– Где подсобка? – бесцеремонно вминая вырывающегося воина в стену, проговорил один из них, обращаясь явно к торговцу.

Последний, дрожащим взглядом осматривающий расставленный тут и там товар, молча указал на дверь позади него. Повтора вчерашних событий хозяину явно не хотелось.

Тейна буквально вбросили в залитую мраком комнату. Раздался грохот падающих инструментов и папок с бумагой. Зашелестели листы – кто-то из рыцарей, не теряя времени даром, лихо смел всё с одинокого стола. За него воина и посадили.

– Где меч? – не поднимая забрала шлема, рявкнул первый.

– Не знаю.

Лицо Тейна с размаху приземлилось на стол. Носом побежала кровь, заливая губы.

– Ты опозорил нашу честь и кодекс, вор, – пробасил второй. – Куда ты спрятал меч?

– А все те утопленники вашу честь не позорят? – огрызнулся воин.

Взвесив кулак в металлической перчатке, первый рыцарь стремительно замахнулся по челюсти пленника. Тейну повезло – удар прошел вскользь. От боли это, впрочем, не избавило.

– Мы тебе все кости переломаем, если ты не расскажешь, – зло процедил ударявший Ангвийский рыцарь. – Без силы меча ты ничего не сможешь нам сделать.

– Самонадеянно, – сплюнул кровь воин.

Ногами оттолкнув от себя стол в стоящего напротив рыцаря, Тейн подскочил и ринулся вбок, тараня его товарища к стене. Пользуясь всеобщим замешательством, воин нанес сокрушительный удар в голову, не щадя костяшек о металл. Оставив начавшего оседать Ангвийского рыцаря, боец развернулся, чудом успевая зажать короткий клинок промеж ладоней. Толчок в ту и другую стороны – и ему удалось вырвать оружие, отбрасывая то на пол.

Внимательно следя за противником, Тейн позволил себя на мгновение отвлечься и прицельно обрушить сапог на лицо упавшего рыцаря. Его боевой товарищ стремительно подскочил к воину, хватая того за плечи и стараясь повалить с ног. Подавшись вперед, Тейн оттолкнул нападавшего прочь к соседней стене.

– Его сила теперь со мной, – проговорил воин, хватаясь за край стола.

Предмет мебели с размаху влетел в Ангвийского рыцаря, трескаясь. Как и ребра жертвы.

Где-то за дверью часы почти подобрались к «пяти».

***

Вечер в Магистрате омрачился неожиданным визитом грозовых туч, окрасивших бескрайнее небо в черный. Созерцание потемневших небес вызывало у Синцеруса устойчивое желание вернуться в теплый и светлый кабинет, пока не начался ливень. Но Магистр не мог уйти – таково было назначенное место его встречи с представителем «Занавеса». Один из немногих широких балконов, размещенный на второй по высоте башне Магистрата.

Руки мужчины были спрятаны в карманах строгой, почти бесцветной мантии. Его гость задерживался, что несколько не соответствовало репутации последнего. Смерть обычно весьма пунктуальна.

За очередным взрывом грома наконец последовали первые холодные капли. Синцерус поморщился: никакого навеса и в помине не было. Согнув руку в локте, колдун вытянул ладонь вверх. Плотно сжатые пальцы срастались, образуя короткий металлический стержень. Над чародеем распустился вполне себе реальный зонт.

Вслушиваясь, как над головой барабанит дождь, Синцерус обратил внимание, что уже какое-то время на углу перил совсем рядом с ним восседает ворон. Черный, как смоль, глаз, деловито изучал волшебника, пока сама птица оставалась неподвижна.

– Я ожидал, что встреча будет личной, – легкий смешок тронул губы магистра, пока он взирал на бездонное око.

Крылатое создание моргнуло и резко устремилось ввысь, пропадая из виду в разрастающемся ливне. Синцерус, почувствовав присутствие за спиной, не спеша обернулся. На балконе возникла фигура помимо него.

Убийца скрывался за плотным плащом, хоть изредка и открывался, поблескивая, его черный нагрудник, будто сотканный из перьев. Лицо разглядеть было невозможно: там, где мрака капюшона не хватало, дело заканчивал металлический клюв, должно быть, шлема.

Кто-то очень любил птиц.

– Ваше желание в силе?

