Манг понял и повел ее за собой. Когда они подошли к берегу, девушке все стало ясно. От сострадания у нее заныло сердце, слезы покатились из глаз. Несколько минут она стояла неподвижно, вспоминая весь ужас катастрофы.

«Кто знает, может, их участь счастливее моей? Для них теперь уже все кончено, а я…» — с грустью думала она. Ей было неприятно, что погибший моряк валялся на берегу, словно падаль. Нужно было похоронить его. Но как это сделать? Она принялась объяснять Мангу, что труп нужно спустить в море. Манг стащил его в воду, и он тихо закачался на волнах. Девушка отвернулась и быстро пошла обратно, стараясь скорее удалиться от страшного места. Ей было очень тяжело, но она чувствовала, что совсем перестала бояться дикаря. Она убедилась, что он вел себя, как вполне порядочный человек.

Ее удивляло только, почему он здесь один. Неужели он попал сюда так же, как и она? Значит, на этом острове им обоим придется жить много лет, может быть, до самой смерти…

Но об этом пока лучше не думать! И тут она почувствовала, что страшно хочет есть.

Но когда Манг предложил ей своих улиток, она пришла в ужас, — почти такой же, как и накануне, когда впервые увидела дикаря. Манг поджарил улиток в золе, и принялся есть их, причмокивая в доказательство того, что они очень вкусны. Но ничего не помогало: девушка с брезгливостью отвернулась.

Через некоторое время она показала, что хочет пить. Манг тотчас вскочил, побежал к морю, отыскал большую раковину и отправился на поиски воды. Хорошо, что накануне прошел дождь и найти воду для питья было не трудно.

С отвращением взяла девушка из грубых рук туземца грязную раковину. Впервые в жизни приходилось ей пить воду, зачерпнутую в луже. Но что поделаешь — надо было привыкать! Манг догадался, что Белая птица не станет есть то, что ест он сам. Тогда он решил угостить ее рыбой. Но поймать рыбу, не имея снастей, — нелегкое дело. Надо загнать ее в такое место, где вода узкой полосой на небольшой глубине вдается в сушу. Здесь рыбу можно ловить руками.

Манг отыскал подходящее место, но оно оказалось недостаточно узким. Тогда он снял… нет, не штаны — их у него не было, — а пояс, прикрывавший бедра, и стал заводить им в воде, как сетью. Таким способом ему удалось поймать несколько небольших рыбешек. О, если бы Белая птица знала, какой сетью Манг ловит для нее рыбу!

Но она не знала и была рада его успехам. Она сама вызвалась приготовить рыбу на завтрак.

Она повертела в руках и со всех сторон каждую рыбину. Что же с ними делать? Кажется, их надо чистить, — но с виду они и так чистые. Выпотрошить их? Но чем разрезать?

Тут она заметила кортик, висевший у Манга на поясе. Она знаками попросила дать его Вооружившись кортиком, девушка принялась потрошить рыбу, но дело не спорилось: она впервые в жизни столкнулась с этим, да и кортик — орудие совсем не для кухни.

Кое-как расковыряв рыбине брюхо, она достала из него внутренности. Теперь, наверное, нужно снимать кожу? Ничего не получается: выскальзывает из рук проклятая рыбина, хоть плачь. Сколько раз она лакомилась разнообразными блюдами из рыбы и никогда не думала, что так трудно приготовить даже самое простое из них.

А Манг с интересом наблюдал, как девушка возится с рыбой, и ждал, что из этого выйдет. Свою рыбину он положил в огонь целиком. Спустя некоторое время кушанье у обоих было готово. Манг без труда вытащил из огня свою рыбину, очистил ее и начал есть, выплевывая кости и кожуру. Девушка же не знала, как и приступиться к завтраку: рыба у нее превратилась в комок, облепленный золой. Морщась и отплевываясь, она с трудом пережевывала и глотала куски этого диковинного блюда. А Манг сидел перед ней на корточках в своем капитанском кителе и радовался, что наконец-то она ест.

— Хорошая рыба, очень вкусно! — подбадривал он ее.

Как ни грустно было несчастной девушке, но каждый раз, взглянув на его смехотворную фигуру, она не могла сдержать улыбки. А теперь, забыв о невзгодах, она даже рассмеялась.

