— Но едем-то мы от твоего общежития. Тот ресторан находился неподалёку, так что, считай, это одно и то же место. Открой бардачок, там должен быть мой телефон.
Сладко зевнув, Эрен выполнил просьбу. Помимо телефона он увидел открытую пачку сигарет и зажигалку. Проморгавшись, Эрен выпрямился, озадачившись.
— Разве вы курите?
Ривай, увидев, что тот достал не телефон, а эту самую пачку сигарет, цокнул языком.
— Положи эту гадость на место. Потом отдам Ханджи.
Пожав плечами, Эрен вернул пачку обратно в бардачок.
— Значит, вы не курите.
— Не курю.
— И, похоже, не любите, когда курит кто-то рядом.
— Надеюсь, ты не скажешь, что сам куришь? Если так, выход рядом. Потом можешь вернуться.
Эрен замотал головой.
— Нет-нет, я… — он порывисто улыбнулся. — Пробовал только однажды. Лет в тринадцать. Ну, знаете, как это обычно бывает в школе — любопытство, интерес и всё такое.
— Инстинкт толпы? Все пробуют, и ты пробуешь?
— В каком-то смысле. Мне не понравилось.
Эрен специально сморщился, когда Ривай посмотрел на него. Подчеркнув свои слова, он заметил еле заметную улыбку на губах Ривая и, чёрт знает почему, ощутил тёплую радость. Пусть тот никак не прокомментировал это, но Эрен остался уверен: он получил его одобрение. Воодушевившись, Эрен продолжил:
— Помню, тогда меня застукала Микаса и чуть ли не на кулаках принялась объяснять, что я тащу в рот дрянь.
— И она права, — кивнул Ривай.
Он остановился около высокого дома-«свечки», на крыше которого горели сине-красные огоньки. В свете солнца они были слабо заметны, но Эрен видел однажды вечером, когда ему пришлось гулять допоздна со студенческой группой. Тогда он и не думал, что это жилой дом, приняв его за здание банка или чего-то подобного.
— Во Фрайхайт ехать ещё рано — Эрвин бывает там только с десяти, как и подавляющее большинство работников. Придётся переждать.
— И тогда мы отдадим ему пулю, которую прислали мне? — уточнил Эрен.
— Отдадим, — кивнул Ривай. — Специалист сравнит её с уже имеющимися у нас двумя другими пулями. К тому же, возможно, сегодня мы получим результаты баллистической экспертизы пуль, которыми ранили твою мать и мать Кирштайна.
— И что, если получим положительный результат?
— Тогда всё просто: скорее всего, стрелявший был одним и тем же человеком.
— Но я никогда раньше не видел Жана.
— Преступника это не волнует.
— Но должна же быть какая-то связь!
— Вот когда найдёшь общий язык с Кирштайном, тогда и попробуете найти эту связь, — вздохнул Ривай. — Это уже ваше дело, а не моё. Подожди здесь.
Ривай вышел из машины и скрылся в подъезде того самого дома-свечки. Вернулся он спустя пятнадцать минут, разговаривая по телефону. Выглядел он слегка рассерженным.
— Едем, — коротко сообщил Ривай. — Срочное дело от Эрвина. Нужно кое-кого спасти. Сделай вид, что тебя здесь нет.
Эрен так и попытался сделать, вцепившись в ремень безопасности, когда автомобиль тряхнуло из-за попавшей под колёса кочки. Куда он ходил? Он живёт здесь? Но если вспомнить, то Ханджи…
— Ханджи говорила, что вы живёте вместе. Вынужденно, — на одном дыхании произнёс Эрен.
Он выждал несколько секунд после повисшего молчания и посмотрел на Ривая. Тот смотрел в ответ, и в его глазах Эрен видел отражение огоньков светофора. Как только сигнал сменился на зелёный, он свернул на крайнюю полосу и резко затормозил. Эрен, не ожидавший такой реакции, быстро смутился от пристального взгляда и почувствовал, как краснеет.
— Зачем ты разговаривал с Ханджи обо мне, если решать нужно твою проблему?
— Просто так получилось, — прохрипел Эрен, не в силах отразить внезапный выпад.
— Не нужно обсуждать меня, понимаешь? Для тебя я всего лишь инструмент. Если ты приходишь в парикмахерскую, ты ведь не начинаешь беседовать с парикмахершей о её жизни?
— Ну…
— Не отвечай. Не самый удачный пример, — он погладил руль, озадаченно смотря вперёд и не ища цели. Зазвонил телефон. — Да. Что она сделала? Вы издеваетесь? Я ведь говорил, что не буду иметь дела с самоубийцами. Эй!..
