Отлично, подумал я, отныне мой мысленный блок против Макса будет чуть менее абстрактным,

- А кто это тебя так? - спросил темный гений.

- Да ерунда, - отмахнулся я, представляя себе первобытные рисунки с разнообразными молотками. - Новичок наш один энтузиазмом кипит. Я его уже приструнил.

- Новичок? - вытаращил он на меня глаза. - Быть такого не может!

- Почему? - опешил я.

- Ты в курсе, сколько целители учатся? - ответил он мне вопросом на вопрос. - Это умение нужно развивать и наращивать, как физическую силу - долго и упорно. У нас его еще и поэтому не любят - постоянно упражняться нужно.

И слава Всевышнему, подумал я, у нас, похоже, тоже таких энтузиастов не много. А у Татьяниной группы скоро физическая подготовка начнется - и, судя по тому, что Тень у себя во дворе с турника не слазит, туда он свой пыл и направит.

- Слушай, как у вас интересно! - вторгся в мои размышления мой темный собеседник. - А можно мне на этого новичка посмотреть?

Я представил себе Стаса, которому докладывают, что в окрестностях тренировочного павильона хранителей обнаружен представитель темных, следящий за нашими будущими кадрами.

- Да нет, пожалуй, - ответил я, нервно передернув плечами, - они же все время в павильоне проводят.

- Но не живут же они там! - настаивал темный гений. - Ты мне его только покажи.

Я представил себе вторую часть доклада Стасу: представитель темных обнаружен во время контакта со мной и моей передачи ему личных данных наших будущих кадров.

- Да со мной Татьяна все время рядом! - лихорадочно выбил я почву из-под следующей порции возможных обвинений. - Она же тебя сразу учует!

- Она жар ощущает, так? - наставил он на меня палец, и старательно наморщил лоб. - Солнца у нас нет, под что же мне замаскироваться? А давай ей просто обо всем расскажем, - загорелись у него глаза,

Я представил себе выводы Стаса после доклада: преступный сговор с противником, направленный против наших будущих кадров и отягощенный вовлечением в оный одного из последних.

- Да тебе самому на нашей территории опасно болтаться! - воззвал я к нашим межструктурным разногласиям. - Застукают, что будет?

- Ну, уволят, - безразлично пожал он плечами. - Тогда я сразу к вам смогу перейти. Убежища, например, попросить.

Я представил себе лицо Стаса, когда он получит официальное уведомление о том, что моими усилиями и под моим влиянием наши ряды пополнились одним из наиболее выдающихся представителей альтернативной ветви нашего сообщества.

Потом, правда, возможно одно из двух. Либо это будет апогей моей деятельности и меня найдет, наконец, всеобщее признание. Либо, если у отцов-архангелов опять чувство юмора проснется, это будет апогей моей деятельности посмертно: темные меня выкрадут и распылят или Стас им меня самолично передаст. С той же целью.

- Нет уж, - твердо заявил я темному гению. - Из-за какого-то новичка я не хочу рисковать ни Татьяной, ни тобой. - И собой, естественно, добавил я мысленно. - Так что давай, придумывай, как от нее замаскироваться, и наведаешься к нам тихо и незаметно.

На этот раз это я простился с ним до скорой встречи.

Которая произошла раньше, чем я рассчитывал.

Уже освоенная невидимость далась Татьяне, разумеется, без труда. Не слишком быстро, чтобы не вызвать подозрений, но и достаточно легко, чтобы я это в отчете отметил.

А вот в отношении физической подготовки отмечать мне в отчете было нечего. Кроме того, что это было полное фиаско. Еще одна обратная сторона вернувшейся памяти - вот не могла она свою неприязнь к спорту в небытии оставить?

А ведь сама же обнаружила, когда инвертацию пробила, что в преодолении любого препятствия нужно всего лишь отказаться от мысли, что это невозможно. У меня это в голове не укладывалось. Но главное было уложить это в ее голове. Разумеется, личным примером. Смог же я почувствовать ее в инвертации, когда она мне объяснила, как сама делает это.

