Действиями артиллерийских частей и подразделений дивизии в этих тяжелых оборонительных боях умело руководил начальник артиллерии дивизии полковник Йонас Жибуркус. Спокойный, сдержанный, первоклассный знаток артиллерийского дела, этот человек пользовался большим авторитетом среди сослуживцев. Все в дивизии знали, что Жибуркус вместе с генералом Ф. Балтушисом-Жямайтисом еще в 1919 году сражался за Советскую власть в Литве в рядах Жямайтского полка, затем участвовал в гражданской войне, стал кадровым командиром Красной Армии.
Вскоре в штабе дивизии уже допрашивали первую группу немецких военнопленных. Фашистские солдаты показали, что их командиры внушали, что в окопах напротив засели литовцы, евреи и бабы и, как только начнется наступление, евреи и бабы разбегутся, а литовцы встретят немецких солдат с цветами. Действительно, их встретили настоящими «незабудками» — градом пуль, гранатами, минами, снарядами и острым штыком! Через позиции, занимаемые частями нашей дивизии, гитлеровцы не продвинулись вперед ни на шаг.
На рассвете следующего дня враг опять предпринял атаки на позиции 167-го стрелкового полка. Фашистов встретили ураганным огнем из всех видов оружия, и их попытки прорваться оказались тщетными.
7 июля противник на участке обороны 16-й стрелковой дивизии активных наступательных действий не предпринимал. Однако наши соседи слева, соединение 13-й армии, под сильным напором гитлеровцев отошли на несколько километров. Однако этот временный успех дорого обошелся врагу — он понес значительные потери.
Не имея сил и средств наступать по всему фронту, гитлеровцы начали против воинов нашего соединения боевые действия… через репродукторы — призывали к сдаче в плен, к прекращению «бессмысленного кровопролития», причем обращались поименно к командирам частей, в частности, к командиру 249-го стрелкового полка полковнику А. Шуркусу. Полковник приказал артиллеристам накрыть вражеских агитаторов внезапным прицельным огнем из минометов и артиллерийских орудий. После нескольких залпов гитлеровский громкоговоритель замолк.
8 июля подразделения 249-го стрелкового полка по приказу командования 42-го стрелкового корпуса провели успешную разведку боем. Они ворвались в деревню Панская, истребили там несколько сот гитлеровцев и, захватив пленных, вернулись на свои позиции.
Командование 42-го корпуса и 48-й армии докладывало фронту о боевых успехах дивизии. Генерал армии К. К. Рокоссовский не раз ставил в пример наше соединение.
В боях на Курской дуге наши воины совершили подвиги, достойные бессмертия.
В одном из блиндажей в Семидвориках, отбитых нашими бойцами, был обнаружен подвешенный вниз головой над тлеющим костром обгоревший труп красноармейца с отрубленными руками и ногами, переломанными ребрами…
Кровь стыла от ужаса при виде этого зрелища.
Было установлено, что жертвой неслыханного злодеяния гитлеровцев стал телефонист 156-го стрелкового полка Викторас Яцянявичюс. Во время наступления фашистов 5 июля он находился с телефонным аппаратом на наблюдательном пункте. Это был второй бой, в котором Викторасу довелось участвовать. Будучи раненным, Яцянявичюс продолжал передавать данные об обстановке и был схвачен внезапно ворвавшимися в Семидворики гитлеровцами. Фашисты тут же учинили ему допрос, а когда комсомолец отказался отвечать, изуверы подвергли его страшным пыткам, стараясь во что бы то ни стало, любой ценой вырвать у него интересующие их сведения.
Яцянявичюс мужественно перенес все эти нечеловеческие муки, пожертвовал жизнью, не выдав военной тайны врагу!
Это был отнюдь не единичный случай применения гитлеровцами страшных пыток и издевательств над военнопленными с целью получения военных сведений.
25 июня 1944 года в Белоруссии немецкие военные преступники зверски расправились с комсомольцем Юрием Смирновым, который был захвачен в плен, будучи раненным в бою. Когда, верный присяге, гвардии красноармеец отказался сообщить врагу какие-либо данные военного характера, палачи-изверги распяли его, прибив гвоздями руки и ноги к стене блиндажа, тело искололи штыками.
