Баланар непонимающе уставился на нее.

– Луна? Что происходит?

Девушка поднялась с табурета и подошла к кровати.

– По-моему, это у тебя следует спросить, что происходит, – сурово произнесла она. – Каким образом ты смог сбежать от кентавров?

Сталкер закашлялся.

– О чем ты говоришь, всадница Селемене? – тихо переспросил он. – Какие кентавры?

Луна, нахмурившись, задумалась. Затем вдруг показала на тихо стоявшую рядом лучницу.

– Ты помнишь её имя? Назови! – приказала Луна.

– Я её вообще первый раз в глаза вижу! – с усилием проговорил он, не скрывая раздражение.

Всадница Селемене перевела взгляд на окно и, не глядя, сказала:

– Лира, оставь нас на минуту.

Последняя тотчас покинула комнату. Вслушавшись в звуки удаляющихся шагов и убедившись, что лучница ушла, Луна удовлетворенно кивнула.

– Что ж… Ты, стало быть, ничего не помнишь? Тем лучше.

– Я не знаю, чем ты меня опоила, но я требую объяснений, что…

– Закрой свою пасть, – процедила сквозь зубы девушка, в мгновение достав глефу и приставив лезвие к горлу Сталкера. – Если не хочешь лишиться её и жизни.

Баланар глядел ей прямо в глаза, не в силах даже сопротивляться.

– Сделай милость, – гневно прорычал он.

Казалось, Луна уже готовилась нанести удар, но вдруг засмеялась и отошла.

– Как же ты жалок. Думаешь, после всех твоих грехов я просто так возьму и убью тебя? – она вновь засмеялась, садясь рядом. – О нет, ты будешь умирать на глазах у толпы. Мы же должны хоть как-то осчастливить людей, разве нет?

Сталкер молча откинулся назад и закрыл глаза. Сил было мало, а тратить их на пустые разговоры с ненавистной ему Луной он не желал.

– Если хочешь вкратце узнать, что произошло, то ты выполнял приказ Мираны, а потом предал нас. Всё просто, – улыбнулась девушка, наслаждаясь зрелищем израненного Охотника. – О Селемене и не думай. Она не чтит предателей.

– И знаешь, – продолжала всадница Селемене, – всё же я пришла к выводу, что не все твои слова были бесполезным мусором. Я в действительности убедилась, что ошибаются абсолютно все, даже боги. Вот ты, например, ошибка Селемене. А ошибки нужно исправлять, верно?

Девушка встала и подошла к двери.

– Я не пожалела, что взяла с собой сыворотку правды. Ты ответишь мне на несколько интересующих меня вопросов… Но уже завтра, – Луна усмехнулась и открыла дверь. – Думаю, если она тебя убьет, то ничего страшного не случится, Охотник.

Дверь за ней захлопнулась. Протяжный вздох, полный отчаяния, гулко раздался по всей комнате. Раненный, совершенно не имеющий никакого представления, где он находится и что происходит, Баланар был вынужден лишь обреченно созерцать стену напротив, в ожидании утреннего допроса.

Стоявшая рядом на тумбе лампадка сильно мешала Сталкеру своим светом. Раздраженно взмахнув рукой, он столкнул её на пол. Не услышав стука падения, Охотник удивленно взглянул вниз, где к еще большему изумлению обнаружил, что лампадка парит над полом и не спеша плывет по направлению к стене.

Неожиданный капающий звук отвлек его от созерцания необычного предмета и заставил перевести взгляд вниз. Баланар обнаружил, что с руки медленно, капля по капле, вниз стекает кровь. Переведя взгляд обратно на лампадку, а потом снова на кровь, Сталкер призадумался. И первый раз за много дней его лицо озарила удовлетворенная ухмылка.

***

Луне не спалось. Всю ночь её мерещились какие-то шорохи, скрипы и прочие шумы. Неспокойно было на душе у всаднице Селемене. Беспокойство сильно подкреплялось страхом: упустить Охотника в такой момент было бы недопустимым. Доставить его в храм богини для последующей казни было её священным долгом.

Тихо встав, стараясь не потревожить лежавшую рядом Нову, девушка последовала на второй этаж, дабы убедиться, всё ли в порядке с пленником. Приоткрыв дверь, она обнаружила пустую кровать, запачканную кровью и залитую лунным светом из открытого окна, у которого, к слову, валялось несколько сброшенных бинтов и натекла целая лужица крови.

Луна не стала кричать и бить тревогу, она лишь усмехнулась и, разбудив крепко-уснувшую Лиралей, вышла вместе с ней на крыльцо.

– Он так смешон… Настолько искалеченным ему не уйти далеко, – залезая на пантеру и приглашая лучницу сесть позади, сказала девушка. – Нова, след!

Пантера медлила, внюхиваясь в ночной воздух и вглядываясь в тоненький кровавый след, тянущийся куда-то вглубь леса. Затем, громко зарычав, рысью пустилась вперед, мча девушек прочь от егерского дома.

На чердаке, глубоко в мраке, в овале небольшого окошка, внезапно загорелись два зеленых огонька, насмешливо смотревшие на удаляющихся всадниц. Огоньки сверкали, то сужаясь, то расширяясь, и были ничем иным как глазами Баланара. Глазами, готовыми вновь, вместе с хозяином, скрыться во мраке.

Now I am torn, thought it was over this time

And we know there’s still a fire inside

And we know, and we know

We’re gonna let it burn

Let it burn

Till the image fades away

© Disturbed - Torn

КОНЕЦ