– Твои воспоминания, конечно, очень интересные, но я предпочел бы уйти отсюда, – вальяжно бросил Ксандар, швыряя через себя какой-то увесистый справочник, который, судя по стуку, угодил в ногу Могильщик.

– Отсюда нет выхода, магус.

– В том понимании, в котором его себе представляешь ты – вполне может быть, – заявил чародей, бегом бросаясь на кухню.

Брань Могильщик так и осталась не услышанной, погребенная за бомбардировкой пола посудой. Грохот вскоре стих, как и всякий иной звук в доме – за исключением постукивающего по окнам дождя. Обратно Ксандар не выходил.

– На что ты рассчитываешь, магус? – колдунья Бездны проследовала за пленником, игнорируя рассыпанные повсюду осколки.

Её противник исчез, не попрощавшись. Могильщик оглядела каждый угол на пример всякой возможной уловки – ничего. Взор упал на заволоченный разбитой посудой пол. Взмах ноги смел все обломки в сторону, открывая наспех закрытый люк, ведущий, вероятно, в подвал.

Будь у колдуньи лицо – его бы непременно тронула усмешка.

– Как наивно.

***

Яхонт на дрожащих ногах поднялся из грязи. Воин огляделся: видимость сократилась втрое, а поле боя было попросту не узнать. Аметистовый дым, казалось, постепенно рассеивался, но в то же время принимал формы, заставляющие думать, что ты оказался где-то в совсем другом месте.

Оседая, темно-лиловые облака формировали невероятный образ некой улицы: дома, фонари, дорога, даже люди – всё было соткано из неведомого колдовства. Краем глаза Яхонт отметил тяжело дышавшего Тейна, сгорбившегося неподалеку. Воину здорово досталось – вся одежда вымокла в крови, угрюмо выделяясь багрянцем. На плечо оказался водружен колдун, который так и не спешил просыпаться.

– Что это за хрень? – Тейн тихо обратился к единственному собеседнику. – И куда Тесс делась?

Северянин лишь молча покачал головой в ответ. Он и сам понятия не имел – ни о первом, ни о втором. Яхонт осознавал лишь то, что происходящее – очередная уловка, примененная с одной единственной целью.

Убить их всех.

Человеческие фигуры в слоях густого пурпурного тумана двигались и, похоже, жили своей собственной полноценной жизнью. Среди них были мужчины и женщины, старики и дети. Они говорили, смеялись, гуляли здесь и там – словно эта улица из облаков была совершенно реальна. В домах вокруг горел свет, фигуры собирались за столом, сидели у камина…

Звук. Звук продолжал становиться всё тише.

Яхонт едва мог расслышать хруст или стук собственных сапог. Что-то должно было произойти. Но откуда в столь огромной и правдоподобной иллюзии ждать атаки? Северянин понимал, что удар мог прийти откуда угодно. Нутро подсказывало – они по-прежнему на дне проклятой ямы. Они по-прежнему стоят на сырой и рыхлой земле. Вокруг – руины.

Вот только все органы чувств заявляли обратное – видя, осязая, чувствуя зловещую улицу, возникшую из ниоткуда.

– Следи за спиной, – окликнул Яхонт союзника. – Колдунья еще здесь.

– Будь она поумней – давно бы сбежала, – хмыкнул Тейн, закатывая глаза. – Этот дым только выигрывает ей время.

Северянин принял оборонительную стойку, подняв клинок. Он едва мог расслышать, что воин сказал ему. Глаза внимательно следили за движением дымных фигур. Иллюзии стоило отдать должное – облачные люди передвигались органично, не вызывая особых подозрений. Вот, например, девчушка, играющая с обручем – упустила свой металлический круг. Он так и гналась ним, не в состоянии догнать, пока…

Из обруча вынырнула, подскакивая и вращаясь, аметистовая коса. Круша мостовую, она прыгнула на Яхонта в холодящей жилы тишине. Замах за замахом, северянин отражал натиск орудия Бездны, едва поспевая поднимать забивающиеся руки. Полоснув по широкому лезвию наискось, воин нырнул под косу, минуя её и наблюдая, как та растворяется где-то в тумане.

