На первом этаже располагался просторный зал, у окна перед телевизором разместились два мягких дивана и кресло, обтянутые белой кожей. Гостиная переходила в столовую, где стоял длинный стол на восемь персон, а за небольшой стойкой находился кухонный закуток. К залу примыкала просторная застекленная веранда, имевшая два выхода. Один выход вел в рабочее помещение, где стояла вся современная бытовая техника, а другой – в сад, где росли высокие кусты китайской розы. В сад у самой изгороди стоял гараж, в котором хранились велосипеды и автомобильная тележка без автомобиля.

Любовь к своему дому переполняло сердце господина Арсеен Лаере, сына богатого землевладельца. Три года назад он купил этот дом, в котором мечтал жить до скончания века.

В тот первый теплый летний день в доме Арсеена уже с утра громко звучало радио, но рыдания мужчины не мог заглушить даже тяжелый рок. Утренний телефонный разговор с некой русской Верой оборвался на полуслове, а с ним и его последняя надежда, жить в своем доме.

Но почему судьба была к нему так жестока? Ведь он не убийца, не грабитель, он был добрым работящим парнем, всю жизнь упорно стремился к своей независимости, сначала от отца, потом от жены, а на свободе Арсеен стал инвалидом.

Тот, кто знает, какого быть нелюбимым сыном, скупого и злого, крестьянина, владеющего обширными фамильными угодьями, тот бы его понял.

Не дети нужны были отцу Арсеена, а дешевые работники, с которых можно было безнаказанно драть шкуру, чтобы работали, как следует. Бездельники и нахлебники в семье были не нужны. Вечно недовольная жизнью мать не могла любить тех, кого она рожала в угоду мужу, считавшему побои проявлением его мужской любви.

Арсеен с детства не знал той материнской любви, которую показывали в кинофильмах. Из всех сыновей только один, первенец, Даниил, смог порадовать родителей сообразительностью в делах, хорошей учебой и здоровьем, а остальные мальчики в семье получились никудышным «приплодом»: один – уродец, второй – немой, а Арсеен хоть и уродился сильным и румяным, но воровал и плохо учился.

Семья Арсеена жила в старом родовом поместье, которое в тишине полей скромно и мирно отмечало свои столетия. Стены этого крестьянского дома были крепки, крыша обновлялась каждое десятилетие, снаружи дом, из года в год, красился толченым мелом. Внутреннее убранство дома было скудным. Каждая вещь имела свое законное место и использовалась в хозяйстве. Свет проникал внутрь комнат через маленькие, чисто вымытые, окошечки. Никаких украшений в доме не было, и ничто не радовало глаз хозяев или их гостей, хотя гости были большой редкостью в этом крестьянским хозяйстве. Навещал семью только почтальон, да и то только по служебному долгу.

С высоты птичьего полета этот убеленный стариной деревенский дом выглядел одиноким прибежищем для сбежавших от наказания преступников. К дому вела грунтовая дорога. Против парадного входа был выстроен высокий деревянный амбар, и рядом с ним примостились другие рабочие постройки, где хранилась сельскохозяйственная техника, от прадедовской сохи до трактора времен второй мировой войны. Широкий двор был всегда чисто выметен и пуст.

Привычные для Фландрии цветочные клумбы были бы здесь даже неуместны. С одной стороны, от усадьбы одиноко умирало, затерявшееся между лугами, неглубокое озеро, которое обживали многочисленные птичьи стаи, а с другой стороны усадьбу окружал лес, посаженный хозяином этой земли.

Для детей, с обратной стороны дома, были устроены спальни, похожие на темные чуланы, где жили обычно по двое. Маленькая Мартин жила со своей старшей сестрой Кларой, красивый Даниил жил с немым Марком, а высокий и худощавый Арсеен с Яном, тело которого было похоже на скрученные между собой корни векового дуба. Двигался Ян с трудом, руки и ноги не подчинялись его воле.

Однажды, глава семьи приобрел немощному Яну на базаре подержанную инвалидную коляску. Это был большой праздник для мальчика – инвалида. Арсеен с радостью принялся возить своего младшего братика по фамильным угодьям. Коляска громыхала на земляных дорогах, но братьям было хорошо вместе. Арсеен возил Яна на коляске в лес, на озеро рыбачить и в школу.

