Михаил неожиданно резко развернулся и не прощаясь быстрым шагом пошёл по набережной в обратную сторону против ветра. Владислав неподвижно стоял, подставив лицо солнцу и прищурившись смотрел ему в спину. Тихо рядом с ним остановился небольшой чёрный фургон, из него вышли три человека.

– Вы Владислав?

– Да, это Я…, а что…

Он не успел опомнится, как его быстро и очень жёстко подхватили сильные руки и быстро втолкнули в фургон. Дверь за ним бесшумно захлопнулась.

Он шёл за человеком в чёрном костюме, как в полусне. Длинный, плохо освещённый низкий серый коридор, уходящий куда-то в бесконечность, по сторонам глубоко утопленные в толстых стенах железные двери. Долго идя по коридору у Владислава на каждый свой шаг в унисон с биением сердца, которое он отчётливо ощущал, в сознании проступала некая фраза. Он как бы вбивал её в пол, оставляя её таким образом здесь навсегда. А ещё постоянно отчётливо слышалось необычное звучание музыкального трио. Невидимые музыканты как бы озвучивали те слова, которые он произносил про себя на каждый свой шаг:

Раскаты грома как триумф звучали там всегда

То Смерть даёт блаженство для «иных»!

Она в звериной шкуре выше всех была

И молча смотрит в бренный мир у ног своих

Пришла, что жадный миг, на пир одна

На блюде сыну жизнь преподнесла она

Весь Мир, который смог он покорить тогда

Вселенную затмит собой и всё, она мертва

Но чаще смотрит он всё выше чаши сей

Не верит он словам ничьим, глазам

Смеёшься ты? Зачем спросил я нужен ей?

Над чем всегда смеялись мы – слезам

Вот если бы свершилась здесь моя судьба

Не верю Я в своё знамение потом

Я славно пожил здесь на острове пустом

Но знания не озарял тот свет моим умом

Не ограничив смысл их идей безликих

Душа дрожит в ночи и на себя пеняет

Невзгоды здесь затмили всех великих

Здесь всё что можно на успех меняют …

И нас теперь не любят больше дети

Они уже боятся больше нас порой

Бесчувствие – ведь души мы хороним этим

Но как же быть в общении, с собой?

И рай сверкал вдали как камень дорогой,

Который на душе лежит и давит тяжестью земной

Молчанием не суждено открыть что за чертой

Здесь правит только Он! Неважно, что хромой …?

В воде святой нашёл лишь оправдание себе

Мечтой закончился порыв безликий и чужой

Лишь кончил жизнь свою не путь в борьбе

Мы поступаем так, что лишь хотим – покой

Он вдруг глаза открыл и разделил себя на души

Одна душа молчит и требует лишь суеты земной

Вторая временем терзаемой собой кричит: «Души»!

А третья: «Я» – как бог и царь, и чёрт… никто иной

И славно души накормив объедками стола

У старцев перед смертию открылися глаза

Где ж совесть – та священная твоя была?

И низкая душа укором мерзким ожила

Я знал, душа меня покинет вместе с прахом

От скуки, в утешение или в утеху Тьмы

Смеялись старцы и корчились от страха

Лишь для мучений сердца живём здесь Мы!

Однажды Смерть, простив за всё, что сделано людьми

Спросила как-то их во тьме ночи: что видели, где были?

Мы спали ночью, склонившись, Ей ответили они

Вот как? Проспали тьму? Тогда зачем вы жили?

Общение с кругами Ада не для них…, прости, молю!

Ведь даже Ад мы погружаем в сон, как бремя

А жизнь мы посвящаем свету дня ссужая жизнь свою

Желая вечно жить в раю, тем самым убивая время

Не зная зла, не ведая добра мы не ведём за жизнь здесь бой

Питаемся всегда привычною войной как Мiромъ вечным Ада

Всех обвиняя, пустое нетерпение распространяем лишь порой

Но вечен тот герой, с мечом стоящий пред Вратами Града!

