— В долларах! — крикнула она. — И не вздумай принесли какие-нибудь занюханные грязные бумажки! Я тебя с ними выгоню! Слышал — ты, невоспитанный и порочный извращенец!

И это на всю стоянку. А голос? Ей на вокзале объявлять о прибытии поездов.

Еще один поганый день — я его чувствую. Столкновение возле супермаркета — прелюдия. Как я с ней прежде жил? А она — как? Извращенец! Это я-то извращенец? К чему выносить сор из избы? Я же не говорю о том… действительно я не говорю. Личный и интимный вопрос — кому, спрашивается, есть дело, как мы любим друг друга, то есть когда-то любили.

Успокоился я, только выбравшись из города. Оказалось — напрасно. Выдернули из потока, махнув полосатым жезлом. Что я говорил? — Неприятности только начинаются. Пристегнулся и сделал добропорядочное лицо идиота.

— Дакументики папрашу, — не менее мило улыбнулись мне в ответ, — страховочка имеется? Имеется. Техталон настоящий? А как обстоят дела с огнетушителем?

Поток машин, час пик — все спешат по своим делам. Дима Скворцов ищет огнетушитель — складывает на дороге огромную кучу продуктов.

— Не порядок, — объясняют мне, — огнетушитель должен находиться всегда под рукой.

Понимаю. Огнетушитель должен быть на поясе — мало ли что случится в дороге.

— А это что?

— Это виски, — объясняю я.

— Случаем, не пили?

— Бутылка разбилась.

— Ах, бутылка — понимаю. Спешили и поэтому нарушили скорость, а потом забыли пристегнуться — пройдемте, гражданин Скворцов, составим протокол.

Освободился я через пять минут — сунул коробку с бутылкой. А прежде показал бумажник — пустой, как и мой холодильник. Странное какое-то задержание — я же был в потоке машине и нарушить ничего не успел. Отматываю в памяти досадное происшествие — меня ждали! Стояли на обочине и высматривали! Глупость. Мнительный ты стал, Дима, ох, какой мнительный. Кому ты нужен?

Наконец, подъезжаю. Подхожу и жму кнопку — это я. А почему поздно? Почему не отвечал на звонки? Почему не купил виски? Дима! Я же тебе написала! Ты что — читать не умеешь? Ах, остановили, ах, на дороге, пристали, и ты отдал две бутылки виски. А почему ты все не отдал? Ты не мог позвонить? Дима, ты срываешь мне мероприятие! Садись и поезжай обратно. А мне какое дело! Где хочешь, там и покупай.

Черт! Как я был зол! А если у меня будет пистолет?

— Деньги! — заорал я, — у меня нет денег! Как я куплю виски, если у меня нет денег!

Однако дверь уже захлопнулась. Бросить все и уйти. Швырнуть ключи от машины и отправиться на автобусную остановку. Где здесь останавливается автобус? Оказывается, нигде не останавливается. Нет здесь автобусов. Здесь, Дима, котеджный поселок, говоря доступным языком — здесь живут буржуи. Они не знаю, что есть автобус и как туда садиться.

А вдруг это происки Григория Аркадьевича? Что ему стоит сделать звонок и задержать Скворцова? Мелкая пакость — кто заподозрит? А смысл? Смысл — на лицо. В который раз я не справляюсь с поручением. Даже в дом не пустила. Конуру бы сделала — у собаки и той крыша имеется. Ну ничего, мы народ не гордый, но злопамятный.

Вышла какая-то женщина — прежде не видел.

— Элла Сергеевна просила передать.

Две бумажки по пять тысяч — другое дело. Где здесь ближайший магазин?

Сижу и смотрю какой-то журнал — обманчивая упаковка. Вот и я — упаковка. Со стороны можно принять за кого угодно. Скучающий денди, ожидающий, когда его машину приведут в порядок. Постоянный клиент — меня уже узнают. И я кое-кого знаю. К примеру, вон та женщина. Мы, кажется, встречались. Только на ней была другая юбка. Она постоянно звонит по телефону или ей звонят. Где я мог ее видеть? Дурак. Здесь и видел — она тоже ждет, когда приведут в порядок машину.

