Часть пути до аэропорта Эрен прошёл пешком, по привычке выбирая ту сторону улицы, на которой было меньше людей. Сейчас его мало волновали собственные страхи — он думал только о том, какой будет встреча с Армином. Что-то внутри предчувствовало перелом. Как только мысли невольно убегали к Риваю, Эрен одёргивал себя.

Нет. Армин. Армин сейчас важнее.

Когда же идти он устал и встал на остановке, позвонила мать. Эрен коротко поведал, что ничего особенного в его жизни не произошло, вот только друг возвращается, и прямо сейчас он на полпути к аэропорту. В голосе матери слышались тоскливые нотки. Эрен сразу понял — скучает, хочет, чтобы приехал. Он поинтересовался её здоровьем и узнал, что рана от пули уже зажила, остался только небольшой рубец, который тоже должен сойти.

Отец уехал на какой-то медицинский семинар в другой город, Микаса заходит к ней пару раз в неделю. Эрена насторожило, что мать вернулась в их дом, одна. А потом вдруг вздохнул и решил поинтересоваться:

— Ты никогда не слышала фамилию Кирштайн?

— Кирштайн? — повторила Карла, растягивая слоги. — Нет, даже знакомых таких не было.

— Ясно, — внезапная попытка обернулась крахом.

— А что случилось?

— Да ничего, просто… любопытно стало. Думал, это может быть как-то связано… неважно, забудь.

Аэропорт встретил гулом голосов, из-за чего у Эрена сразу разболелась голова. Отыскав свободную скамейку, он занял место с края и принялся ждать, облокотившись на колени.

Впереди предстоял целый месяц раздумий. Изменится ли что-то за это время, придёт ли он к какому-нибудь выводу? Эрен не знал и знать не очень-то хотел. В голове всё настолько перемешалось, что он уже не был уверен в своих чувствах.

— Эрен!

Он сразу вскинул голову, ища глазами обладателя голоса. Армин стоял среди быстро движущихся людей с чемоданами и махал ему свободной рукой. Эрен сразу отметил, что Армин сильно похудел: округлое до этого лицо стало угловатым, вырисовались скулы, а под глазами появились тёмные круги. Несмотря на это, Армин пытался улыбаться, хотя улыбка явно давалась ему с трудом.

Вскочив с места, Эрен метнулся к нему, маневрируя между людьми. Он понимал, что происходило что-то странное — страх перед толпой куда-то исчез. Не стёрся совсем, но отступил в потаённые уголки сознания, и из-за этого двигаться было куда труднее.

Эрен привычно обнял Армина, сжав его плечи, и вдруг отметил, что с Риваем было… не так. Пусть они почти одного роста, и в тот момент Эрену точно так же приходилось обнимать Ривая за плечи сверху, но в тот момент он чувствовал себя ведомым. Он чувствовал себя слабым и — впервые за долгое время — защищённым.

— Я уж думал, что и вовсе тебя не дождусь, — выдохнул Эрен на ухо другу, улыбаясь.

— Да я сам так думал, — голос Армина дрожал, — но в какой-то момент понял: какой смысл, если я буду сидеть в углу до конца лета, легче ведь не станет. Вот и решил вернуться один. Мама осталась там.

Эрен повернул голову; волосы Армина пахли чем-то цветочным и мягким.

— Всё в порядке. Здесь есть я.

— Там было так плохо, — сразу же залепетал Армин. — Кладбище… Ты когда-нибудь был на кладбище? Все эти цветы, венки и конфеты в подобном месте, в жизни ничего ужаснее не видел…

— Всё позади, — торопливо пообещал Эрен. — Скоро не будет времени вспоминать, начнётся учёба, зубрёжка, стопки книг и тетради с лекциями. Ты ведь любишь книги? В университетскую библиотеку недавно был завоз новых книг. Ах да, — он нервно хохотнул. — У меня теперь есть пропуск в Публичную библиотеку. Там выбор больше.

Армин отстранился, посмотрев на него с удивлением и подозрением.

— Ты что, записался в библиотеку? Сам?

— Ну, — он почесал затылок. — Даже не знаю, с чего начать.

— Долгая история? — мягко улыбнулся Армин.

— Да, — с облегчением вздохнул Эрен.

