В какой-то момент Эреном овладела горечь и обида. Ещё вчера он был полностью отдан волнению за Армина, а уже сегодня столкнулся со своими внутренними проблемами. Для Эрена на первом месте всегда были близкие люди и друзья. Иногда он жертвовал своим временем, чтобы помочь кому-то, иногда подставлялся сам, чтобы защитить других. Он не видел себя без помощи другим.

Тень в углу пошевелилась и двинулась к нему. Эрен поднял голову и невольно сдвинулся на край дивана, когда тень почти бесшумно села рядом и вдруг прикоснулась к волосам. Пальцы прошлись от затылка ниже, слегка надавливая. Эрен снова ощутил мурашки, бегающие по спине, и судорожно втянул воздух носом.

— Всё-таки набил себе шишку, когда упал на пол, — констатировал Ривай. — Болит?

Так вот из-за чего болела голова. Подняв руку, Эрен дотронулся до того же места, что и Ривай, нащупав внушительный ноющий бугорок.

— Болит, — согласился он.

— Ничего, пройдёт. Тебе полезно, видимо — помогает.

Эрен возмущённо взглянул на него; теперь уже, когда Ривай сидел близко, касался плечом его плеча и всё ещё не убирал руку от затылка, Эрен смог чётче рассмотреть его лицо — напряжённое, немного сердитое, но не испуганное. Почему? После того, что произошло, разве нормальный человек стал бы сидеть так близко и спрашивать, больно ли ему? Эрен сделал вывод, напрашивающийся сам собой: Ривай не из числа нормальных. Было в нём нечто такое, что выделяло на фоне остальных. Что именно, Эрен пока не мог ни объяснить, ни чётко сформулировать, однако задачка складывалась весьма интересная, и он наконец позволил себе чересчур пристально посмотреть Риваю в глаза, ища там ответ.

— Тебе не говорили, что так пялиться на людей неприлично?

— Я… — он моргнул и быстро отвернулся. — Извините.

Прикосновение исчезло с затылка, и Эрен ощутил холод и… разочарование?

— А что дальше? — глухо спросил он, старательно делая вид, что секунду назад не испытал того, чего чувствовать совсем не следовало бы.

— Ничего.

— То есть? Не отпустите же вы меня просто так.

— Верно мыслишь, — согласился Ривай. — Ханджи с удовольствием заперла бы тебя в клетке и использовала бы в качестве лабораторной крысы, но…

Пауза, выдержанная им, заставила Эрена в какой-то момент распрощаться с прошлой жизнью.

— Но она этого не сделает. Скорее, она захочет подружиться с тобой и добиться того, что ты добровольно позволишь наблюдать за собой.

Эрен замешкался.

— Но мне-то что делать? Я никогда раньше не был в полицейском участке, меня раньше никогда не привлекали за разбои и прочие незаконные дела.

Ривай нахмурился ещё сильнее.

— Ты не понял.

— Всё я понял.

— Это не отразится на твоей репутации. Эрвин сотрудничает с полицией, а я им разъяснил, почему ты вдруг решил крушить всё вокруг. В общем-то, тебя так быстро отпустили только потому, что мы обещали приглядеть за тобой до того, пока ты окончательно не успокоишься. Понимаешь?

— Да… Наверное.

Вздохнув, Ривай откинулся на спинку дивана, положив руки на колени.

— Ты не должен думать об этом в таком ключе. Тебя ведь притащили сюда не потому, что ты уже состоявшийся преступник, которого нужно в срочном порядке сажать за решётку. Ты здесь потому, что сам захотел помощи.

Эрен растерянно пожал плечами. Да, в конце концов, он не выдержал и захотел поделиться своими страхами хоть с одной живой душой. Когда он начал жить в общежитии, пришлось привыкать к самостоятельности и становиться сильным. Но ведь нельзя перемениться за такой короткий срок. Он ведь не железный.

— Да, но… Мой звонок был ошибкой.

Ривай смотрел на него внимательно, и по выражению глаз Эрен ничего не смог угадать.

— Вы мне не верите? Считаете, что я свихнулся на фоне переживаний и бессознательно шарахаюсь ото всех подряд?

— Я так не говорил.

— Но ведь все — абсолютно все, даже присутствующие в магазине — считают именно так.