А вот она не смогла. То ли ей столько ментальных талантов досталось, что отцы-архангелы решили баланс поддержать, то ли я в свое время к раздаче инструкторских способностей опоздал. А скорее, и то, и другое.

Татьяна послушно следовала всем моим советам, а ее тело упорно сопротивлялось им. Пока, наконец, в один момент она чуть шею себе не свернула. Инструктор дал бы ей отдохнуть и отправил снова повторить упражнение, а вот хранитель во мне твердо сказал: «Хватит».

Хранителя поддержала третья сила. На тренировку мы с Татьяной отправились тайком - мне не хотелось никаких кривотолков в отношении объективности моих оценок. Но нас вычислили. И я с первой же минуты не сомневался, кто.

Это повторное вторжение решило за меня проблему выбора во многих накопившихся вопросах. И как всегда, отбросив колебания, мозг заработал на полную катушку. Мозг хранителя. Смыслом жизни которого является защита своего человека. Даже если он уже больше не человек.

Проводив Татьяну в ее комнату, я вернулся к месту нашей тренировки, открыто инвертировавшись на ходу. Если он следит за нами, пусть начинает нервно через плечо оглядываться всякий раз, когда не видит меня.

Оказалось, впрочем, что он остался на месте. Проследив за его перемещениями, я понял, что он повторяет все то, что я Татьяне показывал.

На меня накатило искушение создать ему на пути движения ряд препятствий. Ему же сказано было, что никакого особого отношения к себе он не получит. Ему даже на ошибки его указано было - по его настойчивой просьбе. Мало ему - все остальное он из-за угла вынюхает?

Но я все же поборол это искушение. Вернее, меня отвлекло от него совершенно неожиданное ощущение, которое настигло меня, когда эта белесая пародия на ангела приблизилась ко мне.

Когда Татьяна сообщила мне о его присутствии, я застыл. От неожиданности и холодной ярости, как мне тогда показалось. Сейчас это чувство онемения вернулось - словно на морозе без одежды долго пробыл. В павильоне я ничего подобного не заметил, но пока Татьяна изображала там трудности перехода в невидимость, все остальные их действительно испытывали. А потом мы с ней в спортзал перебрались.

Я вслушивался в это ощущение, старательно запоминая его. Ничего похожего мне не только в павильоне, а вообще нигде еще не встречалось. Если я действительно по-разному наши подразделения воспринимаю, значит, он точно не из темных. Впрочем, и на карателей не похож. И на внештатников. Нужно будет в остальных павильонах как-то заставить инструкторов инвертироваться.

До меня вдруг дошло, что я еще ни разу не сталкивался с инвертированными собратьями-хранителями.

Решительно отбросив эту неприятную мысль, я сосредоточился на том, как прищемить шпиону слишком длинный нос. Хм, зря я, что ли, столько с темными общался в последнее время? Как там их гений говорил: «Маскировка сломалась, несите мимикрию»? Нужна ловушка, чтобы нос не понял, что его невидимость прикрытием ему не является, а то он только осторожнее станет. А приманить его можно тренировкой с Татьяной. И заодно еще одну мою идею реализовать.

Я прекрасно помнил, что скоро мне придется сдавать отчет аналитикам. А значит, оставлять Татьяну. И кто его знает, насколько - с маниакальной зацикленностью Стаса на этом новом отделе. Поэтому о связи с ней я думал давно. Мысленная прослушивается - об этом я тоже не забыл, но не могут же все частоты контролироваться.

Нужно было всего лишь найти такую, о существовании которой никто в родных пенатах знать не может. Решение пришло само собой. Я столько раз возмущался формальностью нашего подхода к событиям на земле. Не даты и места определяют их, а чувства и эмоции. Хотел бы я посмотреть, как кто-то вычислит, какой момент нашей с Татьяной земной жизни окажется одинаково важным для нас обоих.

Я и сам понятия не имел, каким он окажется. С моей точки зрения, самым счастливым был день, когда она сказала «Да» в ответ на мое предложение. Судя по статичности всплывшей в моей памяти сцены, Татьяна так не думала. В принципе, неудивительно - она и тогда сутки, по-моему, уверяла меня, что мне послышалось.