Катану свело в сторону, на что Могильщик подалась вперед, замахиваясь свободной рукой. Худой кулак, обхваченный костяной ладонью, врезался в маску Яхонта и беспощадно вмялся вглубь, едва не ломая воину челюсть. Коса сверкнула в тумане над ними и понеслась к голове северянина. Последнему оказалось достаточно одного шага назад, чтобы избежать неминуемой смерти.

Широкое фиолетовое лезвие вонзилось в землю, заставив Могильщик согнуться. Узрев в этом подходящий момент для контратаки, Яхонт приготовился нанести определяющий удар. Костяной страж, вновь возникший за спиной колдуньи, не позволил северянину воспользоваться ценными мгновениями, скорее наоборот – в ловушке оказался сам воин. Слуга Бездны ухватился костяной рукой за голову противника и приподнял над землей.

– Я тебя не боюсь, – Яхонт почти прорычал полные ненависти слова.

Свободная костяная ладонь полетела прямо в грудь мечника, с верной целью вырвать его сердце. Даже корчась от острой боли, Яхонт сумел подгадать момент, когда оппонент окажется в нужной позиции – катана вонзилась в ладонь чудовища сбоку, пробивая ту насквозь. Хватаясь за клинок обеими руками, северянин вывернул его, выламывая столь прочные на вид кости.

Слуга Бездны разжал хватку, отпуская воина на землю, успевшую покрыться яркими пурпурными трещинами от косы. Всю землю на площадке успели усеять фиолетовые эрозии, источающие какой-то едкий дым. Едва ноги северянина коснулись почвы, Могильщик тут же выдернула косу, чуть не оставляя на плоти мужчины свою роспись.

Видели ли чудовища в колдунье проблеск надежды? Быть может, их терзала немая, неповеданная никому мечта быть увиденными? Желали ли твари из Бездны, чтобы о них вспомнил хоть кто-то Живой, хоть кто-то, кто верно назовет их истинное имя? Забытые, стертые из этого мира… Готовые на всё ради хозяйки, способной их этому миру показать.

Яхонт замахнулся вхолостую и увильнул вбок, надеясь резануть по открывшейся ноге. Но колдунья оказалась быстрее – переведя косу вниз, наемница взвела её к черному, как смоль, небу, в надежде подцепить воина за ребра. План почти удался – лезвие смогло зацепить лишь ремни на его импровизированной кирасе, оставляя на ребрах жгучий порез. Коса пролетела у Могильщик над головой вместе с северянином, перебрасывая того через колдунью.

Вскружившись, орудие Бездны вновь вонзилось в сверкающую трещинами землю. Всю площадку накрыл пурпурный дым, казавшийся чем-то весьма объемным и осязаемым. Могильщик исчезла посреди фиолетовых облаков, будто её никогда здесь и не было.

***

Ксандар устало открыл глаза, потирая лоб ладонью. Колдун обнаружил себя сидящим на деревянной скамье посреди незнакомой ему улицы. Желтые листья, летящие по ветру, выдавали в происходящем типичный осенний день.

Магус встрепенулся, вспоминая, что произошло. Перед глазами всплыл полный синевы череп. Происходящее здесь наверняка было вражеской атакой. Открытым оставался вопрос – а здесь ли все остальные?

Внимание чародея заострилось на одном из прохожих, который будто старался, чтобы его или её не заметили. Длинный серый плащ, обтянутый двумя вьющимися поясами, медленно скользил меж потоков людей и воды. Знакомая синева чуть просвечивала даже сквозь капюшон. Ксандар осторожно поднялся и, огибая торопящийся куда-то народ, последовал за незнакомкой.

Узкие улочки, заволоченные мокрой листвой, казались непроходимыми. Образовавшееся в дождевой воде месиво вынуждало идти очень осторожно, если вы, конечно, не предпочитали путешествовать с мокрыми ногами. Подхватить простуду и помереть в гордом одиночестве никому не улыбалось.

Фигура в плаще на ходу затянула капюшон потуже. Звонкий всплеск, быстро утонувший в окружающей людской суете и вое непогоды – нога всё таки угодила в пробоину на тротуаре, полную воды.

