— Я всей душой желаю ощутить тебя в себе. Но как жаль, что я наказан! Мне совесть не позволит получать наслаждение, не отбыв наказание!

Он легко соскользнул с его пальцев и поднялся. Не утруждая себя такой мелочью, как одежда, Майрон, игриво виляя хвостом и покачивая бёдрами, направился к двери. Уже взявшись за ручку, он обернулся.

— В следующий раз придумай наказание посерьёзнее, мой господин, я слишком непослушный! Если пожелаешь, мои подземелья в твоём распоряжении.

Трандуилу ничего не осталось, кроме как поймать ускользающий конец цепи и последовать за майа.

Когда они вошли в тронный зал, там ещё никого не было. Саурон изящно уселся у подножия трона. Впрочем, за мгновение до прихода подданных, он успел полностью обратиться в зверя. И когда в зал вошли эльфы, рядом с их королём сидел очень красивый пушистый лис.

Трандуил был явно разочарован тем, что его наказание не удалось. Но долго расстраиваться ему не пришлось. Саурону, видимо, быстро надоело сидеть в облике маленького зверька. В один момент вместо лиса у трона уже лежал сам майа. Ничуть не смущаясь своей наготы, Тёмный Властелин удобно устроился на полу, причём постарался изогнуться как можно изящнее, будто собирался соблазнить своим видом сразу всех присутствующих в зале. И у него это получилось! Эльфы то бледнели, то заливались краской, стоило Майрону лишь кому-то подмигнуть. Лисий хвост не лежал спокойно. Он плавно скользил кончиком по телу, очерчивая все изгибы.

Майа утащил маленькую подушечку с трона и положил её себе под голову. Он развлекался тем, что смущал взглядами стоящего ближе всего к нему юного эльфа.

Долго терпеть заинтересованные и откровенно вожделеющие взгляды в сторону своего супруга Трандуил не смог. В конце концов, он прервал читающего доклад эльфа и распустил своих подданных. Несколько остроухих решили потянуть время, чтобы подольше полюбоваться, но наткнулись на ярость своего короля. Кажется, его впервые терзала ревность. Трандуилу совершенно не хотелось, чтобы кто-то смотрел на его супруга. Он уже и не рад был свой идее.

Майрон, едва сдерживая смех и ехидные комментарии, наблюдал за ним снизу. Но валяться на полу ему уже надоело, и он уверенно поднялся. Не обращая больше внимания на судорожно сжимающего подлокотники трона короля, он покинул зал. Цепь волочилась за ним, сопровождая звоном и грохотом, на который сразу явились те эльфы и попытались завести разговор. Обнажённый, с лисьими ушами и хвостом, Саурон больше не казался им ужасным и жестоким повелителем. Наоборот, теперь он почему-то вызывал у них искреннюю симпатию и желание познакомиться поближе.

Эльфов не смущало то, что их собеседник был обнажён, совсем не многословен и явно не горел желаем заводить новые знакомства, они даже забыли, что тёмный майа был супругом их короля. Они могли думать только о том, как бы поскорее заполучить его расположение и позже встретиться с ним наедине. Красота Тёмного Властелина и такие экзотические атрибуты, как лисьи ушки и хвост завораживали остроухих и отбивали кроме памяти ещё и разум, и инстинкт самосохранения.

Саурон услышал, как в конце коридора за его спиной скрипнула дверь тронного зала. Он почувствовал на себе взгляд Трандуила, но не обернулся. Вместо этого майа склонился к одному из окружающих его эльфов и, прошептав ему что-то, погладил по плечу и скрылся за поворотом.

У Гортхаура не было цели позлить или расстроить своего короля, просто, заметив в его сердце искры ревности, он решил превратить их в пожар. Последнее время ему казалось, что Трандуил уделяет ему недостаточно внимания, проводя слишком много времени с дочерью. Тёмному Властелину это категорически не нравилось. Даже когда они вдвоём отправились в лес, Трандуил захотел вернуться на следующий день. Майрон не стал говорить ему тогда, что хотел бы задержаться там на неделю и послушно последовал за ним. Но когда они вернулись, Саурон почувствовал себя обманутым, потому что вместо того, чтобы сразу же приступить к предполагаемому наказанию или даже чему-то более интересному, Трандуил отправился к дочери и провёл с ней почти пол дня.