Обычно, после уроков Арсеен с братом останавливались у витрины магазины, где мальчиков манили конфетки в блестящих обвертках и маленькие изумительные брелочки, в виде машинок. Карманных денег ни у Арсеена, ни у его брата не было. Отец не баловал детей. Ему, родовому землевладельцу, даже в голову не приходило, чтобы на праздник купить своей детворе какую-нибудь игрушку.

Другие мальчишки и девчонки ели сласти, играли в игрушки, а Арсеен и его братья праздников не имели. Они все свободное от сна и еды время работали на подворье или в полях, за это родитель их сытно кормил, одевал и сулил хорошее будущее. Может быть, именно поэтому, Арсеен не мог устоять против магазинных искушений. Однажды, подумав, что если он незаметно возьмет пару конфеток с прилавка, то это не вмениться ему в большой грех, о котором так строго предупреждал детей в классе мягкотелый учитель богословия.

Владельцы магазина на это воровство Арсеена смотрели сквозь пальцы, потому что им было жаль этих несчастных сыновей известного в округе злодея, их родителя, богатого землевладельца. Воровать сладости быстро вошло в привычку Арсеена, и его жизнь стала на толику радостней.

В семье Арсеена и Яна о боге говорить не любили, потому что их отец был убежден, что крестьянин живет одним днем и надеется только на свои руки и на смекалку.

Иногда, Яну приходилось сидеть в своей коляске долгие летние дни, когда братья с отцом трудились на поле. Обычно инвалидную коляску Яна ставили где-нибудь в тени деревьев, чтобы легкие порывы ветра отгоняли от мальчика назойливых насекомых, которые сильно его донимали. Зато, когда наступал вечер и работа завершалась, для Яна наступали минуты настоящего счастья. Арсеен, его любимый брат, взмокший от крестьянских работ, вновь прикреплял коляску к своему велосипеду и увозил Яна домой, придумывая по дороги различные приключения.

Особенно веселили Яна велосипедные гонки. В инвалидной коляске, прикрученной к велосипеду Арсеена, сидел он, крепко привязанный скрученными простынями к спинке этой коляски.

У Арсеена был опыт в таких заездах. Обычно он стартовал первым и с веселым гиканьем сразу же выезжал на середину узкой земляной дороги, а потом начинал ездить зигзагами, тем самым мешая своим братьям его обогнать. Порой коляска не катилась, а летала сзади его велосипеда, и счастливый Ян смеялся своим странным смехом от удовольствия быть победителем. Из всей семьи Лаере только Арсеен умел понимать отрывистую речь Яна, и любил он своего братика таким, каким тот родился.

Дисциплина в семье была беспрекословной. Все в доме совершалось по распоряжению отца, который не любил опозданий, лишних разговоров и пресекал любые попытки увильнуть от работы, считая лень самым большим пороком.

Отец не ругал детей за проступки, он их бил. Только дочерей и своего старшего сына, Даниила, берег крестьянин от побоев, поэтому немудрено, что отца Арсеен ненавидел, но подчинялся ему беспрекословно.

Если родитель решил, что в осенних велосипедных стартах среди юношей должен победить его любимец Даниил, то Арсеен всю гонку гнался за старшим братом, чтобы подтолкнуть велосипед брата и дать ему славу первого гонщика в округе.

Но, однажды, в семье разразился скандал.

Не выдержав побоев, немой Марк пошел против отца! Мальчик вырос, возмужал, и силы был непомерной. Никто в семье не заметил, каким образом Марк перехватил кулак состарившегося отца, но все увидели, как он схватил родителя за грудки, бросил его на землю, а потом с презрением пнул под ребро носком своего ботинка. Когда поверженный глава семьи пришел в себя, то он принял отцовское решение, по которому Марка на следующий день увезли в закрытый интернат для глухонемых подростков.

А тут подошло время служить в армии Даниилу, как старшему сыну в семье. Юноша в это время заканчивал учебу в колледже и в армию идти не захотел. Всякими правдами и неправдами, дело с его призывом было улажено так, что вместо Даниила в солдаты записали Арсеена, которому до 18 лет недоставало несколько месяцев.