Оказавшийся рядом прохожий резко развернулся – из его тела показались знакомые костяные жвала. Слуга Бездны замахнулся ладонями, как ножницами, полагая отсечь северянину какие-либо конечности. Яхонт чуть подался назад, перебрасывая клинок из одной руки в другую и сжимая тот обратным хватом. Прежде чем сводящийся удар чудовища успел достичь воина, тот успел врезать противнику навершием катаны прямо по черепу. Меч проскользнул и дальше – оставляя на голове монстра видимый разрез в длину всего клинка.

Вспомните жалких, обреченных тварей. Запомните их – ведь то единственная мечта обреченных на забвение чудовищ.

Костяной страж прервал нападение и, зашатавшись, исчез в пурпурном дыму.

Тейн, почувствовав, что кто-то оказался рядом, на опережение взмахнул мечом, не слишком думая о последствиях. Удар пролетел сквозь безобидные туманные фигуры и врезался во что-то, что в пурпурном дыму выглядело как водосточная труба. С крыши дома над ним в небо взметнулись фиолетовые птицы. Задержавшись в воздухе, они начали стремительно пикировать к мостовой.

Всё что воин успел предпринять – укрыться мечом – помогло ему слабо. Удар был по силе сопоставим с булыжником, а смолянистые вязкие кляксы, на которые наваждения взрывало при столкновении, разъедали одежду и кожу.

Словно издали, до мечника донесся крик Яхонта. Что именно тот хотел сказать, Тейн так и не узнал, но посмотрел, как ему показалось, в нужном направлении. По улице мчалась повозка, запряженная извергающими проклятый дым лошадьми. Воин пытался вглядеться в туман, но тщетно – сколь близко наваждение не приближалось, его вид казался нечетким, даже размытым. Кони внезапно споткнулись, а повозка с размаху перевернулась, раскидывая содержимое во все стороны.

То оказались гробы.

Волна дымных иллюзий накрыла воинов с головой, сбивая с ног Яхонта и прижимая Тейна к стене фиолетового дома напротив. Северянин не мог, и не особо хотел подниматься – из-под крышки накрывшего его саркофага кто-то, возможно и не один, усердно пытался выбраться, бешено барабаня изнутри. Тейн, оказавшись напротив другого гроба, очутился лицом к лицу к костяным стражем Могильщик, возникшим из бездонной пустоты ящика. Цепкие когти слуги Бездны явно метили в магуса, и медлить мечник не мог – в челюсть чудовищу полетел закутанный в железо кулак, в надежде на удачный апперкот.

Идея обернулась отвратительно – мощные жвала насекомого крепко зажали кисть, готовясь перемолоть её в фарш из металла из мяса. Свободная рука Тейна незамедлительно вцепилась в одно из жвал и с невероятным усилием разорвала хватку, напрочь отрывая кусок челюсти противника.

Всё вокруг внезапно вытянулось – дымные фигуры едва удерживали форму под нахлынувшим ураганным ветром. Держались наваждения недолго: аметистовые иллюзии сдувало прочь одну за другой, открывая реальный вид на руины вокруг. С колонны неподалеку ошарашенным воинам помахала Этессия:

– Я немного потерялась, но смогла подняться, – широко улыбаясь заявила Тесс. – Куда кикимора девалась?

Могильщик определенно оставалась где-то поблизости. Фиолетовые наваждения унесло ветром, но туман никуда не делся, да и черное небо не вселяло надежд на скорую победу.

– Нашла у кого спросить, – отмахнулся Тейн, разминая укушенную кисть.

– Выиграть время… – пробормотал Яхонт мельком глядя по сторонам. – Для чего?

Могильщик возникла из-за дальней колонны, широко разведя руки в стороны.

Абсолютно беззвучно земля ушла у героев из-под ног, унесенная взрывом. Из почвы взметнулись гигантские костяные лапы, перемалывая песок и практически переворачивая всё вверх дном. Над лежащими и обезоруженными героями, наполовину погребенными в грязи, высился новый чудовищный, устрашающий облик.

Драконий череп, больше их всех вместе взятых, с шестью пустыми бездонными глазницами. Его пасть, полная гигантских клыков, число которых невозможно было счесть, сочилась черной и вязкой слюной.

Где-то в глубине пасти зарождался тайфун обсидианового пламени.

***

Ксандар захлопнул за собой черную дверь и тихо выдохнул во мрак коридора, еле освещаемого колдовскими кристаллами и свечами. Задумка оказалась рабочей, но способна ли она что-то изменить – другой разговор.