На деревянном столике работал старый телевизор. Показывали новости — изображение то и дело дрожало от серебристой ряби. Эрен увидел горящий дом, увидел пожарные машины. Показали лишь отрывки случившегося утром и сразу перешли к итогам. Он слышал цифры: одиннадцать человек пострадали, никто не погиб… Есть герой — мужчина из службы Фрайхайт, добровольно отправившийся спасать пятилетнюю девочку. Эрен видел плачущих родителей, видел перепуганную девочку. Изображение снова прыгнуло, и женщина-корреспондент попыталась взять интервью у героя. Тот что-то недовольно пробормотал, выставив ладонь вперёд, тем самым закрывая своё лицо. На кончиках пальцев виднелась копоть, а на щеке — царапина; волосы были чуть влажными и прилипали ко лбу.

Сердце Эрена ёкнуло. Он так давно не видел Ривая, что с жадностью запоминал эти несчастные короткие кадры, мелькнувшие только что на экране. Пожар, раненые, спасённые… да какое это имеет значение?

В тот момент он осознал, насколько опасной может быть работа. Ривай не обязан был этого делать. Рядом находились пожарные, они бы наверняка успели спасти девочку, но…

Прикусив губу, Эрен достал из кармана телефон и без раздумий нажал на кнопку вызова. Несколько гудков сменились долгожданным ответом:

— Слушаю, чёрт вас побери.

Эрен не сразу понял, что Ривай наверняка даже не посмотрел на имя звонившего. Не мог же он удалить номер?..

— Зачем иметь такую работу, если в любой день можно отправиться на другой свет?! — получилось громче, чем Эрен рассчитывал. Поспешно отойдя в сторону, к окну, он оглянулся на ребят, по-прежнему толпившихся около каморки охранника.

В трубке послышался шорох. Видимо, Ривай всё же отнял её от уха, чтобы проверить звонившего.

— А, Эрен, — чересчур лениво протянул он. — Буду благодарен, если перестанешь так орать. У меня была слишком тяжёлая смена…

— Я заметил! — перебил его тот и уже спокойнее спросил, переведя дыхание: — Вы в порядке?

— Я в больнице.

Эрен перестал дышать.

— И нет, я не при смерти, Эрен. Всего лишь небольшая царапина на руке, через неделю заживёт. Ханджи настояла, чтобы я отправился в это гнилое место с людьми в белых халатах.

— Я же волнуюсь, не нужно говорить таким безразличным тоном.

— Похоже, месяц с хвостиком не пошёл тебе на пользу.

— В какой вы больнице? — пропустив замечание мимо ушей, задал вопрос Эрен.

— Не скажу, — Ривай явно усмехнулся, — иначе ты непременно примчишься сюда.

Молчание — знак согласия. Именно это Эрен и собирался сделать, забив на последнюю пару и важный семинар. Да, придётся потом договариваться с преподавателем о том, чтобы закрыть пропуск, но дело явно того стоило.

— Эй, ты серьёзно?

— Серьёзнее некуда.

— Почему бы и нет, — протянул Ривай с сомнением, но Эрен успел возликовать своей маленькой победе — он сдался! — Надеюсь, сможешь добраться без приключений.

Именно после разговора с Риваем Эрен застал Жана на улице, выясняющего отношения с каким-то парнем на громких тонах. Противника Жана Эрен не знал, но зато успел заметить среди ребят Райнера и Бертольда, с интересом наблюдающих за сценой и о чём-то перешёптывающихся.

Эрен остановился в тот момент, когда парень нанёс Жану первый удар, попав куда-то в район уха. «Не лезь», — посоветовал внутренний голос, но разговор с Риваем настолько воодушевил Эрена, что он сразу же бросился оттаскивать Жана в сторону. На мочке уха того виднелась кровь, и Эрен вытащил из бокового кармана рюкзака упаковку бумажных салфеток, предложив одну из них Жану. С сомнением посмотрев на Эрена, Жан принял помощь.

— Тебе повезло, что охранник увлечён новостями по телевизору, — заметил он.

— Я бы его уделал, — пообещал Жан, стирая кровь. — Ты посмотри на него! Кожа да кости!

— Какая разница? Это территория университета, за такое могут исключить. Сомневаюсь, что тебе нужны проблемы в первом же месяце, или уже надоело быть здесь?