***

Дни покатились по наклонной. Первое время после возвращения Армина у Эрена было ощущение, что его друг стеклянный, поэтому непременно нужно относиться к нему с особой осторожностью, чтобы не разбить.

После возвращения в общежитие Армин предпочёл сидеть в комнате, выбираясь только за едой. Забравшись на кровать, он просидел несколько часов подряд с книгой в руках, а Эрен, тихонько сидя в своём углу, в конце концов выудил из ящика плеер с наушниками. В тот день они почти не разговаривали. Иногда Армин отрывался от чтения книги и уныло смотрел в окно, что заставляло Эрена верить его глазам, а не натянутой улыбке.

Когда же они легли спать, уже сквозь дрёму Эрен услышал скрип кровати, а после почувствовал, как со спины осторожно обняли. Распахнув глаза, он наткнулся на сереющую в темноте стену, слушая, как сопит рядом с ним Армин.

— Не могу уснуть. Извини, — прошептал он.

А Эрен ещё полчаса мучился тем, что привыкал к ощущению тепла за спиной.

Практически весь следующий день они провели в компании Райнера. Выловив их в коридоре, Райнер настоял на том, что нужно устроить небольшое празднование в честь возвращения Армина. Вопреки ожиданиям Эрена, он говорил достаточно деликатно и ни единым словом не задел горе, случившееся в семье Арлертов. Армин решил, что это неплохая идея, поэтому они договорились в следующие выходные Эрена поехать домой к Бертольду, потому как сидение в комнатках общежития уже порядком наскучило.

Отработка трёх дней вместо двух вылилась в то, что Эрену было совершенно некогда общаться с другом. Возвращаясь после рабочего дня, он только и делал, что падал на кровать, сразу засыпая. Впрочем, Армин совершенно на него не обижался, предпочитая валяться на кровати с книгой и кружкой горячего какао.

Тем временем Эрен, периодически натыкаясь в телефонной книжке на номер Ривая, отмечал, что мир словно специально не позволяет продохнуть и хорошенько всё обдумать. По возвращении в общежитие Эрен замечал странно-тёплый взгляд Армина, с нотками безмолвной мольбы, и ему становилось не по себе. Он знал, что другу сейчас требуется поддержка, однако что-то изменилось. В какой-то момент он почувствовал, что находиться с Армином в одной комнате стало тяжело. Раньше Эрен не замечал, чтобы, сидя за столом, они соприкасались коленями, чтобы при ходьбе сталкивались руками; утром Армин сонно смотрел на него, улыбался и отворачивался к стенке, ни слова не говоря. Сопоставив факты, Эрен списал всё на способ уйти от боли потери близкого человека и старался не реагировать на знаки.

К Бертольду они ехали вместе с Райнером, поэтому Эрен чувствовал неимоверное облегчение: быть может, общение с этим парнем пойдёт Армину на пользу, ведь Райнер, несмотря на устрашающе-накачанные мышцы, был довольно чутким человеком, способным выслушать и сказать несколько слов в утешение.

— Не помню, чтобы ты когда-нибудь ездил к нему в гости, — Эрен наблюдал за проносящимися мимо окон пешеходами, сидя в автобусе.

— Но я ведь и не докладывал тебе о каждом своём шаге.

Эрен, на мгновение задумавшись, кивнул.

— Тоже верно.

В конце концов, он сблизился с Райнером только в последние несколько недель, а вот за учебный год они едва ли перебросились парой слов.

Бертольд снимал квартиру в уютном райончике в центре города. Дома здесь были невысокими, но по внешней отделке и общему состоянию сразу можно было понять, что цены на жильё здесь зашкаливали. Райнер подвёл их к одному из таких домов, выполненному в бежевых тонах, однако кое-где (видимо, по дизайнерской задумке) были выкрашены яркие цветные квадраты.

Бертольд жил на шестом этаже. Куда их с комфортом доставил чистый, убранный лифт. После года проживания в общежитии такая чистота казалась Эрену чем-то сверхъестественным.

Мимолётом он подумал, что Риваю здесь бы понравилось.

Бертольд встретил гостей в белой рубашке с джинсами; кажется, он хозяйничал на кухне, потому как из квартиры доносился вкусный запах, из-за чего у Эрена сразу заурчало в желудке.

— Заходите, — Бертольд пропустил их внутрь. — Райнер, проводишь ребят в гостиную? Мне нужно кое с чем закончить.