В. Яцянявичюс и Ю. Смирнов были посмертно удостоены звания Героя Советского Союза.
В сквере районного центра Глазуновка на пьедестале высится бюст Героя. Советского Союза В. Яцянявичюса, у могилы которого по традиции юным ленинцам повязывают красные галстуки и вручаются комсомольские билеты вступающим в ряды ВЛКСМ. Здесь никогда не увядают цветы…
В дивизионной газете был опубликован очерк комсорга дивизии старшего лейтенанта А. Рандакявичюса об обстоятельствах гибели комсомолки Бируте Каросене:
«На подступах к немецким траншеям завязались жестокие бои… Вражеская пуля ранила Каросене, и командир предложил ей уйти в тыл. Но отважная дочь литовского народа отказалась покинуть поле боя.
— У меня еще достаточно сил, чтобы бить врага, — сказала она.
В это время неприятельский огонь усилился, и продвижение бойцов замедлилось. Раненая Бируте с возгласом „За Родину, вперед!“ кинулась к немецким окопам. Воодушевленные призывом комсомолки, бойцы следом за нею ворвались во вражеские траншеи.
Вторая пуля смертельно ранила Каросене…»
8 июля мне сообщили о гибели самого близкого друга, лейтенанта Г. Йоэльсаса, и я пошел во 2-ю роту 249-го стрелкового полка, чтобы узнать более подробно обстоятельства этой тяжелой утраты. Беседовал с его бывшими подчиненными — красноармейцами, которые рассказали, что во время проведенной разведки боем Йоэльсас один из первых ворвался в окопы немцев, разя мелким огнем из автомата гитлеровцев. Среди фашистов возникла паника. В это время противник открыл минометный огонь, и осколок, попавший Йоэльсасу в спину, смертельно его ранил. С неподдельной любовью и глубоким уважением говорили бойцы о своем командире. Не стыдясь слез, я слушал их взволнованный рассказ…
В бою за Семидворики особо отличился лейтенант Владас Каволюнас. Участник боев под Невелем и Великими Луками в июле-августе 1941 года, он позже успешно окончил пехотное училище и получил назначение на должность командира взвода. Распевая литовские народные песни своим звучным тенором, Каволюнас повел бойцов в атаку. Он разил врага огнем из автомата, а когда осколок снаряда раздробил приклад его оружия, ловко прикончил ножом нескольких напавших на него гитлеровцев.
Когда закончилась война, В. Каволюнас пошел учиться в Государственную консерваторию Литовской ССР, закончил ее и с большим успехом пел ведущие сольные партии на сцене Академического театре оперы и балета республики.
В политотделе дивизии мне рассказали, что недавно при проверке комсомольских билетов имел место такой случай. Сержант Винцас Даукантас, бывший секретарь Тверайской волостной комсомольской организации, перед боем в свой комсомольский билет записал: «Присягаю тебе, комсомол, в грядущем бою драться до последнего биения сердца, мстить озверелым гитлеровцам за кровь наших сестер и братьев, за их муки и унижения. Если погибну в бою и ты, мой дорогой билет, будешь окрашен моей кровью, ты перед лицом моих товарищей станешь свидетелем моей верности присяге…»
Невозможно перечислить всех воинов дивизии, отличившихся во время боев на Курской дуге. Героизм был массовым, и в каждой роте, в каждом взводе, в каждом отделении были бойцы, достойные самых высоких похвал и наград за их ратные подвиги.
В боях на Курской дуге мы потеряли верного сына партии Йонаса Юрявичюса. Все, кто знал этого замечательного человека, тяжело переживали его гибель.
Родился и вырос Й. Юрявичюс в далекой сибирской деревне, но его хорошо знали коммунисты Литвы. В 1933 году, окончив в Москве КУНМЗ — Коммунистический университет национальных меньшинств Запада, — Йонас нелегально прибыл в Каунас для подпольной работы. Здесь он был принят в члены Компартии Литвы и участвовал в работе комсомольской организации. Его активная революционная деятельность продолжалась, однако, недолго. В том же году Юрявичуса выследила фашистская охранка, он был арестован и осужден к восьми годам каторжной тюрьмы.
