– Я смотрю, ты сильно не выспался, – с пониманием произнес воин. – Устал с дороги?

Ксандар помотал головой.

– Плохо спал, – просто ответил маг.

Чародей нервно перебирал пальцами, засунув руки в карманы.

– То место нагоняет страшное уныние и скуку, Спаций, – вдруг продолжил магус. – На Таре ничего нет, только пыль да песок.

– Я слышал, что вчера сильно барахлили порталы, – заметил воин с тревогой. – Переправа прошла спокойно?

Колдун едва не споткнулся о выпиравший из земли булыжник, но удержался на тротуаре.

– Да, всё было отлично. Разве что Сьюзен потеряла мизинец… Или это был указательный палец… – несколько растерянно отметил Ксандар. – Я нашел его и вернул. С затылка на место.

Миновав переулок, они на короткое время остановились на наименее людном клочке обочины, где вероятность того, что кто-то из мимо проходивших их побеспокоит, была не так высока.

– Вижу, нам не по пути, – начальник зеркальной стражи протянул руку, – мне в Магистрат, нужно потолковать кое о чем с Эребусом и еще парой человек.

– Да, я понимаю. Но, быть может, нам еще рано прощаться? – проницательно заметил маг, кивая в сторону спешившего к ним гонца-почтальона.

Светло-синюю почтовую форму было легко узнать, и действительно – Ксандар не ошибся. Молодой паренек коротко поклонился и передал магусу небольшую записку с пометкой от Магистрата. Продолжая откланиваться, гонец унесся прочь, едва не попадая под колеса возницы.

– Однако. Эребус желает меня видеть, – изумленно произнес колдун.

Воин удивленно приподнял брови.

– Что бы это значило… – задумчиво протянул Спаций. – Что ж, тогда идем?

Ксандар покачал головой.

– Я должен нанести визит одному старому знакомому, – взгляд магуса устремился в сторону западного жилого квартала. – Но мы еще встретимся в Магистрате.

– Я передам Эребусу в случае чего, – кивнул Спаций. – Удачи.

***

Идти было совсем недалеко, но всё же Ксандар не любил спешки. Одаренный огромным природным любопытством, он не мог отказать себе в удовольствии прогуляться по городу, поглазев вокруг.

Верунн нельзя было назвать спокойным городом, здесь вечно что-то происходило. Да и как же без этого, маги редко жили тихой жизнью. Люди проносились мимо, не замечая ничего вокруг, не замечая даже, как проносится их собственная жизнь. Благо для них, то было позволительно – волшебники, не без помощи магии, жили гораздо дольше обычных людей. Это позволяло некоторым соревноваться даже с эльфами, порой доживая до двухсот лет жизни.

Взгляд Ксандара скользил среди домов, переулков и редких уличных торговцев. Последние, похоже, совсем с ума посходили – предлагали с самым что ни на есть уверенным в себе видом лекарства ото всех известных миру болезней за “смешную” по их словам цену в тысячу сигнийских золотых за бутылёк. А внутри, похоже, была самая обычная вода из ближайшей лужи.

– Грядет конец мира! Одумайтесь, глупцы! Спасите себя и свою семью! – вещал увешанный подобной панацеей торгаш, взобравшись на свою тележку. – У нас акция! При покупке десяти доз – одиннадцатая бесплатно! Не расходитесь!

От наглого торговца колдуна отвлекли яркие вспышки света и чьи-то восторженные вскрики на заднем дворе одного из ближайших домов. Кажется, это был кружок рунистов. Высокий мужчина, с виду сильно напряженный, выводил какой-то необычный сияющий рисунок прямо в воздухе. Даже издалека, откуда смотрел Ксандар, было видно, что постепенно получавшийся узор давался магу совсем не легко, пот струился с него ручьями. Когда, казалось бы, руна была закончена, он взмахнул руками и выбросил их вперед ладонями, словно толкал что-то. Эффект оказался для него крайне болезненным – луч ослепляющего света из руны ударил его прямо в грудь и отбросил к стене. При падении бедолага, кажется, сломал бедро.

“Полагаю, свет должен был пойти с другой стороны, – покачал головой магус и поспешил дальше. – Наконец, вот оно!”

Обшарпанная деревянная дверь была заперта. Продолжительный стук не принес колдуну никаких результатов. Судя по всему, дома никого не было. Но всё же, маг не стал сдаваться так рано и продолжил настырно долбить по дереву.

Шорох за дверью возвестил о том, что внутри всё же кто-то есть.