Могильщик устало прислонилась к стене под небольшим навесом, ища спасения от беспощадного дождя. Тряпичный плащ не согревал от слова совсем, и промерзшее тело подрагивало от холода. Девушка мельком взглянула на свое отражение в витрине – камуфляж был в порядке. Платок и шарф хорошо закрывали её ужасающий костяной лик. Не то чтобы у неё было что-то еще.

Отделившись от людского потока, Ксандар заметил, что большинство движется не столько в едином направлении, сколько в единое местоположение. Должно быть, что-то произошло.

В том, что его противником выступает очередной колдун, у магуса не было ни капли сомнений. Но пока в голове не возникло ни единой идеи по поводу того, что же на самом деле могло происходить. Для иллюзии всё ощущалось чрезмерно реальным и слишком… специфическим. К тому же, не похоже, чтобы оппонент пытался убить Ксандара или спрятаться от него. Незнакомка скорее следовала куда-то в общем направлении, будто заинтересовавшись происшествием.

Серый плащ проник в ряды зевак, скопившихся у богато украшенной кареты, где кучер что-то усердно всем объяснял. Не похоже, чтобы возница куда-то спешил, совсем нет – оставив поводья, он полез внутрь, пытаясь вытащить кого-то. Мужчину с мертвецки бледным лицом, походившего на незнакомого Ксандару аристократа.

Незнакомка в сером стояла впереди – застыв и не придавая значения теснящей толпе. Магус протолкнулся в передний ряд, оказываясь с ней совсем рядом. Колдун, стараясь не выдавать себя, осторожно протянул руку и схватил фигуру за плечо. Голова в капюшоне медленно повернулась, открывая перемотанное чем попало лицо.

– Я не та, кого ты ищешь, – с безразличием произнесла незнакомка. – Оставь меня в покое.

Ксандар сконфуженно отпрянул, поглядывая по сторонам. Его усердно пытались обмануть. Девушка, что он поймал, куда-то исчезла, будто испарившись. Магус почувствовал, что кто-то среди всей оставшейся позади толпы настойчиво сверлит взглядом его затылок.

Где-то вдалеке забил пожарный колокол, эхом раздаваясь по улице.

Резко, насколько этому позволяла теснота, обернувшись, чародей в панике вскинул руки, готовясь к атаке. За ним стояла она. В том самом черном платье и с черепом, не скрытым абсолютно ничем. Колдунья вся вымокла под осенним дождем, но значения этому, похоже, не придавала. Струящие по скулам капли отсвечивали неведомой синевой.

– Ты не можешь причинить мне вреда, магус, – произнесла она, не глядя ни на что, кроме Ксандара. – Идем.

И действительно – с пальцев не срывалось ни намека на волшебство. Полагая, что иной выбор у него отсутствует, Ксандар последовал за Могильщик, расталкивая прохожих. Наемница, в свою очередь, этим даже не утруждалась – толпа, сама того не ведая, расступалась перед ней, образуя проход среди людского потока. Публика, казавшаяся до этого магусу вполне реальной, не замечала ужасного черепа, поблескивающего, как тусклый маяк посреди серого неба.

Могильщик расположилась на скамье, с которой начал свой путь Ксандар. Перебросив ногу на ногу, она терпеливо ожидала, пока колдун усядется рядом. Долго ждать себя чародей не заставил, недоверчиво садясь на самый край.

– Что происходит? – спросил он первое, что пришло ему в голову.

– Даже не попросишь представиться? – насмешливо отозвалась колдунья.

– В этом нет необходимости, – сухо бросил Ксандар.

Руки Могильщик легли на спинку скамьи.

– Как грубо, – ровно произнесла она. – Ты пленник моего сознания, магус.

Удивляться у чародея уже не было сил.

– И остальные?

– Умрут, так же как и ты. Но здесь ты один, если речь об этом.

– И почему не закрыть их в сознании, как меня? – с подозрением поинтересовался Ксандар.

Отливающий металлом череп слегка качнулся в его сторону.

– Не каждый ум способен выдержать и одного «гостя», – отозвалась Могильщик. – Я предпочла выключить самого опасного.

– Не лучшее время для лести, – поморщился Ксандар.

– О ней и речи не идет, – протянула колдунья. – Я до сих пор не могу поверить, какой нелепой окажется смерть сына Адриона.

– Но я еще жив, – самоуверенность противника начинала порядком раздражать магуса.