Хозяин гулко выдохнул. Саднившее горло захрипело.

– Слушай, всем этим ублюдкам из Магистрата твой отец при жизни только мешал, – эльфа начинало нести. – И когда его не стало, у всех вокруг как будто развязались языки. Ты же помнишь ту волну чернухи, которая накрыла тебя и всех друзей твоего отца? Друзей, среди которых был и я. Помимо того, что Адрион обладал такой властью, он и ходом своих мыслей всегда отличался от других местных колдунов.

Калеб притих, задумавшись. Воспоминания навевали ему очень печальные мысли.

– Его мало кто любил, но его боялись, хоть Адрион и не был агрессивен или воинственен. Искренний пацифист , никому не желавший зла. Благо, это качество передалось тебе, – эльф едва заметно улыбнулся. – А я… Что я. Я был другом семьи, вот и попал под раздачу. А в конкретно таком положении оказался из-за того, что тайну мою кто-то любезно выдал.

Калеб зло усмехнулся.

– Оборотней никто не любит, Ксандар. Ни свои, ни чужие, – с пустым взглядом, он, словно нисколько не обижаясь, пожал плечами. – Своим такое уродство не нужно, а люди не могут просто так от меня избавиться. Будучи архивариусом Магистрата, я все-таки был важной шишкой, и о моей смерти непременно узнают, что повлечет за собой грандиозный скандал. А так и я жив, и никому здесь не мешаю своими эльфийскими ушами и звериным оскалом. Жаль, это не отменяет того, что я здесь загибаюсь и чахну.

Магус прекрасно знал, что все, что говорит его друг – правда. Легче от этого не становилось.

– Что насчет лекарства? Его еще не нашли? – поинтересовался он.

Калеб залился смехом, больше напоминавшим лай.

– Лекарство? А, ну да, здесь за углом, за тысячу золотых продают, – эльф отвернулся. – Да и лекарство не сможет избавить от отпечатков, оставшихся на всю жизнь. Я никогда не смогу вернуться. А если так – то не вижу в лекарстве смысла. Неудобств это мало причиняет, особенно когда живешь один. Мне даже нравится. Иногда.

Ксандар не знал, что ответить на это. Его пугала такая жизнь. Затворничество, одиночество. Когда не с кем было даже разделить навестившую сознание мысль. Не видя мира, дальше своего дома.

Некоторое время помолчав, чародей неуверенно заерзал на диване.

– Я знаю, что ты помогал отцу… Как провидец, – тихо проговорил он, смотря в пол.

– Так вот зачем ты пришел, – процедил Калеб, но удивлен не был. – Как я могу тебе отказать. Выкладывай.

Сосредоточившись, магус в подробностях изложил другу сегодняшний странный сон. Внимательно выслушав рассказ колдуна, провидец поднялся с дивана и стал молча ходить взад-вперед по комнате.

– Это может быть видением? – осторожно спросил Ксандар.

– Вряд ли. Слишком хаотичный ряд, судя по тому, что ты описал, – Калеб задумался. – Те, кого ты видел, тебе знаком хоть кто-то из них?

Магус отрицательно мотнул головой, но, вспомнив кое-что, щелкнул пальцами.

– Сон периодически повторяется. Каждый раз финал один и тот же – повсюду огни, а крепость рассыпается в прах.

Эльф остановился и уставился на мага.

– Символ рушащейся башни? Кто-то толкует как предопределенность… Знаешь, я бы связал эти наваждения с пагубной атмосферой Тара, – эльф рассеянно помассировал лоб, пытаясь сосредоточиться. – Если бы не одно “но”. Твой отец приходил ко мне незадолго до своей смерти. Он видел тот же сон.

Ксандар замер, ошеломленно глядя на провидца.

– Неужели это значит…

– Нет, – твердо сказал эльф, – это не знамение твоей смерти. Но может быть знамением чего-то другого. Вполне вероятно – что-то связанное с Адрионом.

Колдун взглянул на громоздкие настенные часы. Старомодные и потрескавшиеся.

– За свою жизнь я повидал много ярких и манящих сновидений, – оборотень исподлобья вгляделся в поникшее лицо друга. – Забавно было пытаться найти в них некий смысл. В какой-то степени, для провидца вроде меня – это почти как игра. Но по большому счету, делать этого не стоило.

– О чем ты?