***

К вечеру его отпустили. После долгих споров между Эрвином и Нилом последнее слово всё равно осталось за Эрвином. Эрен слышал от него, что Фрайхайт — это не тюрьма, это организация, помогающая людям, а не лишающая их свободы выбора. Но если опускаться до принуждения, цепей и решёток, то какой будет смысл от заявленной «свободы»?*

Ханджи Эрен так и не увидел. Хоть Ривай и не говорил, какой вред Эрен причинил ей, почему-то на душе было тяжело. Ему казалось, что все взгляды были обращены на него, что все смотрели с осуждением, будто вести здесь распространялись со скоростью ветра.

— Никто ничего не знает. Первый отдел редко суёт нос не в свои дела. Им хорошо платят — они хорошо работают. Никаких вопросов, — то ли объяснил, то ли успокоил его Ривай.

Рядом с ним Эрену действительно было легче, чем с Ханджи, Нилом или Эрвином. И причина даже не в том, что он подозрительно относился к мягкости Эрвина, жизнерадостности Ханджи и агрессии Нила. Причина крылась в равнодушной прямолинейности, от которой Эрену становилось спокойно. Он предполагал, что если сейчас задать Риваю все интересующие его вопросы, тот непременно ответит. Сжато, коротко, но ответит.

Эрвин заверил, что проблем после сегодняшнего происшествия в магазине не будет. Единственное, о чём настоятельно попросил Эрвин — не появляться около этого магазина, а первые несколько дней вообще как можно больше времени проводить в общежитии, без длительных прогулок по улице.

Ривай отвёз Эрена до общежития. После скоростной езды Ханджи Эрен не мог не заметить, насколько аккуратно вёл автомобиль Ривай. Он нигде не превышал скорость, всегда внимательно следил за светофорами и крепко держал руль обеими руками. Чрезмерно чопорный человек — так его мысленно описал Эрен. Пусть он и уже несколько раз за день ловил себя на том, что внимательно рассматривал Ривая и одёргивал себя, в машине удалось ненадолго отвлечься на пробегающие за окном улицы.

Уже темнело. Городок окрашивался светом уличных фонарей и витрин, а небо над головой стало чёрным.

— Эм… — начал Эрен, повернув голову.

Полоски света, струящиеся по лицу Ривая, каждую секунду вырывали из тени взгляд серьёзных глаз, устремлённый прямо перед собой.

— Что?

Эрен очнулся, чересчур шумно засопев носом.

— Не обязательно подъезжать прямо к общежитию. Можно остановиться за поворотом.

— Я обещал Эрвину, что прослежу за тобой, пока ты не окажешься на ступеньках. Так что никаких «за поворотом», — отрезал он.

Неловкая ассоциация, пришедшая в голову Эрена, заставила его прикусить губу. Ривай был для него совершенно незнакомым человеком, провожающим его прямо до самых дверей. Был и, наверное, таким останется. Эрен никогда не боялся себя. Он всегда был уверен, что сможет совладать с собой в непредсказуемой ситуации, однако только сейчас начинал понимать, что непредсказуемых ситуаций с ним ещё не случалось.

Автомобиль остановился у обочины прямо напротив входа. Эрен подумал, что вахтёрша и вовсе не впустит его, так как она не любила поздних возвращений и частенько умудрялась закатывать скандалы.

— Эрен.

Он повернулся.

— У тебя руки дрожат.

Взглянув на руки, мирно покоившиеся на коленях, Эрен и в самом деле обнаружил, что они дрожали.

— Боишься? Да, понимаю, — сказал Ривай. — Разговор с Ханджи получил неожиданный поворот, о котором ты и предположить не мог.

— Но я не думал, что смогу наброситься на человека.

— У каждого есть тёмная сторона.

Эрен поднял голову. Он что, пытался его успокоить?

— Вот только не все выпускают тёмную сторону наружу.

Мотор продолжал тихонько урчать.

— Ты знаешь, куда нужно прийти, — ответил Ривай, снова берясь руками за руль.

Уловив недоговорённость, Эрен посмотрел на жёлтые круги от фар на асфальте и потянулся к ручке дверцы.

— Спасибо, — сказал он, хоть и толком не понимал, за что именно благодарит.

Ривай ничего не ответил, но Эрен ощутил его взгляд. С тяжёлым сердцем он вышел на улицу, преодолев расстояние до общежития за несколько секунд. Не выдержал, оглянулся. Машина всё ещё стояла у обочины, и хотя в такой темноте Эрен не видел лица водителя, он знал, что пара внимательных глаз до сих пор следит за ним.