Ксандар отвернулся от могилы и, хлюпая по лужам, устремился к дому.

– Скорее не его, а скипетр, что он создал, – пробормотал колдун, – но и того здесь никогда не лежало.

– Знаешь, где он? – подался за ним воин, имея в виду оружие Адриона.

– Нет, – солгал магус, угрюмо распахивая двери.

Чародей не доверял Тейну в полной мере – их союз держался лишь на общем противнике и был, в лучшем случае, временным. К тому же – мечник колдуну отнюдь не импонировал. Заносчивость и бахвальство еще никогда не красили человека.

– Располагайся в гостиной, – Ксандар неопределенно махнул рукой в сторону, – и чувствуй себя как дома.

Последние слова колдун произнес, почти стиснув зубы. Уж для кого, а для него самого это место давно перестало быть родным.

Поспешно выбросив мысли о госте из головы, Ксандар отправился наверх – в спальню. Нет, сон его совсем не интересовал. Эту ночь магус будет вынужден полностью посвятить незадачливой книге, явившейся единственной зацепкой за «Восход». За те дни, что колдун уже успел на неё потратить, будучи больным, прогресса толком и не случилось.

Надежда, правда, так и не пропала. У Ксандара еще оставались задумки, на которые банально не хватило времени тогда. Забавно, но и теперь его оставалось в обрез. Изо дня в день загадочный план «Восхода» близился к исполнению, которое, наверняка, не сулило никому ничего хорошего.

В спальне царил страшный бардак, чего и следовало ожидать. Кровать была сдвинута, занавески сорваны, а пол устилало совсем не белоснежное белье. Из всех тумб и шкафчиков были выдернуты полки, а некогда покоившиеся на подоконнике цветы мрачно гнили на ложе из простыней.

Цепко схватившись за перевернутый стол, Ксандар с усилием поставил тот на место. Чернила, давно разлитые по столешнице застыли на древесине мрачным черным пятном. Вся плоскость стола была испещрена непонятными рытвинами – должно быть, кто-то пытался найти в нем несуществующее второе дно.

Ксандар, еле стянувший с себя намокшие жакет и рубашку, не долго думая, бросил их на кровать. Подтянув к себе уцелевший после погрома наемников табурет, колдун сел за стол и вынул из кармана брюк предмет своего исследования. Потертый, ничем не примечательный дневник. Единственное, что у чародея было.

Книга хлопнулась на стол. Пальцы магуса зацепились за страницы, открывая случайную. Ничего не изменилось – всё те же руны уныло покрывали бумагу своим головокружительным узором. Никакие заклинания, которые Ксандар пытался применить на злосчастный ежедневник, не сработали тогда, а значит, и сейчас не сработают. Двигаться требовалось в ином направлении, но в каком именно?

Ксандар оперся на локоть, сгребая ладонью волосы. Перелистываемые страницы летели одна за другой, но различия между ними если и были – то минимальные. Большинство символов встречалось повсеместно, даже не изменяя порядка появления. За редким исключением автором вводились особые значки, обозначающие, возможно, нечто более важное.

Калейдоскоп рун в действительности вызывал у чародея головокружение. Не помогала и головная боль, на которую магус до поры до времени старался не обращать внимания. Встреча с Аламидом вынудила его позабыть о лекарствах. Теперь придется терпеть.

Ксандар боялся смотреть на часы, которых, к его счастью, в комнате и не было. Он не хотел обнаружить, что прошли целые часы за бессмысленным разглядыванием шифра неизвестного ему человека.

Неизвестного… Кто же он такой?

Чародей приоткрыл слипающиеся глаза. За это нужно цепляться. Попытка не пытка, ведь так?

– Чтобы понять «кто», важно понять «где», – пробормотал себе под нос Ксандар, продолжая листать дневник.

Он все чаще проводил оголенным от перчатки пальцем по поверхности бумаги. Чем наемник рисовал эти символы? Это совсем не чернила. Выглядит похоже на…

Чародей устремил взгляд на подстольную полку, в дальнем углу которой виднелся некий объект. Дотянуться не составило труда, и через мгновение в руках магуса оказалась колдовская ручка. Вытянутый металлический предмет состоял из внешней оболочки и кристального, отлично проводящего магию стержня. Из подобных кристаллов создавались и колдовские лампы, реагирующие на токи волшебства.

