— Тот парень?

— Нет, Жан.

— Хоть какое-то движение с мёртвой точки. Может быть, отсутствие общения со мной идёт тебе на пользу.

Эрен поморщился; весь месяц он только и делал, что старался не пересекаться с Жаном, дабы избежать очередного махания кулаками. И получалось это довольно удачно, вот только он совершенно забыл, с чего всё началось. И вот теперь он сидел здесь, рядом с Риваем, а прошедшего месяца словно не существовало. В памяти всплыл момент, когда Эрен виделся с Риваем и договорился покопаться в себе, прежде чем делать поспешные выводы и предпринимать какие-либо действия.

— Не понимаю, почему Фрайхайт не ограничится одними телефонными операторами. Зачем было создавать второй отдел, если и без того есть специализированные службы?

Ривай оценивающе посмотрел на Эрена, будто решая, стоило ли отвечать.

— Эрвин хотел создать нечто… полноценное. Нечто такое, что не будет зависеть ни от чего вокруг. Целостную систему, в которой будет функционировать то, что не подходило для остального мира.

— Это вы о себе? — сорвалось с языка прежде, чем Эрен успел подумать.

— Это я о многих, — резковато возразил он. — Наконец-то.

Обернувшись, Эрен увидел доктора, который подошёл к Риваю с какой-то бумажкой и настоятельно посоветовал прийти через неделю, если рука будет ныть. Ривай со скучающим видом выслушал его, послушно кивнул в завершении разговора и взглянул на Эрена, который тут же поднялся на ноги и пошёл следом. Им навстречу вывернула молодая медсестра, на ходу поправляющая вьющиеся волосы. Эрен успел заметить, что верхняя пуговица белого халата расстёгнута, а на открытой шее с левой стороны виднеется алое пятно.

— Чтобы я ещё раз сунулся в эту больницу, — пробормотал Ривай себе под нос, и Эрен заметил отвращение на его лице.

Озадаченно обернувшись вслед торопившейся медсестре, Эрен спросил:

— Вам не нравится, когда люди занимаются сексом?

— На рабочем месте — нет. Надеюсь, они хотя бы руки помыли, — вздохнул он, не обратив внимания на попрощавшихся девушек из регистратуры. — Я ничего не имею против секса, если ты об этом.

О сексе Эрен не был готов говорить. По крайней мере с Риваем, после нескольких недель молчания. Он поймал себя на мысли, что желание прикоснуться к нему не ушло, а только усилилось, и Эрен спрятал руки в карманы, чтобы повторно не совершить обречённую на провал попытку.

Автоматические двери раздвинулись, и Эрен невольно отступил в сторону, когда увидел молодого парня с мягкими чертами лица в инвалидном кресле. Он улыбался, о чём-то беседуя с седоватым мужчиной в костюме, везущим коляску. Курносый нос покрывали еле заметные веснушки: благодаря ним парень выглядел даже моложе, чем, наверное, был на самом деле. Когда он столкнулся с Эреном взглядом, то на мгновение перестал улыбаться; выражение лица сменилось на настороженную каменную маску, и по спине Эрена пробежались мурашки. Он вежливо кивнул, давая понять, что пропускает их вперёд.

На ступеньках его нетерпеливо ждал Ривай. Он смотрел слегка раздражённо, словно показывал недовольство вежливостью Эрена. А сам Эрен думал о том, что ему совершенно не понравился взгляд парня в инвалидной коляске.

***

В мягком омуте полутьмы мерцал прямоугольник ноутбука. Армин уговорил Эрена провести вечер вместе с Райнером, за просмотром какого-то боевика, название которого он слышал впервые. На памяти Эрена Армин практически никогда не смотрел фильмы подобного жанра, хотя обожал триллеры с лихо закрученным сюжетом. Он соглашался смотреть такое только потому, что Армин пояснял по ходу дела детали, в то время как сам Эрен терял нить сюжета уже после первого внезапного поворота.

С Райнером Армин в течение прошлого года общался редко. Эрен уже было пожалел, что теперь маленький круг его общения начал расширяться, но быстро успокоился — он перестал быть центральной фигурой для Армина. К тому же Райнер действительно благоприятно влиял на него, не позволяя явно затянувшейся депрессии властвовать и после начала учебного года.