Уже две недели мы не ездим по ночам — с Эллой Сергеевной что-то произошло, вероятно, она пошла на поправку. И пить она больше не пьет. Пью я. Но в разумных пределах. Открыл для себя новый напиток — горилка. Самогоном не пахнет, на утро никакого запаха и цена демократичная. И все же, где я видел эту женщину? Память у меня с возрастом стала избирательной, и что ей вздумается выбрать — вопрос. Ну, наконец, она прекратила болтать, хотя признаюсь, в этом что-то есть — наблюдать, как женщина говорит по телефону. Собеседник где-то там — за десятки или сотни километров, но сколько эмоций на лице! Только по одним эмоциям можно определить, о чем идет разговор.

— Следующий! — раздается голос.

Бросаю журнал и встаю. Моя знакомая незнакомка тоже встает и решительно направляется ко мне. Понятно. Сейчас она скажет — не пропустите меня вперед, а дальше надуманный предлог.

— Извините, — говорит она, — вы очень спешите?

Определенно где-то ее видел.

— Я вас угощу кофе. Вы кофе пьете?

Весь мир пьет кофе, пьет как сумасшедший с утра до вечера, я пью горилку.

— Следующий!

Лишние пятнадцать минут ничего не решают, и я соглашаюсь. Она бежит, чтобы вручить ключи от машины. Я же смотрю, как она бежит, вновь смотрю и не понимаю. Каблуки на асфальте — вот как она бежит! Пора, Дима, завязывать — с горилкой завязывать, иначе возникнут серьезные проблемы.

Помнится, Элла Сергеевна меня однажды уже увольняла. Второй раз увольнялся я — положил на стол заявление по собственному желанию. Случился мой бравый поступок спустя неделю после известных событий, когда меня задержали на дороге. Спиртное я купил, привез, а потом принялся писать заявление. Утром, как положено, доставил Эллу Сергеевну на работу, перекурил и вновь зашел — заявление на стол. Она прочитала, что-то там чирикнула — ошибка, говорит. Садись — переписывай. Какая, к черту, может быть ошибка? Она что — сдурела? Человек увольняется, ты подпись поставь или объяснись. А тут — ошибка!

— Ваше решение окончательное? И куда ты пойдешь?

Мы оба уже давно запутались и через предложение сбивались на «ты» или на «вы» — дурной знак, когда не знаешь, как себя вести.

Я пыхтел и переписывал заявление — слово в слово.

— Написал? А теперь уже на другом листе — обязуюсь выплатить…

— Что? — взревел я, — какие пять тысяч долларов!

— Дмитрий Анатольевич, не нужно кричать, — спокойно произнесла Элла Сергеевна, — сколько стоит лицензия частного охранника? А пистолет сколько стоит, аренда тира на полгода? Дмитрий Анатольевич, сколько стоит договоренность решить все эти вопросы? Вам показать документы? С отчетностью у меня никаких проблем.

Григорий Аркадьевич — его работа. Дима Скворцов — частный охранник. Бред какой-то.

Она подошла к сейфу, пощелкала и открыла — ваше удостоверение.

Действительно — мое. И фотография моя. Только я здесь в форме. Откуда, черт, они достали мою фотографию? Она могла быть только в моем личном деле, упрятанном за семью замками.

— Форма вам к лицу, — как бы невзначай, заметила Элла Сергеевна, — моложе выглядите и вообще…

Григорий Аркадьевич человек серьезный, вот только к чему весь этот цирк? Кого я буду охранять? И зачем мне пистолет?

Мы пьем кофе — я и она. Сидим и о чем-то болтаем. Первая неловкость прошла, я позволяю иногда бросить шутку. Если у женщины нет чувства юмора — вставай и уходи. Похоже, она все прекрасно понимает. Случайная встреча случайных людей — пятнадцать минут. Интересно, какое впечатление произвел на нее мой пиджак? А ботинки — они у меня новые. Очень похожи на предыдущие. Ботинки с некоторых пор моя слабость. Хотя думаю, впечатление произвел пистолет — он у меня подмышкой. А пиджак я расстегнул — там всего одна пуговица. Говорим о машинах. Моя новая знакомая — большой знаток. Нужно будет купить журнал — вдруг последует еще одна встреча? А там третья, четвертая… ничего удивительного. Где мы приводим в порядок машины? На одной и той же мойке. Звонит телефон.

— Приятель, — говорю я, — Деточкин. Юра Деточкин.

Пару секунд она напряженно думает, а затем начинает смеяться — молодец! В телефоне у меня мелодия из кинофильма «Берегись автомобиля». Прекрасное кино на все времена — Эльдар тоже молодец.