– Не во всем потайные значения есть, и не всегда их следует искать, – эльф держался за ребра, будто его распирало от боли. – Думая, что знаем всё наперед, мы рискуем окунуться в мир страха. Страха, что завтра польются наши слезы. Адрион не должен тянуть тебя за собой в могилу – он хотел бы, чтобы ты уверенно шагал вперед. Может быть, тебе лучше оставить все мысли о нем в покое – и этих снов не станет. Я не знаю, Ксандар.

Колдун мусолил маску, лежавшую на коленях. Оборотень жалел, что напомнил волшебнику о покойном отце. Не то чтобы рана была свежей, совсем нет. Она просто все никак не заживала.

– Спасибо тебе, Калеб, – как-то отстраненно произнес чародей. – Жаль, что мне пора идти. Меня ждут.

Магус поднялся и надел маску. Расстроенный внезапным уходом друга, Калеб проводил его до двери.

– В свободное время мне следует навестить могилу отца, – закутавшись в свой черный плащ, он уже выступил за порог. – Спасибо, Калеб. До встречи.

***

Окунуться в прохладу Магистрата в самый разгар дня было весьма приятно. Солнце сегодня было что ни на есть обжигающим и жарким. Впрочем, именно благодаря магической системе охлаждения, освежавшей Магистрат, последний и можно было назвать небольшим оазисом посреди раскаленной каменной пустыни города.

Кабинет магистра Эребуса находился на четвертом этаже. Однако Ксандар особо и не торопился. Ему было над чем подумать, да и сама архитектура Магистрата располагала к прогулочному шагу. Тем, кто здесь бывал нечасто, всё вокруг подозрительно начинало напоминать музей или что-то вроде того. Чересчур сверкающие чистые стены, пол и потолок, множество красивых скульптур, почти что объемные картины в золотых рамах… Сказать честно – Магистрат не отказывал себе в роскоши, но местами чувствовался некий перебор. Да и внешность была обманчива. Сия красота скрывала за собой наискучнейшие офисы, кабинеты различных чиновников-магов и общую неподвластную какому-либо описанию беготню с важными бумагами. Курьеры, к слову, проносились повсюду, и зачастую они были единственными, кто разгоняет ветер в пустых коридорах. Коих было очень, очень много.

Собственно, из-за всего вышесказанного Ксандар нечасто появлялся в Магистрате. С другой стороны, его исследовательские труды, казавшиеся скучными даже самому колдуну, были просто частью его любознательной личности, а вовсе не поводом избегать нелюбимого города. Но скорее всего – и то, и другое. Пресса, прибегая ко все более извращенным способам раздувать скандалы, последнее время часто пророчила магуса в Магистры, и это было еще одной причиной избегать центрального города магов. Власть не прельщала его, а зная, к тому же, какая работа за этим стоит, колдун почти с любовью возвращался к мысли о своих посредственных исследованиях, сравнивая их с бесполезной бюрократической возней в пыльных кабинетах.

Неподалеку от кабинета Эребуса чародей обнаружил Спация, который, судя по всему, только-только туда пришел.

– А вот и ты, – подошел к нему воин. – Нашел кого искал?

– Да, – кивнул колдун, – а что у тебя?

Начальник Зеркальной стражи мельком посмотрел по сторонам.

– Знаешь, Тормун совсем с цепи сорвался. Кажется, он в чем-то провинился перед остальными, и теперь всполошился, поднимает всех людей кого может для всякой чепухи, – Спаций позволил себе закатить глаза. – Скоро дойдет до того, что наши тайные агенты будут котят с деревьев снимать, ведь котята на деревьях – угроза национальной безопасности. И всё это с каменным лицом, да.

Зеркальный страж в момент сделал каменное лицо, что у него отлично получалось.

– Зачастили случаи нападения на крупные библиотеки по всей республике, магус, – серьезным тоном прокомментировал воин. – Ситуация может выйти из-под контроля.

Ксандар и Спаций встретились взглядами. Взрыв смеха не заставил себя ждать.

– Библиотечные… ахах… воры? – колдун прислонился к стене, не в силах сдерживать смех, от которого вскоре начал икать.

Зеркальный страж стер выступившую у глаза слезинку и едва удержался от еще одного всплеска эмоций, в этот раз тихо и, шипя, захихикав с закрытым ртом.