– Планы изменились, – собравшись с силами, сказала девушка. – Мы не станем останавливаться на ночлег.

Не отводя взгляда от воды, Баланар кивнул.

– Хорошо, Луна.

Всадница Селемене вздрогнула, услышав свое имя. Девушка вспомнила, когда он назвал её так в последний раз.

Глубокая звездная ночь. Тишину сумерек лишь изредка прерывает шелест листьев и два голоса: мужской и женский.

– Я предупреждал тебя смотреть под ноги, – насмешливо сказал Баланар, – неужели ты совсем разучилась ходить пешком?

– И зачем я согласилась туда с тобой идти, – недовольно произнесла Луна, потирая оцарапанные ладони.

Сталкер пожал плечами и устремил взор в небо.

– С того холма лучше всего видны звезды, – ответил Ночной Охотник, подходя ближе к девушке. – Ты сама просила показать.

Всадница Селемене едва заметно кивнула и тоже посмотрела на небо.

– Какое счастье, что богиня даровала нам ночь, – почти с благоговением сказала она. Но не прошло и нескольких секунд, как девушка нахмурилась и сурово посмотрела на Баланара, вспоминая цель своего визита.

– Но, кажется, я забылась. Мирана велела передать тебе предупреждение. Ещё несколько убийств – и она лично возьмется за тебя. И тогда ты пожалеешь, что позоришь имя ночи.

С интересом вглядываясь куда-то ввысь, он дернул головой, словно от судороги.

– Убийства, действительно? Я уже больше полугода никого не трогал, – опираясь на дерево, произнес он. – Людишкам нет покоя. Они напугали себя своими же байками. Мне становится тесно. Куда бы я ни пришел – всюду меня гонят, как прокаженного. Я даже ничего не успеваю натворить…

Гордо вскинув подбородок, Луна усмехнулась.

– Стало быть, я одна из тех «беспокойных людишек», так?

– Ты особенная, Луна, – не показывая зубов, улыбнулся Сталкер.

Не понимая, к чему клонит Ночной Охотник, девушка продолжала хмуриться.

– Пытаешься льстить? Зачем? Думаешь, это поможет тебе?

Баланар опустил взгляд.

– Я не боюсь Мираны, чего бы ты мне о ней ни говорила.

– И она не боится тебя, Охотник, – резко сказала Луна, – её стрелы не знают промаха, и лучше тебе сидеть тихо. Сама Селемене направляет её.

Баланар тихо хмыкнул.

– Боги не всегда ведут по верному пути.

– Не смей оскорблять Селемене! – гневно воскликнула Луна.

– Я вовсе не это хотел…

– А что? Что ты хотел сказать? – перебила его всадница Селемене. – Мирана много рассказывала мне о тебе, и, даже если не слушать то, что говорят о тебе другие люди, то сведений достаточно, чтобы понять, что ты чудовище, которое ненавидит всё вокруг! Ты презираешь нашу богиню и считаешь, что ночь благоволит именно тебе!

Баланар подошел к девушке и мягко коснулся ее руки.

– Мирана может говорить все, что ей угодно. Но это не значит, что она говорит правду.

– Значит, ты уличаешь саму жрицу Селемене во лжи? Да как ты смеешь?

– Я совсем не это имел…

– О, а что же ты мне ещё расскажешь? Продолжишь оскорблять честь нашей Богини? Или еще что-нибудь солжешь? Почему бы и нет! – с презрением смотря на монстра, почти кричала она. - Давай, начинай. Чего же ты молчишь? Мирана говорила, как ты можешь манипулировать людьми, запугивая и заговаривая их, но со мной у тебя такого не пройдет. Если ты хотел завоевать моё расположение, то у тебя ничего не вышло и не выйдет! Да даже если ты признаешься мне в любви…

Баланар отстранился, опустошенно глядя на девушку. Последняя, посмотрев ему в глаза, скривилась в усмешке.

– Правда? Ты действительно думал, что это сработает? Что я поверю в такую совершенную чушь? Да чтобы я – сама всадница Селемене, наездница самой богини ночи, купилась на дешевое и лживое «признание» от какого-то животного, жалкого сказочного чудовища? Да никогда! – гордо отвернувшись, она гневно выдохнула. – Ты и подобные тебе способны только на ненависть…

Тут Луна осеклась и оглянулась. Ночного Охотника нигде не было. Никто ее не слушал, кроме освещаемых лунным светом спящих деревьев.

Воспоминания всадницы Селемене прервал поднявшийся на ноги Сталкер.

