Главарь орков лишь обмолвился, что они везут его продать в рабство одному очень богатому человеку.
Сначала Трандуил даже почти не волновался, будучи уверенным в том, что Саурон уже знает о похищении и вот-вот явится, чтобы спасти любимого. Но прошло несколько дней, Мордор остался далеко позади, а майа всё не было. Король начал подумывать о побеге, но варги всюду следовали по пятам. Сбежать было невозможно.
Ещё через несколько дней и Минас-Тирит остался позади, выделяясь лишь смутной белой точкой где-то вдалеке. Только когда они заехали на территорию новой столицы, их нагнал отряд эльфов. Орки, попав в западню, бросили пленника и попытались спастись бегством, но их настигли стрелы.
Эльфы были весьма удивлены, увидев своего короля. Трандуил же очень расстроился, не увидев среди сородичей того единственного, кого ждал все последние дни. Его отвезли во дворец. И каково же было удивление короля, когда в главном зале он, наконец, увидел своего супруга. Саурон лениво полулежал на троне, закинув ноги на подлокотник.
Едва заметив его расслабленную фигуру, эльф воспылал праведным гневом. Он решительно приблизился к майа, намереваясь высказать ему всё своё недовольство и может даже влепить пощёчину.
— Что ты делал всё это время, пока я был в плену у орков, Гортхаур Жестокий?! — гневно проговорил эльф, нависнув над майа.
— О, я просто подумал, что было бы нерационально отправлять погоню из Мордора, и лучше перехватить тебя здесь.
Майа даже не изменил позы, лишь откинул голову, чтобы встретиться взглядом с королём.
— Ты мог явиться сам и забрать меня! У тебя на это ушло бы намного меньше времени, чем ты потратил на путь сюда. И ты не думал о том, что они могут мне навредить?
— Конечно, нет. Я знаю, ты им был нужен живым, они бы ничего тебе не сделали, мой сладкий. — Гортхаур широко улыбнулся. — В данном случае орки гораздо безопаснее, чем твоё времяпровождение в подземельях.
Саурон всё-таки решил утаить то, что он сам организовал похищение, ему совсем не хотелось ещё больше будоражить злого до крайности эльфа. Хотя пылающий гневом эльф выглядел совершенно очаровательно.
— Не важно. Я возвращаюсь в Мордор, с дочерью могло что-то случиться…
— Нет, ты останешься здесь, со мной ещё на пару дней. Это не обсуждается, можешь считать, что это приказ. — Вдруг строго сказал Тёмный Властелин. — И не смей спорить!
Он резко поднялся с трона, возвышаясь над эльфом, и подхватив его на руки, отправился в спальню. По дороге Саурон даже не утруждал себя ответами на лепет Трандуила. Придя в спальню, он усадил короля на постель и начал неторопливо раздевать его. Но сняв с эльфа всю одежду, он, вопреки своему обыкновению, не набросился на желанное тело. Майа лёг рядом в постель и, прижавшись грудью к спине Трандуила, обвил руками его стройный стан.
— Спи, тебе нужно отдохнуть. Ни о чем не беспокойся.
Уставший от длительного похода эльф, погрузился в сон почти сразу же. Саурон всю ночь любовался его умиротворённым лицом. Солнце и свежий воздух явно пошли на пользу его ушастику. На щеках вновь появился румянец, и исчезли тени под глазами. Майа терпеливо ожидал его пробуждения, а когда ясные глаза эльфа наконец приоткрылись, сразу же склонился над ним и запечатлел на губах нежный поцелуй.
Руки короля зарылись в рыжие волосы, и Саурон блаженно зажмурился. Вскоре он устроил голову на груди Трандуила, полностью отдаваясь нежным прикосновениям.
— Зачем нам оставаться здесь лишний день, в Мордоре ещё очень много дел. — Шёпотом проговорил король, пытаясь соблазнить непреклонного Владыку.
Тёмный Властелин, всё так же лёжа с закрытыми глазами, промычал что-то отрицательное.
— Но господин мой, а как же наша дочь?
— Ты уже передал ей столько магии, что на год вперёд хватит. Не волнуйся, ведь ждать осталось чуть меньше месяца, я, кстати, распорядился о том, чтобы подготовили для неё покои и слуг…
Трандуил задумался над его словами. Его немного беспокоил пренебрежительный тон, который использовал майа, когда речь заходила об их ребёнке.