Дверь отворилась, и он вошёл в небольшую серую комнату. Он не стал разглядывать её, а просто постоял некоторое время молча, глядя на железную койку у стены, потом повернулся к двери и попытался её открыть, но она была заперта снаружи. Он медленно подошёл к койке и сел на неё. В голове была пустота, но он постарался сконцентрироваться на той мысли, которая почему-то постоянна была с ним в течении всей этой длинной и изнурительной дороги сюда. Наконец он отчётливо и не спеша ухватился за неё, как за кончик верёвки и пошёл по ней: «Задавая вопрос, тем самым мы формируем ответ. Управляем через вопрос, а не через ответ. Утверждение обратно отрицанию. Будет ли вопрос ответом неизвестно, но сам факт вопроса есть реализация и воплощение. Поиск осуществляется не через ответ, а через вопрос. Праздное любопытство не является вопросом. На него нет ответа и утверждения. Остановись молча. Здесь и сейчас весь ты. Встреча с миром сейчас, здесь всё находится и есть. Уловить тонкий мир можно, молча вглядываясь в него. Потом разговаривай с ним, он ответит и только он не обманывает. Оказавшись на месте надо понимать, что ты сюда пришёл не зря. Ты сюда именно шёл. Нет просто гуляний или бесцельных брожений, всё есть путь. Но путь не в дороге или транспорте – не в передвижении. Путь лежит в себе. Наполняется смыслом существование человека, когда он открывает мир в себе. Тогда происходит открытие мира вокруг. Мир един и внутри, и снаружи, и он стал осязаем. Он осознан, мудр и благожелателен. Только не гадай и не играй в знание, которое приводит только к заблуждению и иллюзии».

Он посидел ещё некоторое время бездумно глядя в пол, потом прилёг на бок. Перед глазами стояло лицо Киры: «не отдам, это моё, это мне…, для Меня», – улыбаясь вспомнил он её голос. Конечно тебе, только тебе…, как же, всё-таки, я тебя люблю…, бесконечно…!

Старик сидел в кресле перед окном и смотрел на улицу. Солнце уже скрылось за домами, но было ещё светло. Раздался телефонный звонок. Телефон звонил долго и настойчиво. Старик ждал, потом взял трубку. Молчание длилось некоторое время.

– Вы его нашли?

– Нашли…, – повисла пауза, старик ждал, – он умер.

– Умер, – старик повторил это слово как-то безвольно и машинально, – почему, что произошло, рассказывай?

– Как вы приказали мы взяли его под полный контроль. Он вышел на набережную и встретился там с одним мужчиной в длинном пальто, они некоторое время разговаривали, но нам по какой-то причине не удалось записать их разговор, аппаратура почему-то не сработала. Как только он остался один, мы его взяли и сразу поместили в один из наших самых секретных и надёжных убежищ. Он вошёл в камеру, постоял некоторое время, попытался открыть дверь. Потом сел на кровать, немного посидел, глядя в пол. Затем прилёг на бок, видимо заснул. Мы наблюдали за ним, часа через два зашли к нему, чтобы проверить…, он за это время ни разу не пошевелился, а он уже мёртв. Мы не смогли его откачать.

Старик молча выслушал доклад, потом, ничего не сказав, просто опустил руку на подлокотник. Телефонная трубка выпала из его рук на пол. Он сидел и смотрел, как свет солнца уходит, и на город опускаются сумерки.

Не все, что сказано потеря для меня

Но то не время для всех что будет

Вдруг пробудиться теперешним я

Она всё поймёт, она нас разбудит.

Кира неподвижно сидела посередине комнаты на стуле, безвольно сложив руки на коленях и смотрела в стену, где были два окна. Виден был мост и набережная реки. Она никого не ждала и даже не пошевелилась, когда прозвучал характерный звук закрывающейся огромной двери холодильника. Она знала, что за её спиной стоит Михаил. Обоюдное молчание длилось очень долго.