— Тшш, не так быстро…
Трандуил раздвинул стенки узкого отверстия и сразу двумя пальцами медленно ласкал его, нажимая на найденный чувствительный бугорок. Лис взвизгивал от удовольствия. Он то ложился, распластавшись, от блаженства, то снова приподнимался, выпрашивая очередную порцию ласки, сам насаживался на его пальцы. Трандуил гладил его и по медным огнем горящим волосам, и по большим покрытым шерстью лисьим ушам, приглаживая их, и лис под ним то тихо урчал от удовольствия, то визжал от него.
Проведя ладонью у него под животом, Трандуил понял, что он уже кончил. Об этом можно было догадаться — лис-Саурон лег, распластавшись, и совершенно расслабился. Тогда эльф добавил к двум пальцам третий, растягивая кольцо мышц, чтобы приготовить. Лис не возражал и махал хвостом, который то обвивался вокруг его рук, то, дразня, дотрагивался до его собственного тела, поглаживая и возбуждая.
— Ты готов?
Лис не возражал и заурчал довольно. Трандуил почти лег на него, раздвигая пальцами узкую пока дырочку, и вошел в него, ощущая, как вокруг вставшего и набухшего члена смыкаются влажные тугие стенки. Саурон снова заскулил, но это только подстегнуло Трандуила, и он полностью отдался инстинктам, как и сам Саурон: сейчас ему хотелось только трахать его как можно сильнее, и он был уверен, что своим визгом лис просит его об этом.
— Тише, тише, лисенок…
Саурон обернулся, обретая привычный облик майа. Полуприкрытые глаза влажно горели желанием. Трандуил схватил его за длинные локоны, заставляя выгнуться в спинке посильнее, и начал двигаться быстро и яростно, ощущая узость и трение. С каждым движением он проходился по какой-то слабо болезненной точке внутри Саурона, тот визжал от удовольствия, двигаясь с ним в одном сильном ритме, подаваясь навстречу. Надолго их не хватило. Эльф ощутил, как по телу проходит большая горячая волна, он понял, что кончит сейчас, прижал к себе своего лиса в последний раз и ощутил, как вытекает из его дырочки его собственная сперма. Оба устало выдохнули.
Остаток ночи прошел спокойно. Майа впервые за долгое время спал достаточно крепко, чтобы не слышать ничего, что происходило вокруг. А происходило много чего, но он, к счастью, оставался глух.
***
Сознание пришло к майа от того, что мышцы его затекли. Поза вызывала боль и ломоту во всех мышцах. Оставалось разлепить узкие лисьи глаза, чтобы понять, что он находится в кромешной темноте — удивительно, ведь по его ощущениям должен был быть лишь вечер. Постепенно полуночное зрение вернулось, ведь майа не зря видел как кошка. Тогда он осознал, что находится вовсе не в спальне, а в месте сыром, холодном и явно куда менее приятном, чем эльфийский дворец… Хотя и смутно знакомом.
“Минас Моргул, определенно”, — пришло ему на ум, и, успокоенный, он уснул бы вновь. Но поза все-таки была неудобной, и уснуть не дала. Постепенно он понял, что подвешен к потолку за запястья и до сих пор обнажен. Больше того, ему казалось, что с ним обращались не так уж бережно, потому что чувствовал себя порядком исцарапанным. Несколько синяков пульсировали болью. Все походило на то, что его сюда тащила банда орков, а не один-единственный влюбленный в него эльф. Саурон успел провисеть достаточно для того, чтобы сперва всерьез заскучать, а потом начал тревожиться. Лисье обличье исчезло окончательно; вместо него вскоре в темнице на цепи висел испуганный стройный юноша. Только глаза, полные тысячелетней мудрости, выдавали его. Спутанные волосы висели, тускло блестя. Венца в них не было.
Вскоре он потерял сознание — не то от жажды, не то от бессильных утомивших его попыток понять, что происходит; мысленно через осанве он взывал к Трандуилу, но тот оставался глух к его вопросам и просьбам прийти.