– Проваливайте! Проваливайте, я сказал! Чертовы люди, я говорил вам не возвращаться! – озлобленный хриплый голос надрывался прямо из-за двери. – Пошли вон, если вам не нужны неприятности!

– Открывай, старый друг. Это я, – тихо произнес магус, прислонившись к стене.

– Кто это “я”!? Я тебя…

Голос внезапно умолк. Какое-то время было совсем тихо, ни единого звука ни раздавалось из-за двери. Но так же внезапно, как наступила тишина, раздался вздох, сопровождавшийся продолжительным кашлем.

Скрипнул замок и дверь отодвинулась.

– Да, это ты. Прости, что не узнал сразу. Заходи.

Перед Ксандаром стоял некогда красивый и ухоженный эльф, сейчас проживавший… далеко не лучший период в своей жизни. Когда-то статная фигура была отчасти сгорблена, одежда износилась, а лицо покрывала непозволительная для уважающего себя эльфа седая щетина. А ведь ему, даже по эльфийским меркам, было еще очень далеко до старика.

– Ну здравствуй, Калеб, – магус подался вперед, чтобы обнять старого знакомого.

Эльф отстранился, виновато покачав головой.

– Прости, Ксандар, но это телодвижение ассоциируется у меня только с опасностью быть проткнутым ножом, – хозяин костлявой рукой указал куда-то: – Идем.

Сиплый голос казался колдуну простуженным и больным. Да и его обладатель отнюдь не развевал пугающих подозрений. Пройдя в гостиную, они сели у стола, где уже стояло две полные чашки, на небольшой красный диванчик. Магус с интересом осмотрелся.

– По дому и не скажешь, что тебе живется плохо, – заметил он, разглядывая богато украшенные чашки и узоры на столе. – Кого-то ждал?

– О нет, что ты! Конечно мне хорошо живется, просто замечательно! – раздраженно воскликнул эльф, но быстро взял себя в руки. – Ко мне никто не приходит. Обе чашки для меня: в одной чай, в другой обезболивающее. Бери ту, что слева.

Ксандар стянул с себя маску и послушно отхлебнул подостывшего чая.

– Ты болен? Я могу чем-то помочь? – колдун с тревогой вгляделся в щурящиеся глаза друга.

Одним залпом выпив лекарство, Калеб повернулся к нему.

– Ты знаешь, чем я болен и всегда был, – откинувшись на спинку дивана, он протер лицо ладонями. – Просто здесь сильные сквозняки, я простыл, голова раскалывается, доволен?

Магус молчал, сверля взглядом стол.

– Помочь, помочь! – тихо шипел эльф. – Ты ничем не можешь мне помочь, как и раньше не мог.

Гость отхлебнул еще чая и поставил чашку на стол.

– Я вижу, ты совсем не рад мне, Калеб, – не разочарованно, а скорее с пониманием протянул Ксандар.

– Я последнее время вообще ничему не рад, – устало отозвался тот. – Но ты по-прежнему более или менее желанный мой гость. Здесь уж не беспокойся.

Колдун оперся на локоть и стал смотреть на занавешенное окно.

– Так значит, тебе здесь совсем плохо? Почему бы тебе всё-таки не съехать? – мягко спросил маг. – Свежий воздух пошел бы тебе на пользу.

– ТЫ ЗНАЕШЬ, ПОЧЕМУ ЭТО НЕВОЗМОЖНО! – взорвался Калеб. – Ты знаешь…

Глаза хозяина блеснули желтым. Гнев, похоже, не желал отпускать его.

– У меня нет другого выхода, – убито произнес эльф. – Магистрат никогда не позволит мне уйти отсюда. Да и некуда мне идти.

– Уже два года прошло, я могу попытаться убедить их снова, Калеб, – с надеждой сказал маг. – Я добьюсь твоей свободы.

Эльф едва сдерживал копившееся в нем раздражение и горечь.

– Твои слова как не значили для Магистрата ничего, так и не значат по сей день, – он закрыл глаза. – Ты лишь сын своего отца, Ксандар. У тебя нет его власти.

Магус явно отказывался понимать.

– Ты не преступник, чтобы столько лет держать тебя под домашним арестом, – с негодованием ответил он. – Это несправедливо.

– Справедливость? Да что людям известно о справедливости!? – возмутился Калеб. – Они играют в политику, но никак не в справедливость. Как ты не можешь этого понять… Ксенофобия у людей в крови, они терпеть не могут представителей других рас. А мой особый случай ты прекрасно знаешь.