Этот вид пишущего средства мог использоваться лишь колдунами, поскольку только они были способны пускать по нему магическую энергию, необходимую для своеобразного выжигания по бумаге. Преимуществом выступало то, что подобная ручка никогда не пачкала и не текла. Идеальная точность написания, зависящая лишь от прямоты ваших рук.

Ксандар аккуратно подтянул к себе дневник и, найдя клочок пустого места на бумаге, аккуратно провел устройством черту параллельно одной из рун. Предположение подтвердилось – линия и знак выглядели идентично.

Чародей задумчиво почесал затылок. Если остановиться в рамках Республики, то вариантов, кроме Магистрата, и не оставалось. Кристаллы быстро стачивались, а при частом использовании и вовсе переставали проводить магию. Следовательно, если большая часть записей сделана подобным устройством, у автора их было в достатке. И именно в Магистрате данные вещицы можно было достать. Если ты на Магистрат работал.

Открывался новый вопрос – когда?

Продолжая изучать страницу за страницей, Ксандар достиг последней. Колдун сощурился, обнаружив нечто, что раньше не замечал. В уголке, на полях, расположились какие-то каракули, изображающие двух человечков. Треугольник на одном из них, должно быть, был платьем, а непонятная линия на голове другого – усами. Чародей аккуратно поскреб ногтем увиденное. Карандаш.

Детский рисунок?

– Должно быть, это ребенок, – прошептал Ксандар, всматриваясь в странное изображение. – Если у наемника была семья, то сомнений быть не может – он жил в Магистрате.

Чародей встал из-за стола и, роняя табурет, метнулся к подвинутой кровати. Толстая связка старых газет по-прежнему была на месте – наемников они ни разу не заинтересовали. Более ста выпусков беспросветной чепухи. Магистратовский «Вестник».

Не без труда разорвав ленту, Ксандар начал перебирать печатные издания одно за другим. Перед его глазами летели годы, имена и события – и ничего того, что могло бы пригодиться. Как далеко магусу придется нырнуть во времени? Год? Может быть пять или десять? Он не знал, когда наемник «Восхода» начал вести этот дневник. Все попытки колдуна могли оказаться тщетными в любой момент.

Внезапно волшебник мертвой хваткой вцепился в одну из газет. Даже от усталых глаз не смогло убежать заветное ключевое слово – руны. Им была посвящена небольшая колонка на предпоследней странице, теряющаяся посреди множества относительно известных имен и новостей поважнее. Суть статейки состояла в том, что некто Лабелус, он же тогдашний председатель Комиссии по регистрации и патентованию новых заклинаний, заявил о возможном развитии рунной магии в будущем. Подкреплялось суждение словами о том, что исследования идут полным ходом, и Комиссия всячески им способствует.

«Лабелус. Это имя уже где-то мелькало».

Издав тихий стон, Ксандар стал разгребать разбросанные вокруг выпуски – те, что он уже успел просмотреть и отложить, как бесполезные. Зацепившая его статья была двенадцатилетней давности. Нечто по этому проекту должно быть и в изданиях свежее.

«Нашел».

В руках оказалась газета, центральным жирным заголовком которой значилось: «Трагедия в офисах Комиссии по патентованию заклинании. Председатель Лабелус мертв». Ксандар вздрогнул: в статье описывался страшный пожар, в результате которого рухнуло здание. Все, кто там находились – сгорели заживо или погибли под обломками. На месте происшествия был замечен неизвестный, личность которого на тот момент установлена не была. Позднее, при попытке задержания, незнакомец сумел скрыться от зеркальных стражей. Некоторые свидетели узнали в нем некого Джошуа – безработного затворника, крайне редко показывавшегося кому-то на глаза. Данная газета вышла четыре года назад.

– Исследования начаты так давно, – Ксандар пытался собрать прочитанное воедино, – и судя по подчерку, Джошуа – это он. Будучи членом «Восхода» сейчас, означает ли это, что его семья была с ним до убийства комиссии?