А когда сознание вернулось к Саурону, боль не исчезла, более того, к ней даже, кажется, добавилась новая. Он приоткрыл глаза: в углу его просторной камеры теплился огонь, и его оранжевые отсветы бросали пятна на стены, сложенные из камня. Потом в их свете он разглядел высокую черную тень. Широкоплечий незнакомец в легких латах и кузнечном фартуке выковывал что-то, раскалив докрасна металл. Жесты его, уверенные и сильные, не вызывали сомнения в том, он этим прокаленным докрасна железом может приложиться и к телу своего пленника. И только по светлому серебристому отблеску волос Саурон понял, что перед ним всё тот же Трандуил.
— Любимый… — прошептал он пересохшими губами.
— Пить моему пленнику! — приказал стальным голосом эльф.
Откуда-то сзади взявшийся орк притащил ему миску с травяным настоем, горьким, но утолившим жажду. Саурон выпил все и облизал губы.
— Что происходит?
— Ты сказал, что твои подземелья в моем распоряжении, но я решил позволить себе чуть больше. Как тебе понравится поменяться со мной ролями, а? — Эльф искоса посмотрел на него, и Саурону показалось, что в его глазах тоже загорелся опасный холодный огонь.
— Что ж, буду рад поиграть.
— Подай плеть, — Трандуил лишь усмехнулся и приказал он орку притащить оружие пытки. Тот принёс целый арсенал и угодливо склонился перед эльфом.
— Не забывай, кто твой хозяин, — тихо прошипел Саурон орку.
— Лорд Трандуил, — прохрипел орк, оборачиваясь на эльфа. Тот насмешливо посмотрел на Саурона в ответ.
— Кажется, ты был слишком невыносимым, и теперь самое время наказать тебя…
Трандуил взял плеть в руки, размахнулся — и она оставила на бледной коже майа красный след. Сперва один, потом второй, потом третий… Майа дал себе слово не кричать, но слезы выступили на глазах против его воли, и Трандуил подошел к нему вплотную, вылизывая их.
— Такой сладкий… Пожалуй, чуть позже я испробую тебя и в кое-чем еще…
По лицу Саурона текли слезы, но на губах его блуждала улыбка. Трандуил был сейчас с ним. И пусть прикосновения короля сейчас приносили ужасную боль, всё его внимание было приковано к майа. Майрон подался вперед, прижимаясь грудью к нему и напрашиваясь на ласку, но Трандуил тут же отпрянул. Очередной удар плетью вспорол кожу, и на этот раз пленник не смог сдержать крик. Его тело давно уже отвыкло от подобных испытаний, и боль была такой сильной, что у него потемнело в глазах. Саурон опустил голову, пряча слезы за длинными волосами и покорно ожидая следующих действий своего мучителя. Трандуил не заставил себя ждать. Вскоре он приблизился к Майрону, сжимая в руке нож, и принялся украшать бледную кожу новыми ранами и порезами. Майрон крупно вздрагивал, когда эльф наклонялся, чтобы собрать губами выступившую кровь.
Гортхаур широко распахнутыми глазами смотрел на него и в каждом движении узнавал себя. Майа невольно сжался, встретившись с холодным взглядом своего супруга.
Когда королю надоело истязать своего пленника, он приказал оркам снять с него кандалы. Едва это произошло, Майрон без сил упал на пол. Трандуил хмыкнул. Он приблизился к нему и, намотав на кулак его рыжие волосы, резко дернул вверх и потащил к столу. Не слишком церемонясь, король уложил майа грудью на столешницу и начал грубо ощупывать его тело, не обращая внимания на то, что руки пачкаются в его крови. Трандуил потратил ровно столько времени на подготовку, сколько потребовалось, чтобы обеспечить себе безболезненное проникновение. И это был единственный раз за вечер, когда эльф проявил хоть какую-то заботу. После король принялся грубо трахать его, притягивая к себе за бедра. У Саурона не было сил на то, чтобы кричать. Из его горла лишь вырывалист сдавленные стоны. Майа покорной куклой распластался по столу и не реагировал даже на боль. Он совсем не чувствовал возбуждения, все силы уходили на то чтобы остаться в сознании. Но когда Трандуил с громким стоном излился в него, Саурон наконец позволил себе погрузиться во тьму.
Когда майа пришел в себя, рядом снова никого не было. Никто даже не потрудился оставить ему немного воды. Он обнаружил, что лежит на холодном полу и с трудом приподнял голову, осматриваясь. Гортхаур не считал, сколько уже прошло времени, но примерно через пару часов в коридоре раздались гулкие шаги. У решетки застыла черная фигура в плаще.
