- Вас это больше не касается, - еще короче ответил мой руководитель.

- Вы хотите сказать, что ее судьбу решили без меня? - медленно и раздельно проговорил я, чтобы не заорать. Они мне еще рассказывать будут, что меня касается? Да она меня касается больше, чем все они вместе взятые! - Без учета моего заключения?

- Рекомендации Ангела-хранителя принимаются во внимание только в случае его успешного выполнения своей миссии, - ответил он, словно цитату из перечня наших должностных обязанностей зачитал.

Вот этого я не знал. Я почувствовал, что у меня земля … нет, не земля, та уже ушла - пол его кабинета из-под ног уходит. Если не справившегося хранителя действительно навсегда отсекают от подопечного человека… Ну-ну, вот хочу я на это посмотреть!

- Простите, позволю себе с Вами не согласиться, - сдерживаясь изо всех сил, произнес я. - Меня это касается. Мне нужно знать это, чтобы выбрать наиболее адекватную меру наказания. В данном случае я нес большую ответственность, чем обычно - Вы же знаете, она была не просто моей подопечной, - к концу голос у меня предательски дрогнул.

- Как я уже сказал, она больше не находится в Вашей компетенции, - помолчав, ответил он. - Она больше не имеет к Вам никакого отношения.

Я насторожился. Его последняя фраза была какой-то ненужной, излишней, не вписывающейся в его бесстрастный тон и манеры во все время этого разговора. Он словно мое внимание привлекал к чему-то между строк и слов.

- Если ей назначили повторное прохождение жизненного цикла, - забросил я удочку, внимательно вглядываясь в его лицо, - то мне кажется, что несправедливо наказывать ее за мою ошибку.

- Не назначили, - обронил он все с тем же каменным выражением.

Мне вдруг стало абсолютно все равно: были ли мои ошибки ошибками, к каким последствиям они привели, как они скажутся на моей и так уже окончательно испорченной репутации. Если они решили Татьянину судьбу бесповоротно и безвозвратно, то проблем с выбором своего наказания у меня не было. Я - ее хранитель, это они у меня не отберут. Буду, как и положено хранителю, там, где она. Нигде.

А Игорь? - вдруг взорвалась в голове мысль. Ему я письмо напишу, тут же решил я. Длинное-длинное письмо, в котором расскажу всю нашу с его матерью жизнь, чтобы он навсегда запомнил ее такой, какой ее всегда видел я. И Тоше письмо напишу. С инструкциями, как за Игорем присматривать, чтобы тот не слишком взбрыкивал. И еще Марине, чтобы у Тоши под ногами не путалась и хоть моему сыну спокойно жить дала. А, и еще Максиму, чтобы Марину чем-нибудь занял и Дару как-нибудь от Игоря отвадил…

Мой руководитель молчал, бесстрастно глядя на меня. Я же решил добавить последний, финальный, так сказать, штрих к своему образу особо нестандартного Ангела.

- Ее распылили? - процедил я сквозь зубы с нескрываемым бешенством. - Потому что слишком много знала? Потому что произвела на свет неудобную вам полукровку? Потому что вызвала привязанность вашего сотрудника? В назидание другим, чтобы в контакт с людьми не вступали? - Под конец я уже таки орал.

- Она принята, - невозмутимо ответил мой руководитель.

На этот раз пол его кабинета ушел-таки у меня из-под ног.

- Можно сесть? - запоздало поинтересовался я, рухнув на него.

- Нет, - послышалось сверху.

Крякнув, я с трудом поднялся, снова держась за измученную поясницу. Возможно, потому что его лицо исчезло на какое-то время из поля моего зрения, сейчас я глянул на него словно другими глазами. Его невозмутимость была абсолютно, совершенно неестественной. Он словно маской прикрылся. И только через ее прорези для глаз созерцал меня не так бесстрастным, как пристальным взглядом. То ли фиксируя мою реакцию, то ли сигнал какой-то посылая в ответ на каждый мой, им же вызванный, взрыв.

- Я могу ее увидеть? - Я тоже впился в него взглядом.