– Если ты этого хочешь, так тому и быть, – кивнул он и направился к остальным путникам.

А Луна какое-то время так и продолжала стоять, глядя ему вслед и думая о том, какой же силой могут обладать слова.

***

Как Луна и планировала, поздней ночью герои прибыли в форт Ренор. Металлические ворота были подняты, ни факелов, ни каких либо других источников света не было. Путники миновали ворота и попали во внутренний двор. Каменные плиты пола, испещренные причудливыми рисунками, были покрыты широкими трещинами. Стены заросли вьющейся травой, углы оплетены сверкающей в лунном свете паутинкой.

– Что ж, веди нас к ущелью, – обращаясь к Баланару, сказал Свен.

Внезапно Сталкер обернулся к стоявшим за ним людям.

– Нам лучше уйти, – взволнованно произнес он, поглядывая по сторонам.

Луна непонимающе подняла брови, а Дэвион хмыкнул.

– То есть, ты вел нас сюда, чтобы потом сказать «нам лучше уйти»? Что за глупость!

– Если мы вернемся, то потеряем еще больше времени, чем потеряли, если бы сразу шли в обход, – заметила Лиралей.

– Мы уходим, – мотнул головой Баланар. – Сейчас же. Я чувствую, отсюда тянет…

Каменный пол под ногами путников вздрогнул. Чистое небо почему-то стало принимать зеленоватый оттенок. Ворота с грохотом опустились.

– Никуда вы не уйдете, – монотонно раздалось с балкона перед героями.

Из темноты сверкнули два красных глаза без зрачков, и показался говорящий. Очень высокий и худой, частично закрытый легкой зеленоватой броней человек в рогатом шлеме. Стоило ему открыть рот и обнажить свои неровные, огромные треугольные зубы, как сразу стало понятно – неживой. Мухи вились вокруг него, кожа на теле местами сгнила. Стояло это нечто, опираясь на перила балкона, словно у него болела спина.

– Я – Дирж, – так же монотонно провозгласил он. – А все вы – ходячие мертвецы. Запомните мое имя, скоро вы будете полностью подчинены мне.

– Судя по твоему виду, тебе подчиняются только мухи! – воскликнул Свен.

– И мухи тоже, – не оценив юмора, ответил зомби. – Примите же свою смерть!

Однако никакой смерти не наступило. Не произошло ровным счетом ничего. Лиралей хихикнула и, с огромной скоростью доставая стрелу и натягивая лук, выстрелила Диржу прямо в глаз. Последний покачнулся и оскалился. Достав стрелу из глазницы вместе с глазом, он снял с нее свое око и вставил обратно. Вскинув руки к небу, он скрипящим голосом крикнул:

– Встаньте, мои бравые воины! Встаньте, позабытые и покинутые всеми! Встаньте, и пусть земля содрогнется!

Странные серые монолитные камни, исписанные зелеными рунами, стали в разных направлениях вылезать из стен и пола вокруг путников. Одновременно с этим со всех уголков форта во внутреннем дворе стали собираться другие мертвецы. Бледные, с пустыми глазами, они окружили героев и только ждали приказа, чтобы напасть. Который вскоре и последовал.

– Убейте их! – воскликнул Дирж, указывая костлявым пальцем на путников.

Орда взвыла и бросилась на противника. Герои теснились всё ближе и ближе друг к другу, сдаваясь под натиском неисчисляемого войска мертвецов. Как бы то ни было, им все равно удавалось держать дистанцию, в основном благодаря Свену, чей огромный меч не останавливался ни на секунду, рассекая толпы зомби, словно косой траву. Юрнеро и, последовавшая его примеру Луна, отрубали всем подошедшим головы, что, однако, не всегда останавливало ходячие трупы. Баланар, понимая, что есть эту гниль он точно не будет, вместе с Дэвионом прикрывал наименее защищенную Лиралей, которая хоть и старалась стрелять так быстро, как могла, но лишь замедляла орду, не причиняя нежити фатальных повреждений.

Неожиданно, каменные плиты пола вздрогнули повторно. Раздался громкий треск. Под ногами сражающихся разрастались трещины, идущие от монолитных камней. Заметив это, Дирж зарычал и поспешил покинуть балкон, отправившись куда-то вглубь форта. Стены и пол внутреннего двора начали рушиться и обсыпаться куда-то вниз. Падать пришлось недолго и не глубоко, все герои отделались лишь ссадинами и ушибами. Быстро сгруппировавшись, они вновь встали в оборонительный круг, спина к спине.