Эрен дивился сам себе, своей уверенности и напыщенности. А Жан, оценивающе взглянув на него, вдруг сменил гнев на милость, и Эрен впервые почувствовал с его стороны если не уважение, то что-то очень на него похожее.

***

Ривай выглядел весьма уставшим; он сидел на металлической скамье около стены, под высоким ветвистым деревом в горшке, названия которого Эрен не знал, и дремал. Пиджака на нём не было, а один из рукавов чёрной рубашки был закатан чуть выше локтя. Эрен заметил бинт, доходивший до кисти, на котором кое-где были видны алые пятна.

Впервые увидев Ривая таким расслабленным, Эрен растерялся. Он несколько минут только и делал, что стоял около входа в коридор и пялился на Ривая, рассматривая его лицо. Всё-таки он был красивым. Именно красивым, а не симпатичным — тонкие черты лица не выглядели женственно или смазливо, они идеально дополняли друг друга, а взгляд серьёзных серых глаз выдавал истинный возраст их обладателя. Именно из-за взгляда Эрен никак не мог стереть границу и попробовать перейти на «ты».

Потоптавшись на месте, он подошёл к скамье и осторожно сел рядом, стараясь не разбудить Ривая. Сразу стало легче. Петля, что душила Эрена последние несколько недель, ослабла, позволив сделать вдох. Улыбнувшись, Эрен почувствовал себя спокойнее. Отчего-то стало больно — понимать, а главное, принимать то, что другой человек стал для него настолько важен, было нелегко. Весь последний месяц Эрен боролся с желанием залезть в телефонную книгу и набрать его номер, а теперь спрашивал себя, нужно ли вообще было останавливаться около каморки охранника и вглядываться в происходящее на экране телевизора.

— Ривай, — одними губами произнёс он и улыбнулся, протянув руку, чтобы убрать короткую прядь с виска.

— Надеюсь, ты не целовать меня собрался? — вдруг спросил спящий, не шелохнувшись и не открыв глаза. — Так сопишь, что мне уже хочется обвинить тебя в домогательстве.

Эрен не отскочил в сторону, но удивлённо заморгал, естественно, так и не выполнив желаемого.

— Я думал, вы спите, — тупо сказал он, всё ещё сомневаясь, что ему не послышалось.

— Я и спал. Просыпаться от любого шороха уже вошло в привычку, — Ривай расправил плечи, склонив голову сначала к левому, потом к правому плечу, и лишь потом посмотрел на Эрена. — Не думал, что ты действительно приедешь.

— Слишком скучный учебный день.

— Так я всего лишь повод свалить с занятий пораньше? — он приподнял бровь.

— Нет, — мотнул головой Эрен. — Как рука?

— Нормально. Вот только врач должен был принести мне клочок бумаги с названием мази, но куда-то свалил. Надеюсь, у него есть уважительная причина для такой задержки. Понос там или трах в подсобке с медсестрой… Хотя уже можно было управиться.

Глядя на то, с каким серьёзным лицом Ривай говорил последнее, Эрен рассмеялся. Он смеялся до тех пор, пока в уголках глаз не выступили слёзы. Пришлось стереть их руками.

Господи, как ему этого не хватало.

— Дурак, — красноречиво изрёк Ривай, отвернувшись.

— Мне просто нравится, как вы говорите.

Эрен видел, как он замер, и его губы тронула едва заметная улыбка.

— Я сделаю вид, что не слышал этого.

Поборов сильное желание если не прикоснуться к нему, то сделать какую-нибудь глупость, Эрен решил, что лучше перевести разговор в другое русло. Другим руслом стала Ханджи, очень удачно пришедшая в голову.

— А где Ханджи?

— Сначала принимала лавры победителя, болтая с репортёрами и за меня, и за Эрвина, а потом отправилась составлять отчёт. Пусть делает, ей нравится.

Эрен снова замолчал, внимательно рассматривая стену напротив и поджимая губы. Ривай не был особо разговорчивым, но почему-то Эрену казалось, что сейчас был иной момент — он отвечал с охотой, он разрешил ему прийти и даже не бросается колкостями.

— Почему я здесь? — спросил Эрен скорее у себя.

— Это мне нужно спрашивать.

— Потому что учёба… — он осёкся, не договорив. — Я сегодня не дал Жану избить какого-то парня. Кажется, он даже остался мне благодарен.