- Мы бы предпочли, - размеренно произнес он, - чтобы Вы сосредоточились на осознании произошедшего и поисках наилучшего способа исправить нанесенный ущерб. У Вас давно обнаружился талант создавать внештатные ситуации, - Прищурился он, что ли? - или попадать в них. Однако сейчас Вам придется подождать, пока утихнут разговоры вокруг этой. Нам бы не хотелось, чтобы Вы их подпитывали.

Внештатная ситуация? Автомобильная авария на земле - внештатная ситуация? Это уже явно походило на какой-то сигнал. Чтобы я его еще только понял.

- Что Вы имеете в виду? - медленно спросил я.

На лице моего руководителя на мгновение мелькнула досада - настолько неожиданно, что она показалась мне нарочитой.

- Принятие погибшего кандидата - это беспрецедентный случай в нашей практике, - снова замкнулся он в своем спокойствии. - Основанием для него послужил только лишь тот факт, что авария произошла в процессе выполнения операции службы внешней защиты.

На этот раз я устоял. Потому что окаменел. Стас? При чем здесь Стас? Это мы в него врезались? А предупредить он меня не мог? Или его тоже в мою группу поддержки привлекли? Да нет, что-то я сомневаюсь, чтобы даже он смог задним числом какую-то операцию организовать. Что же это у него за операция была в моих окрестностях, о которой я ничего не знал? Ну подождите, дайте мне до него добраться!

- В нашем сообществе, - тем временем продолжал мой руководитель, - уже более чем достаточно нездорового внимания к Вашей подопечной. Нам не хотелось бы, чтобы и Вы оказались в его центре.

Ага, а если не в центре? А если где-нибудь с краешку, одним глазком на Татьяну глянуть? Вот и прямо запрещать мне увидеться с ней он только что не стал… Нет уж, хватит с меня этих намеков!

- Я нахожусь под домашним арестом? - прямо спросил я.

- Посещение земли Вам запрещено, - вновь уклончиво ответил он. - У нас же Вы вольны в своих перемещениях. - Я невольно расплылся в улыбке. Которую он тут же погасил: - Но под наблюдением. И в случае чрезмерной общительности, будете ограничены в них. Сотрудники службы внештатных ситуаций и так недовольны, что Вы избежали их расследования.

И тут до меня дошло! Так это они меня от бессильной злобы гоняли? Так это я и сейчас уже под наблюдением? Так это поэтому он мне глазами сигналит? Ладно, если он прямо говорить не может, найдем ответы в другом месте. Интересно, Стас тоже в центре внимания или чуть-чуть сбоку?

- Благодарю Вас, - с чувством произнес я, - я Вас полностью, абсолютно понял. Мне сейчас куда?

- Выбор за Вами, - слегка кивнул он. - Ваши старые апартаменты освободили, но и место Вашего последнего пребывания пока еще оставлено за Вами.

- Я, пожалуй, в него вернусь, - задумчиво проговорил я, и добавил с надеждой: - Меня проводят?

Мой руководитель впервые глянул на меня с открытым удивлением.

- Вам нужно сопровождение, чтобы спуститься на три этажа?

Да нет, мне нужно сопровождение, чтобы побегать - предпочтительно с такой скоростью, чтобы мой этаж проскочить и кубарем в самый низ скатиться - прямо к Стасу.

Выйдя из кабинета моего руководителя, я нашел дверь на лестницу и пошел вниз с выражением глубоких раздумий на лице. Мне даже изображать их не пришлось.

Что делать, было понятно - как можно быстрее разыскать Татьяну. Держать ее в неизвестности всегда было опасно. Я с содроганием вспомнил ее бурную самодеятельность всякий раз, когда меня с земли выдергивали. А что она может натворить в незнакомой обстановке, вообще представлять не хотелось. Но где ее искать?

Я никогда до сих пор не интересовался, что происходит с нашими новичками. Я же свято верил, что Татьянино вхождение в наше общество произойдет если и не под моим чутким руководством, то уж при самом непосредственном моем участии.

Но общие представления об этом процессе у меня, конечно, были. Сначала вновь прибывшим освобождают память от груза ненужных более земных воспоминаний. Потом их знакомят со структурой нашего сообщества, а также с направлением деятельности каждого из его подразделений. После чего каждый неофит выбирает наиболее подходящее ему место работы, где и проходит уже углубленную стажировку.