Терпеть пришлось не десять секунд, а все тридцать. В видимость я вернулся только с третьего раза. Вот нечего отвлекать меня было, сообщил я ногам, и вывинтился, кряхтя, из прокрустова ложа своего эксперимента.
Затем мне пришлось терпеть намного дольше. Находись я в своей настоящей квартире, я бы соорудил под покрывалом … из одежды, хотя бы … некое подобие меня и, перейдя в невидимость, тут же помчался бы к Стасу. Но в этом ее подобии у меня ничего, кроме подушек, под руками не было. Которые уж никак меня формой не напоминали. Как я надеялся. Даже после многолетнего образа жизни на земле.
Пришлось ждать до утра. Скажем, я взял себе за правило день с пробежки начинать. Разумеется, для восстановления физической формы. Разумеется, вниз по лестнице. Разумеется, до поста все тех же внештатников.
- Привет! - радостно воскликнул я, не останавливаясь - пританцовывая на пару ступенек выше их, как и положено хорошему спортсмену во время тренировки. - Вы сегодня со мной или перетрудились вчера?
Не отвечая, они мрачно смотрели на меня с одинаковым выражением голодного волка, наблюдающего за полетом недоступного гордого орла.
- Ну, как хотите! - пожал я плечами, легко развернулся и воспарил вверх по лестнице, стараясь ступать как можно тише.
Через два этажа я остановился, мгновенно инвертировался, перешел в невидимость и уже совершенно беззвучно и осторожно пошел вниз.
Добравшись до внештатников, я остановился наверху последнего пролета, наблюдая за ними. Они явно прислушивались, время от времени переглядываясь. Наконец, один из них резко мотнул головой вверх, второй кивнул и, тоже почти беззвучно, пошел наверх. Я вжался в угол площадки. Почует он меня или нет?
Разумеется, он меня не почуял. Зато я почуял совершенно невообразимый восторг. И искушение кубарем скатиться мимо второго внештатника прямо к входу на этаж Стаса. Вот не хватало еще выдать себя движением воздуха, твердо сказал я неуместным эмоциям, и осторожно, даже дыхание затаив, бочком и на цыпочках спустился мимо него один пролет, затем еще один, третий … и вот она наконец-то, заветная дверь в хранилище ответов на все мои вопросы!
Дверь была закрыта. Наглухо. Совершенно. Ручку я сразу нажал. Я даже за нее дверь пару раз на себя дернул. Изо всех сил. Внештатники все равно снизу никакого подвоха не ожидают. Я заглянул в замочную скважину. Я воззвал к закону надобности, трижды. В последний раз я, по-моему, уже мысленно орал. Затем я снова взывал к нему, то дергая дверь на себя, то бросаясь на нее.
Наконец, я сел на последнюю ступеньку перед этой неприступной дверью и начал думать. Судя по всему, то ли Стас, то ли кто-то другой наложил на эту дверь дополнительную защиту - от моих особых способностей. Ну-ну, посмотрим, как она устоит перед земными приемами.
Я быстро провел мысленную инвентаризацию всего, что находилось в их пародии на мой земной дом. Ага, в кухне на ящиках ручки были. Если одну такую вырвать, заточить ее как следует и потом в замке поковыряться… А как затачивать? Ну, зачем я на земле стены обоями обклеил, которые они здесь скопировали? Впрочем, в ванной можно - там, кстати, и темно, пусть попытаются разглядеть, что я делаю. Другой вопрос - сколько же мне на это времени понадобится…
Обреченно вздохнув, я поднялся и медленно, но уже особо не таясь, пошел наверх. Мне уже было все равно, вернулся ли второй внештатник на свой пост и как я буду между ними протискиваться. У меня даже мелькнула мысль материализоваться на пролете под ними и спросить, вежливо, даже участливо, не соскучились ли они по мне…
Внизу явственно раздался щелчок замка. Я замер на месте - с поднятой ногой, но умудрившись повернуть голову назад. Нет, не почудилось. Дверь резко открылась, и из нее вышел … судя по внушающему опаску виду, сотрудник Стаса, за которым виднелось еще двое.