Он отнял телефон от уха. Эрен различил на его лице недоумение и… панику? В эмоциях Ривая он ещё не успел научиться разбираться, но сейчас прекрасно видел — ему не нравилось то, что прозвучало во время разговора.
— Вы в порядке? — спросил Эрен, выведя тем самым Ривая из состояния оцепенения.
Бросив телефон в бардачок, нажал на педаль газа.
— Тебе когда-нибудь доводилось болтать с самоубийцами на грани смерти?
— Никогда, — замотал головой Эрен.
— Я ведь сказал им, что сегодня начну работать позже. И какая разница, что я ближе всех к дому этой сумасшедшей? — зло говорил он вслух. — Будешь сидеть в машине.
— Но что случилось? Вас отправили на задание? Я думал, вы предупредили…
— Ты меня слышишь вообще? В ситуации с теми, кто собрался резать себе вены или прыгать с крыши, ключевую роль играет время, — Ривай вдавил педаль в пол, несясь по прямой линии.
Эрена пригвоздило к креслу; никогда раньше он не видел, чтобы Ривай превышал скорость. Видеть его в таком состоянии было одновременно необычно, любопытно и страшно.
Они достигли частного квартала. Невысокие дома выстроились в ряд, отгороженные друг от друга забором. Постепенно одноэтажные домики сменились новыми кирпичными коттеджами. Впереди Эрен увидел собравшуюся толпу и понял — пункт назначения в нескольких секундах. Четырёхэтажный кирпичный коттедж больше напоминал небольшой замок, нежели жилой дом. Чердачное окно украшала небольшая башня, а крышу покрывала красная черепица. Стоило ему поднять голову чуть выше, и он увидел девушку в лёгком белом платье, видимо, выбравшуюся с чердака через окно на крышу. Она цеплялась руками за башню, кажется, плача, и неотрывно смотрела вниз.
Внизу находились около десяти человек. Судя по встревоженному, мокрому от слёз лицу, одной из женщин была её мать. Она что-то кричала, периодически умоляя девочку не делать этого. Подскочив, Эрен выбрался на улицу, едва ли не бегом бросившись к дому, и только спустя мгновение осознал, что из машины вышел он один.
Ривай продолжать сидеть, сжимая руками руль; на девушку он даже не смотрел.
— Почему вы сидите? — крикнул Эрен, подбегая к машине. — Разве вы не должны помочь ей?
— И чем я могу помочь человеку, который осознанно не хочет жить? — вдруг резко ответил он. — Если хочет прыгать — пусть прыгает. Эгоизм всегда побеждает.
— Что с вами такое? — ужаснулся Эрен. — Я…
— Я не знаю, как убедить совершенно незнакомого человека в том, что его жизнь для чего-то нужна.
Эрен ударил руками по дверце, поняв, что ему дольше потребуется переубеждать Ривая, поэтому оставил разговоры на потом, бросившись к дому.
— Пропустите! — кричал он, проталкиваясь через людей.
Выйдя вперёд, он задрал голову, столкнувшись взглядом с глазами девушки. Она заметно растерялась, увидев его. А Эрен, недолго раздумывая, сложил руки рупором и что есть силы прокричал:
— Что бы ни случилось, это того не стоит!
Люди вокруг затихли, даже не перешёптываясь; Эрен продолжал смотреть на девушку, которая немного отползла от края крыши.
— Кто ты такой?
— Случайный прохожий!
— Уходи!
— Только в том случае, если ты спустишься обратно!
Девушка снова заплакала.
— Ты ничего не знаешь! Не знаешь, каково это, когда тебя насилуют, а потом вышвыривают обратно с мыслью, что для семьи тебя больше не существует! Ты не знаешь мою семью! — рыдала она, задыхаясь.
Эрен бросился в дом, не дожидаясь разрешения. Отыскав лестницу, он быстро вбежал по ней и нашёл дверь на чердак.
На чердаке пахло каким-то цветочным ароматом. «Духи», — подумал он, медленно подходя к окну; деревянные половицы скрипели под ногами. Что-то подтолкнуло его прийти сюда, как только девушка упомянула о том, что с ней случилось. Эрен не видел всей картины, но, судя по богатому дому, предположил, что семья выбрала для девушки знатного жениха, который после изнасилования разорвал с ней отношения. Строгость воспитания, давление семьи после. Наверное, он и сам бы решил забраться на крышу, если бы жизнь вдруг стала подобна аду.