Голос резанул по ушам – будто речь давалась говорившему с большим трудом.

– Разумеется, – кивнул Синцерус. – Осталось лишь обсудить детали. Видите ли – дело весьма деликатное. Нам нужны лучшие из лучших.

Сгорбленная фигура совсем немного подалась вперед. Палец в когтистой перчатке покачался из стороны в сторону.

– Среди нас нет лучших, – спокойно произнес убийца. – Жребий определит того, кому суждено выполнить вашу волю.

– Вы доверите столь важную сделку воле случая?

– Все клинки «Занавеса» равны, – не меняя тона, изрек гость. – Так было всегда. Ни один не справится лучше другого.

Синцерус едва удержался, чтобы не закатить глаза.

– Даже вы? – с едкой усмешкой уточнил он.

Убийца молчал, намокая под разбушевавшимся ливнем. Сверкнула молния.

– Я – Ворон, – наконец произнес гость, – но наша иерархия сейчас значения не имеет.

В его руках возник ровный кусок пергамента. Вытащив из нагрудника перо, убийца быстро расчертил на нём определенное нечто. Надпись оказалась развернута к колдуну, зажатая между когтистыми пальцами.

– Стоимость.

– Да вы с ума сошли, – прыснул Синцерус. – На такие деньги можно треть Верунна выкупить.

– Торгов не будет, – сухо обозначил Ворон. – Такова наша цена. Что перевесит: ваши желания или ваши сомнения?

Магистр нервно одернул зонт.

– Мне нужны гарантии, – настойчиво процедил он.

– В случае, если цель не погибнет в течение назначенного срока, – монотонно промолвил убийца, – все средства будут возвращены, а убытки погашены. Но этого не случится. Подобный инцидент имел место быть лишь однажды, за всю историю существования «Занавеса».

Ворон выпрямился. Теперь он казался едва ли не на голову выше, чем чародей. Последний, смотря на убийцу, отчего-то сильно засомневался в том, что такой, как он, тихо подкрадывается со спины. Этот человек скорее уж сбрасывает жертву с крыши голыми руками.

Да и человек ли?

– Адрион оказался слишком великодушен, чтобы развязывать ответную войну, – почтительно произнес Ворон, подняв взгляд к небу. – Так или иначе, мы будем ожидать вашего ответа.

Очередная взъерошенная и намокшая птица начала нагло скакать у ног магистра. Поблескивающие бусины глаз изучали колдуна как в первый раз.

– И платы вместе с ним, – прохрипел убийца, что можно было расценить, как своеобразный смех.

Но подняв взгляд, Синцерус не обнаружил на балконе абсолютно никого.

***

Колдун в обгоревшем и рваном плаще плелся через переулок. Плелся с большой буквы и с высоко поднятой головой. Он ни о чем не грустил – лишь только устал. Очень.

Тяжесть нахлынула внезапно, но закономерно. Показное рвение Ксандара действовать оставалось всего лишь словами. Словами человека, который отказывался сдаваться после очередного падения. Да, бой с Джошуа закончился ничьей. Да, оба колдуна еще живы и смотрят вперед, надеясь углядеть там завтрашний день. Но такой расклад едва ли устраивал магуса.

Вчера его пытались испепелить, взорвать, разрезать, сжечь, утащить за собой в неизвестность… Но ничего не вышло. Бесплодная попытка лишь причинила боль и отняла время. И, глядя вокруг, волшебник понимал, что на стенах и жителях города эта боль отразилась куда сильнее. «Восход» нес за собой разрушения, где бы ни появлялся. И теперь… теперь он возникал у колдуна за спиной.

Ксандар предпочитал не вдаваться в детали своего текущего жизненного положения. Сойти с ума пугающе легко, когда начинаешь задавать внутреннему «я» правильные вопросы. И вопрос «почему все пытаются меня убить?» выступал самым невинным из них.

Оставаясь один на один с собой и своими мыслями, магус продолжал лукавить, прекрасно отдавая себе в этом отчет. Всё чаще чародей убеждался, что позитивное мышление – тщета, когда сверху давит железная логика. Скоро ничего не кончится, слушать его никто не станет, поимки похитителей трудов Адриона никто не гарантирует. Но Ксандар и не спорил. Колдун упрямо шагал, выбрав направление – одну из тех немногих вещей, что еще были под его контролем.