Можете мне не верить, но в эту секунду я поблагодарил внештатников. Мысленно. И кратко. За то, что гоняли меня по этим лестницам. Я не скатился, я одним движением слетел к этой двери, вжался в угол, пропустил выходящую троицу и успел проскользнуть внутрь до того, как дверь, снова со щелчком, закрылась. После чего прислонился к ней - ноги не держали.
Зато глаза у меня и за себя, и за них работали, зыркая во все стороны по коридору. Пустому коридору. Отклеившись, наконец, от двери, я ринулся к кабинету Стаса. Ну, если и он еще закрыт..!
Обошлось. Дверь в кабинет Стаса открылась от легчайшего толчка. Похоже, я преодолел-таки последнюю преграду. А, нет - в кабинете никого не было. Значит, он таки на земле. Значит, он таки сам не хотел со мной разговаривать. Интересно, что же это за операцию он проводил, в результате которой мы погибли и он меня теперь так настойчиво избегает? Заперся, внештатников привлек для дополнительной охраны - и решил, что я до правды не докопаюсь? Ну-ну, написание отчетов даже для карателей никто не отменял. А этот отчет - один из последних, должен где-то сверху быть…
Я повернулся, чтобы закрыть предательски распахнутую дверь и вдруг увидел на ней бумажку с корявой надписью: «Буду через 15 минут». Ничего не понимаю - он, что, не на земле? Тем лучше - несанкционированный обыск у карателей как минимум арестом кончится и не домашним. И если повезет. А так - вежливо подожду, и даже из невидимости пока выходить не буду, кто его знает, с кем он вернется. Может, услышу что полезное. Но ответы на свои вопросы я сегодня получу!
Эти пятнадцать минут мне пятнадцатью часами показались - даже мысль мелькнула пару раз, что часы все-таки остановились.
Стас вернулся один. Послышались шаги, резко распахнулась дверь, он сорвал с нее бумажку и грохнул этой дверью так, что у меня в ушах зазвенело. Не понравилось мне все это. А еще больше - выражение его лица. На нем лежала печать страшной усталости - или не менее страшных угрызений совести, этот как посмотреть. А смотреть и гадать у меня больше не было ни малейшего желания.
Я отступил, пропуская его, когда он пошел к своему столу, но тут же материализовался (вот с первого раза вышло!) и негромко кашлянул у него за спиной.
Он мгновенно обернулся, отскочив в повороте в сторону и ухватив стул, с которого посыпались какие-то папки. Я инстинктивно тоже дернулся - в другую сторону, под прикрытие дивана. Несколько мгновений мы - по-моему, в равной степени ошалело - смотрели друг на друга.
- Кретин! - вдруг заорал он. - Ты раньше не мог явиться?
- С какой стати я должен к тебе являться? - мгновенно ощетинился я.
- А с той стати, - ничуть не сбавил он тон, - что мне уже неделю приходится всем твоим врать, что у тебя все в порядке! Да еще и убедительно, чтобы они там бунт не подняли.
- Какой бунт? - от неожиданности опешил я. Вот как-то иначе я себе этот разговор представлял.
- Всеобщий, - уже чуть тише рявкнул он. - Или ты, умник, решил, - язвительно прищурился он, - что хоть кто-то там поверит, что это случайная авария была?
- А вот об этом хотелось бы поподробнее, - медленно произнес я, решив, если уж так сложилось, распутывать этот клубок с самого начала.
- Вот и мне хотелось бы, - добавил он в голос сарказма, - причем с самой первой минуты. Очень мне хотелось бы знать, из-за чего мне пришлось всю вину на себя брать, каяться, голову пеплом посыпать, репутацию - безупречную, между прочим - под удар ставить, пока ты в своих апартаментах отлеживался, в тишине и покое.
Я отлеживался? В тишине и покое?! Я вдруг понял, что хватаю ртом воздух - чтобы хватило на все эпитеты, которые я за земную жизнь наколлекционировал.
- Ну давай-давай, - ядовито процедил он сквозь зубы, - расскажи мне про раскаяние и угрызения совести. Это ты своему начальству можешь что угодно впарить, а мне не надо. Не первый день тебя знаю.
- Еще раз, - выдохнул я, как раз воздуха хватило.
- Ты еще издеваться будешь? - снова взвился он. - Опять погеройствовать захотелось, а расхлебывать снова мне? Ты почему на связь не выходил? - грохнул он кулаком по столу.