— Представляете, у этой Хистории была девушка, — сказал Райнер после того, как фильм закончился. — У них с Бертольдом состоялся весьма откровенный разговор.

Эрен покосился на него и запустил руку в миску с оставшимся попкорном.

— То есть, — осторожно предположил он, — свадьбы не будет?

— Почему же, — Райнер хохотнул. — Будет. Только вот Хистория предупредила, что любви здесь нет и быть не может. Держу пари, она и от брачной ночи откажется.

— И Бертольда это устраивает?

— Мне иногда кажется, что ему вообще всё равно. Я не припомню, чтобы он влюблялся или переживал от неразделённых чувств. Он какой-то равнодушный в этом плане, так что, полагаю, ему всё равно, на ком жениться — лишь бы девушка не была истеричкой.

— Она красивая, — заметил Эрен.

— Но будет ходить на сторону. Или возобновит отношения со своей бывшей. Ей явно нужен камуфляж, и свадьба весьма подходит.

— Она же модель. Одно дело — экранная жизнь, совсем другое — жизнь настоящая, без рамок телеэкранов и заголовков в газетах.

Райнер потянулся и свернул окошко проигрывателя, закрыв ноутбук.

— Такое ощущение, что ты её поддерживаешь, — он посмотрел на побледневшего Эрена. — Вот если бы твоя избранница прямо сказала, что будет ходить не по мужикам, а по бабам, как бы ты отреагировал?

Эрен не знал. Что уж говорить, он вообще не задумывался о таких вещах, как отношения, свадьба, семья. В последнее время его волновали только чувства к Риваю, которые он никак не мог вписать в графу «нормально» и воображал ситуации, где бы было возможно принять их.

— Не думаю, что Хисторию можно назвать избранницей, если их союз спланирован посторонними.

В выражении лица Райнера что-то неуловимо изменилось, но Эрен решил, что ему показалось, и быстро успокоился. Продолжая отводить глаза, он смотрел туда, где прошлые два часа мерцал экран ноутбука, а сейчас зияла чёрная стена, в полутьме пугая непонятными узорами на обоях.

— Когда свадьба? — нарушил тишину Армин.

Эрен не повернулся.

— Через месяц. Зря Бертольд соглашается, я ему сказал — намучаешься, а он отмахивается. Мало того, что лесбиянка, так ещё и модель. Вечные съёмки, фотосессии, интервью. Публичная жизнь. Бертольду не подходит.

— Зато репутация у Фрайхайт хорошая.

— Поэтому Хистории и нужно сохранить «чистое» личико, чтобы у идеальной компании был идеальный представитель. Понятный для всех, так сказать.

Эрен положил голову на скрещенные руки, задумавшись. Было ли здесь дело во Фрайхайт, в Эрвине Смите, в Хистории, её семье или бывшей девушке — сказать оказалось сложно. Он полагал, что проблема составляла собой целый комплекс частичек, так или иначе связанных между собой. И всё это сосредоточилось именно здесь, в Тросте.

Трост являлся городом надежд и возможностей. Здесь было достаточно университетов, чтобы каждый год привлекать не одну сотню молодых амбициозных студентов. Здесь можно было снять маленькую квартирку на окраине города за смешные деньги, без труда найти работу и довольствоваться жизнью. Здесь находился Фрайхайт.

Трост не был городом для тех, кто распланировал свою жизнь до самой старости. Трост был городом мечтателей, ещё только выбирающих свою дорогу, и падших, чья дорога уже подошла к концу.

— Всё-таки публичному человеку нельзя любить того, кого вздумается, — на одном дыхании протянул Райнер.

Эрен знал, что сейчас в нём что-то надломилось.

========== Глава 15. ==========

Во внутренний двор, примыкавший к территории университета, Эрен вышел злым и растерянным. Он только что завалил тест по экономике, рассчитанный на повторение материала предыдущей лекции. Что самое обидное, Эрен честно отсидел ту пару от начала и до конца, слушая лектора, но иногда витая в облаках. В итоге обнаружилось, что в тетради связанных между собой предложений практически не наблюдалось, а следовательно, и повторить материал на скорую руку Эрену не удалось. Раньше таких проблем у него не было.