Но после проведённых им манипуляций майа надеялся, что ему удалось этим нарваться на серьёзное наказание, или, по крайней мере, сфокусировать все внимание короля на себе.

Он вернулся в свои покои и, подойдя к зеркалу, попытался расстегнуть ошейник. Замок щёлкнул, и ошейник упал на пол. Майа заметил на своей шее широкую красную полосу и несколько довольно глубоких царапин. Он печально поджал губы. Найдя в шкафу подходящую мантию, Саурон надел её прямо на голое тело. Носить штаны, к великому сожалению, не позволял хвост. Высокий воротник мантии скрыл почти все царапины на шее. Тщательно расчесав длинные волосы и надев изрядное количество украшений, Гортхаур, наконец, улыбнулся своему отражению.

Чтобы как-то занять себя на ближайшее время, майа сел за стол, намереваясь сделать пару эскизов браслетов для Трандуила. Саурон был уверен, что его король скоро явится и одарит его своим вниманием, ну или накажет за ту вольность с эльфом. Он был бы одинаково рад, как ласке, так и жестокой расправе, или даже тому и другому сразу. Но вот в блокноте появилось куда больше пары эскизов, а Трандуил так и не пришёл. Уже близился вечер, и майа против своего желания начал ощущать тоску. Лисьи ушки прижались к голове, улыбка давно исчезла с губ. Возможно, виной всему был его наполовину звериный облик, заставляющий гораздо сильнее испытывать все эмоции и переживания.

Саурон упрямо продолжал сжимать в пальцах грифель, хотя удачные наброски больше не выходили.

Может быть, король был чем-то занят? Наверное, он опять решил посвятить все своё время дочери. Хотя не исключено, что он вымещал злость, наказывая тех эльфов.

Да мало ли чем он был занят! У владык всегда было много дел, Саурон знал это не понаслышке. Но вот только для Трандуила дела последнее время были почему-то важнее, чем супруг.

Гортхаур отложил грифель в сторону и, подложив под голову руки, прилёг на стол. Он услышал, как за его спиной раздались тихие шаги, но не обернулся, и устало прикрыл глаза.

========== Глава 11 ==========

Трандуил боялся, что обнаружит майа в гневе, но тот, похоже, спал. Он и сам был бы не прочь обнять его и вздремнуть рядом со своим личным пушистым лисом: дитя и государственные дела отнимали у него слишком много времени. И его тут же больно кольнул стыд при виде грустившего майа. Определенно, стоило что-нибудь выдумать…

Но потом.

А сейчас он взял своего ручного лиса на руки и оттащил к их ложу, высокой кровати под балдахином, застеленной зеленым бархатным покрывалом с вытканными на нем цветами, и устроил его там — казалось, будто Саурон и впрямь дикий лис, уснувший на лесной поляне. Тогда эльф лег рядом и обнял его, крепко уснув. Он очнулся темной полуночью, чувствуя, как лижет его шершавый лисий язык и как прикусывают острые зубки. Оставалось глубоко вздохнуть, пробуждаясь, и прижаться к нему, ощущая просыпающееся желание. Саурон срывал с него одежду, обнажая молочно-белую в свете луны кожу эльфа, язык скользил по ключицам и груди, вылизывал соски, спустился ниже, к пупку, и еще ниже вдоль паха, но так и не завершил свой путь; Трандуил требовательным движением прижал его к себе, и лис начал изворачиваться, вырываясь.

— Иди ко мне.

Лис заскулил.

— Не хочешь?

Но возбужденно приподнятый хвостик говорил, что его лис хочет этого, и еще как. Трандуил прижал его к постели, устраиваясь сверху поудобнее, и сам начал наслаждаться гибким полузвериным-получеловеческим телом, а лис бурно реагировал на все его прикосновения: когда он сжимал его соски, и когда ладонью проверял степень его желания, и когда сжимал его бедра.

— Посмотрим, готов ли ты принять меня…

Лис заскулил, выпряшивая ласку и сам подбираясь под его руку, приподнимая хвост и гладя эльфа его белым кончиком; Трандуил поднялся с ложа за смазкой, которая блестела в полутьме спальни и тоже пахла лесным травяным горьковатым запахом. Он взял несколько капель смазки и прошелся по его сфинктеру, чувствуя, как Саурон-лис сперва сжался, а потом подался вперед и сам завел руку за спину, принуждая просунуть пальцы глубже.