Мальчишки скинули одежду и всё равно обливались потом. Тени нигде не было — только у речки и можно было отдышаться. Не принес облегчения даже закат. Жара оставалась такой же тяжелой. В полном безветрии, в звенящей, недоброй тишине багровое пыльное солнце уходило в низкую, невесть откуда пришедшую тучу, а на востоке небо, хотя и оставалось чистым, пылало неземным фиолетовым сиянием. Жутко, словно тебя живьём вставили в написанный недобрым художником пейзаж…

Юрка, между тем, бездумно почесал задницу и Димка вдруг усмехнулся. Шиан Та, понятно, поначалу выдавать секрет своего зелья отказался наотрез, заявлял даже, что они могут хоть на медленном огне его жарить — но, поломавшись всего-то пару часиков (Димке уже почти всерьёз хотелось и впрямь устроить ему что-нибудь такое) всё же дал себя уговорить. Димка, правда, доверять ему не стал и решил первую же порцию проверить. На роль добровольца сразу же вызвался Юрка, и Борька влепил ему стрелу в зад.

Анмы оказалось ядреное и через минуту мальчишка отрубился. Правда вот противоядия-лхора под рукой не нашлось. Секрет его знали одни только Нурны, которые жили, мягко говоря, далеко, — и Юрка провалялся полдня, беспомощно лупая глазами, а потом ещё дня два бродил вялый, как вареная крыса, но постепенно всё прошло…

Димка тоже невольно почесал то место, куда угодила стрела Квинсов — ранка давно зажила, но на её месте остался маленький твердый шрамик. И у Юрки теперь будет, подумал он. На всю жизнь. А я бы так, наверное, не смог — стоять и ждать, когда мне в задницу воткнется не иголка шприца, а маленькая, но вполне настоящая стрела. Не такой всё же я герой… И Сашка молодец — в тот раз, у моря, не удрал, не испугался, что ему тут злодеи-Квинсы китайскую казнь сделают, перевернул их, мерзавцев таких, с головы на ноги… вытряс из Шиана секрет этого самого анмы… а дома ведь, бывало, я на него свысока посматривал… да и не один только я…