— Пока она совсем маленькая, мы можем оставить её в своих покоях, — предложил он.
— Я не хочу весь день видеть рядом с собой этого ребёнка. Напоминаю, из нас двоих он нужен только тебе, мой прекрасный король.
Король печально поджал губы, но спорить не решился. Тем временем Саурон уже отвлекал его от всех мыслей требовательными поцелуями. Вскоре Трандуил громко стонал от удовольствия, подставлял шею для укусов и с наслаждением подавался бёдрами навстречу сильным толчкам.
Он громко вскрикивал, не смущаясь ни перед кем, и сам с краской стыда просил майа взять себя сильнее и не щадить ни нежной кожи, ни его чувств, а Саурон исполнял его просьбы, и его поцелуи более походили на укусы, а касания на попытки если не растерзать, то оцарапать. Он во всем дал эльфу прочувствовать собственную звериную природу и тихо утробно рычал, как волк. Их тела двигались в едином темпе; стоило эльфу хоть немного сбиться или попробовать выскользнуть, чтобы дать телу покой, как Саурон-волк вновь подтаскивал его к себе и принуждал к продолжению. Но он не просто грубо добивался своего, а умело растягивал удовольствие, справедливо полагая, что иначе эльф достигнет пика удовольствия раньше и ослабнет. Терзать же безвольно висящее в его руках тело он не хотел, поскольку вскрики и стоны эльфа звучали как музыка для его ушей, напоминая о тех временах, когда Саурон в образе Гортхаура жестокого тысячами пытал пленных эльфов-нолдор в Тол-ин-Гхаурхот и в Мордоре. Впрочем, этому конкретному ушастику он нипочём бы не позволил истечь кровью или лишиться разума от боли, а потому умело чередовал жестокость с нежностью, шершавым волчьим языком зализывая тут же нанесённые раны. Эльф стонал все тише, он все же ослаб и замер в его руках, а через несколько мгновений со стоном наслаждения выплеснулся себе на живот.
— Рано, — прошептал майа. Но он не был слишком уж зол, поскольку понимал, что переоценивает силы эльфа в этой скачке. С силой овладев им ещё несколько раз, он кончил сам; тёплая волна экстаза накрыла его, тело казалось невесомым, хотя он рухнул рядом со своим ушастиком, чуть не придавив его.
Через пару минут, когда ясность мысли вернулась, он притянул к себе эльфа.
— Я был не слишком груб, о прелесть моя?
Тот помотал головой и сонно улыбнулся.
— Я знаю, что тебе нравится это. Удивительно, как такая возвышенность и скромность уживается в тебе с желанием отдаться во власть грубой силы…
К счастью, Трандуил уже не слышал его и крепко спал. Он не очнулся даже с плавными прикосновениями майа, с которыми тот втирал в его кожу целебный бальзам, который помог восстановиться после их бешеной встречи. И все же даже сквозь сон лицо его было печально.
Саурон оставил его и отлучился ненадолго по делам, исчезнув рано утром. Эльф же, проснувшись, кроме усталости, стыда перед слугами и боли во всем теле ощутил и печаль. Саурон был холоден к их будущему дитя. Что ж, эльфийские отцы не отличались особой заботливостью тоже, но эльф волновался об этой ответственности. Нимлунг, подобравшись незаметно, больно цапнул его за край одежд и стащил с постели, заставив подняться и кинуть себе пару кусков мяса, но и этой боли Трандуил словно не заметил. К тому же, в нем сильна была досада: вот почему те орки были так подчёркнуто осторожны и заботливы с ним! Точно он игрушка в руках Тёмного Властелина! Шершавый язык дракона царапал его ладони, но эльф и этого не чувствовал. Он отвлёкся от невесёлых мыслей и обратил внимание на происходящее вокруг лишь тогда, когда дракон сперва повалил его на пол, а потом забрался на край открытого витража и плавно спланировал вниз, раскинув широкие крылья. Покои эльфа располагались высоко, и он испуганно подбежал к окну, наблюдая за первым серьёзным полётом белого дракона. Остальные эльфы, придворные и слуги, отнеслись к этому событию куда спокойнее — к Нимлунгу успели привыкнуть, ведь тот был приучен не выпускать огонь в пределах эльфийских чертогов.
