- А у тебя почему телефон работает? - спросил Игорь с интересом.

- Потому что у меня, - без ложной скромности ответил я. - У меня все, что нужно, всегда получается.

- Кроме того, чтобы маму вернуть, - без ложного пиетета вставил он.

Вот вырастил на свою голову! Откуда у него этот талант слышать именно те слова, к которым прицепиться можно? Впрочем, понятно, откуда. Слава Всевышнему, значит, можно бросить прикидываться его матерью, и начать говорить с ним, как с ней - мягко, но твердо.

- Не говори, чего не знаешь, - отрубил я. - Возвращал и не раз. Но с твоей матерью никогда нельзя было грубым натиском действовать.

Игорь недоверчиво фыркнул.

- Хорошо, - скрипнув зубами, продолжил я. - Вот скажи мне: если ты не хочешь что-то делать, тебя можно заставить?

- Конечно, нет! - еще раз фыркнул он.

- А в кого же ты, такой непреклонный, пошел? - вкрадчиво поинтересовался я.

- В тебя, - последовал мгновенный ответ.

Нет, я, конечно, польщен! Нет, я был бы польщен - в контексте другого разговора. И да, я это запомню - в качестве аргумента. В другом разговоре. Если еще раз попробует меня критиковать. Отправлю в зеркало смотреть.

- А давай послушаем, что нам на это со стороны скажут, - ухватился я за внезапно возникшую мысль. - Все воспоминания Тоша собирать будет, чтобы к печати подготовить. Хочешь с ними ознакомиться? Я думаю, о матери своей ты много чего нового узнаешь.

- Хочу, - неожиданно тихо сказал Игорь, и с такой тоской в голосе, что у меня весь боевой запал пропал.

- И звони мне, когда захочешь, - тоже негромко предложил я. - В любой момент. Если не смогу ответить сразу, перезвоню.

- А ты маму видишь? - снова оживился Игорь.

- Иногда, но сейчас только издалека, - честно признался я. - Не хочу рисковать. Наши воспоминания - это последний шанс, я тебе уже сказал.

- А ты сможешь мне ее показать? - У него дрогнул голос. - Хоть издалека?

- Как только она выйдет, - твердо пообещал ему я, решив, что потом придумаю, как это сделать в невидимости.

Это оказалось не так уж и трудно - я даже без Тоши справился. Закрепил телефон в коре дерева, включил, отошел - и увидел на экране часть леса. Прошелся по обычным Татьяниным дорожкам, отмечая стратегически расположенные деревья и выковыривая на них кору на нужной высоте, чтобы телефон в глаза не бросался. Проверил - телефон работал во всех выбранных местах.

Мы с телефоном, правда, довольно долго только часть леса и наблюдали. Татьяна туда больше не приходила. Я сходил пару раз в разведку к ее комнате, чтобы убедить и себя, и Игоря, что с ней все в порядке.

Она всякий раз сидела за столом с книгами. Я не преминул привлечь внимание Игоря к этому блестящему примеру - еще не хватало, чтобы он учебу забросил. И даже кое-как пристроил телефон в окружающей Татьянин двор растительности, чтобы продемонстрировать ему этот пример воочию. И замер возле кустарника в позе нищего на паперти, страхуя телефон от падения и поминая парой отборных выражений чрезмерную усидчивость Татьяны. Я, что, резчиком по дереву двое суток трудился только для того, чтобы здесь единственного средства связи с землей лишиться?

- Так ничего же почти не видно, - буркнул телефон голосом Игоря, и я едва успел его подхватить.

- Ты, по-моему, на издалека был согласен! - рявкнул я шепотом, переходя в аудио режим.

- А чего ты шепчешь? - тоже понизил он голос.

- Чтобы твоя мать в источник непонятных звуков чем-нибудь не запустила, -  объяснил я, с максимально возможной скоростью удаляясь на безопасное расстояние.

Игорь нервно прыснул.

- Я же тебе говорил, что ты много чего о ней не знаешь, - уже нормальным голосом добавил я, добравшись до леса. - Она еще в самом начале, когда меня … пригласили … на разговор сюда наверх, моему сменщику чашкой чая в голову бросила.

- И что? - оживленно поинтересовался Игорь.

- И ничего, - гордо ответил я. - Тошу потом из невидимости почти пинками выгнала. Сказала, что иначе его наощупь найдет и не обещает, что его горло под руками не окажется.