Довольный Манг захохотал во всю мочь.

После завтрака Манг принялся за работу. Он показал девушке жерди и стал объяснять, что сооружает лодку, на которой они оба поплывут. Он подошел к воде, изобразил, как движется по ней лодка, показал на девушку и махнул рукой в сторону моря, говоря на своем языке: «Далеко, далеко!» Все это было весьма выразительно и понятно, только девушка никак не могла представить, что за лодка выйдет из этих жердей. Оставалось ждать и надеяться.

Работа теперь пошла куда успешнее: в руках Манга имелся кортик, который мог служить и топором, и ножом, и долотом, и рубанком. Была притащена и доска от разбитой лодки. Манг весь отдался работе, забыв про голод.

Но девушка была голодна. Несколько рыбешек и дождевая вода не могли заменить ей какао, булки, масло и все то, к чему она привыкла. В конце концов она не выдержала, подошла к Мангу и, коснувшись пальцами своего рта, показала, что хочет кушать.

Манг сейчас же оставил работу и отправился позаботиться об обеде. На этот раз ему повезло, так как было время отлива. Вода отошла и оставила на обнажившемся морском дне множество разной живности. В одном месте осталась лужа, а в ней довольно приличная рыба. Сама девушка тоже пожелала принять участие в сборе трофеев, но очень боялась раков, хотя и считала их самыми вкусными из всего того, что они вдвоем собрали.

На этот раз она помогла и готовить обед. Себе она почистила и вымыла рыбу. А Манг уплетал ее, как есть, обгрызая кости.

Юная англичанка с отвращением глядела на своего невольного спутника: он, конечно, не заботился о приличиях и пачкал свой капитанский китель. Она отворачивалась от него, стараясь не видеть, и ждала, скоро ли он уйдет работать, оставив ее одну. Временами ей приходила в голову мысль: что сказали бы лондонские знакомые, увидев ее за дружеским обедом с этим дикарем?

Пообедав, Манг отправился на берег, а девушка отлеживалась на солнце, набираясь сил.

Так прошло несколько дней. Манг бился над своей лодкой, а его спутница с нетерпением ждала, когда он закончит работу, и томилась от скуки. Она никак не могла привыкнуть к новой для нее пище, чувствовала себя нездоровой, заметно похудела. Ей стало казаться, что она уже пропадает на неведомом островке целый год и, наверно, никогда не выберется отсюда.

Манг же, наоборот, был весел и энергичен. Он старался угодить ей как умел, обнадеживал, уверяя, что скоро они отправятся в путь. Но куда? Этого они не могли объяснить друг другу и даже самим себе.

Девушке казалось, что как только они отплывут от этого проклятого острова, то сразу же встретят какой-нибудь корабль. А Манг пока не мог хорошенько представить себе, что он будет делать, когда оба они покинут остров. Он знал только, что нужно вернуться домой, отомстить Нгаре и отобрать кану, так как новая, которую он делает, будет все-таки хуже старой. А уж потом можно подумать, как добраться до белых и что произойдет, когда он привезет к ним эту девушку.

Но дело двигалось медленно. Скрепить кое-как жерди он сумел за два дня, оставалось самое главное: обшить их корой. А на острове, как назло, толстые деревья не росли. Приходилось сшивать мелкие кусочки коры, а они были тонки, непрочны. Надо было накладывать их в несколько слоев, латать дыры, затем латать латки, и так до бесконечности.

Девушка, наконец, сообразила, каким образом хочет Манг сделать лодку, но, приглядевшись к работе, она совсем потеряла надежду, что из этой затеи выйдет что-нибудь путное. Манг же не унывал и все лепил и лепил кусочек к кусочку. И когда англичанка вздумала ему помочь, он был очень этим доволен.

— Хорошо, хорошо! Теперь дело пойдет быстрее. Белая птица — хорошая девушка, — говорил он.

Но радость Манга была преждевременной: у Белой птицы не оказалось сноровки для этой работы.

Однако она хорошо понимала, что от успеха зависит и ее жизнь, и, стиснув зубы, продолжала работать. Вскоре стало ясно, что когда нужно, то и эти не привычные к труду барские руки могут принести пользу.