- Да ну! - восхитился Игорь.

- А наблюдателю твоему, - ударился я в дальнейшие воспоминания, - вообще минуты передыху не давала, как только о нем узнала. В угол его однажды загнала и допрос устроила. Тот, правда, с самого начала чурбан чурбаном был.

- Интересно, - протянул Игорь. - А я думал, что только тебе с рук сошло, когда ты его окном нокаутировал.

Я вдруг явственно расслышал в его голосе нотки нездорового возбуждения.

- Игорь, даже не думай об этом! - зазвенел мой голос … как сталь, а вовсе не от испуга. - Твоей матери все с рук сошло, потому что я ее прикрывал. Мне и сейчас ее прикрывать нужно - и только ее одну.

- Меня прикрывать не надо! - огрызнулся Игорь.

- Правильно, - согласился я, молясь всем святым, чтобы и дальше так было. - Потому что ты понимаешь, что сейчас по-настоящему важно, и не будешь усложнять мне задачу.

Игорь яростно засопел в трубку.

- Он тебя все также донимает? - спросил я.

- Да плевать я на него хотел! - не менее яростно рявкнул он - похоже, не только для моих ушей.

- А вот и зря, - снова понизил я голос, чтобы дошло только до его ушей. - Ты сейчас можешь оказать нам всем еще одну неоценимую услугу. Записывай все его проявления враждебности: даты, время, обстоятельства и, главное, их последствия. Например, вечером он у тебя над душой стоит, заснуть не дает - а на следующий день ты проспал или на занятиях от головной боли мучился.

- Зачем? - озадаченно спросил он.

- Однажды твоя мать придет в себя, - терпеливо объяснил я. - Вот тогда мы за наблюдателей и возьмемся. И чем больше у нас будет доказательств их пристрастности, тем быстрее мы их на место поставим.

- Обещаешь? - тут же отозвался Игорь.

- Конечно, - уверенно ответил я.

- Нет, обещаешь, что мы вместе их на место поставим? - уточнил он.

 -Хорошо, - уже не так уверенно согласился я.

Необходимость вернуть Татьяну обрастала все новыми гранями - пожалуй, только ей, из собственного опыта, удастся убедить нашего сына в важности обеспечения нашего же тыла.

Первые пару дней он звонил мне постоянно, и за это время я узнал о нем больше, чем за несколько предыдущих лет. Учеба давалась ему, как всегда, легко. Свое участие в их с Дариной бурной деятельности по объединению и сплочению ангельских детей он практически прекратил, как я и просил. За Дарину я не волновался. Во-первых, оставшись без мозгового центра в лице моего сына, она наверняка свела все их многочисленные международные контакты к простому светскому общению. Во-вторых, ее очарованный до отупения наблюдатель вряд ли увидит что-либо предосудительное в любом ее деянии, а нагрянь проверка - она и проверяющих вокруг мизинца обведет.

Освободившееся время Игорь отдал своему новому увлечению. К праву, он, как выяснилось, уже охладел, чему я бесконечно обрадовался - можно было больше не сушить себе голову, как не дать ему подпасть под влияние Макса. Увлекся он аналитикой - той информации, которую они с Дариной уже накопили.

- Зачем это тебе? - удивился я.

- Пока не знаю, - неохотно ответил он. - Мне просто кажется, что есть какая-то закономерность в нашем появлении.

- Ну давай, ищи, - подбодрил я его. - Нам сейчас никакая информация не помешает.

- Слушай, - вдруг спросил Игорь, - я знаю, что Тоша аккумуляторы тебе передал, а денег-то у тебя на счету сколько?

Я похолодел. Сколько я уже звонил? А если прямо сейчас отключится? Опять к Стасу идти? А если он опять не в настроении? Нет, прямо сейчас набрать Тошу, чтобы хоть объяснил, как в этом новшестве состояние счета проверять, а заодно и попросить его…

- Я понял, пополню, - небрежно бросил Игорь.

- А я не понял, - напрягся я. - Откуда у тебя деньги?

Я знал, что все его потребности Тоша обеспечит - после аварии Стас ему мой бумажник со всеми кредитками отдал, а я при первом же контакте коды к ним ему сообщил. Но кто ему сказал, что на моего сына можно просто так золотой дождь проливать?