Началось сражение. Пернатые солдаты, выглядевшие издали такими грозными, оказались совершенно беспомощными. Они со всех ног бросились к воде. Но как бежали пингвины? Они медленно, неуклюже переваливались на своих коротких ногах, то и дело падали, беспомощно трепыхали ластами, кувыркались через голову. Тягостно было видеть, как гибли эти беззащитные существа. Убивать их было очень легко, и можно было без помехи перебить всех до единого.

Охотничий азарт охватил людей, и они уложили пингвинов значительно больше, чем могли использовать. Первым спохватился Кос.

— Стойте! Довольно! — закричал он. — Хватит! Еще успеем, если понадобится!

Его поддержал Тайдо, и побоище прекратилось. На месте схватки валялось около сотни убитых птиц. Каждая из них была величиной с овцу, и у людей образовался запас мяса, которого хватило бы на целый полк солдат.

Но потери пингвиньего войска были ничтожны в сравнении с его общей численностью в тридцать — сорок тысяч голов. Все море вблизи покрылось пингвинами, хотя добрая половина их все еще оставалась на берегу. Здесь остались все самки, сидевшие на яйцах в стороне от берега. А чуть подальше, как и прежде, грозно стояли ровные шеренги бесчисленной рати, еще не понимавшей, что происходит, и с недоумением созерцавшей всю сумятицу на берегу.

Теперь людям нужно было привести в порядок богатую добычу. А это много труднее и медленнее, чем сама охота. Правда, мясом они не привыкли запасаться впрок — вялить, сушить, ибо море круглый год доставляло им свежую пищу. Но зато со шкурками хлопот было много: надо было снять и хоть немного очистить, подсушить их.

Спустя некоторое время весь берег был устлан пингвиньими шкурками. Они не были прикреплены к земле и поэтому, высыхая, сворачивались, подобно березовой коре. Долго потом их придется тереть и мять, прежде чем можно будет использовать как материал для одежды.

Охотники принесли из лодки огня, развели костер, поджарили мясо и стали его есть. Однако даже привычным алакалуфам пингвинье мясо не особенно понравилось. Лишние туши побросали в море.

А чуть поодаль все еще стояло бесчисленное войско и наблюдало, как враги расправляются с их товарищами.

Вдруг послышался детский плач. Посмотрели — бежит девочка от пингвиньих гнезд и плачет.

— Что с тобой? — спросили ее.

— Ущипнул! Вон тот пингвин, — девочка показала на самку, сидящую на яйцах.

— Вот я ей сейчас! — важно сказал ее маленький братишка и побежал к обидчице.

Но и он ничего не мог сделать. Самка защищалась, угрожающе щелкала клювом и не сходила с места.

Мгу заинтересовалась этим, и она тоже подошла туда; за ней побежала и девочка.

Увидев столько людей, самка поднялась, чтобы отойти, но захотела унести с собой и яйцо. Она выкатила его из углубления в земле, зажала между ногами и сделала шаг. Яйцо, конечно, упало. Самка снова ухватила его ногами, шагнула, попробовала даже подпрыгнуть вместе с яйцом и отошла от него лишь тогда, когда яйцо совершенно разбилось. Детей очень заинтересовало все это, и они не отгоняли птицу, пока она не ушла сама.

Самки пингвинов всегда очень берегут свои яйца и заботятся о них. Мало того, они при каждом удобном случае крадут даже чужое яйцо. Бывает, сильные нападают на более слабых, чтобы отобрать у них яйца силой.

Наступил вечер, а наши охотники все еще не управились. Часть добычи пришлось бросить на месте. Уже собрались было тронуться в путь, но вспомнили, что лодка Тайдо нуждается в ремонте. А коры нет. Что делать?

— Можно зашить пробоину шкурами, — предложила Мгу.

— Мгу — умная девушка, — обрадовался Тайдо и ласково тронул ее за руку.

Но приниматься за такую тонкую и трудоемкую работу было уже поздно, и люди были вынуждены остаться в незнакомом месте на ночлег. Тогда обнаружилась еще одна неприятность: вокруг нигде не было воды для питья.

Собираясь на охоту, люди в спешке забыли запастись водой, и она вся вышла еще с полудня. До сих пор терпели, утешая себя тем, что скоро вернутся домой. А теперь, после ужина из пингвиньего мяса, всем стало невмоготу. Дети расплакались, взрослые приуныли.

А в нескольких шагах от стоянки плескалась и манила к себе вода, такая чистая и прозрачная… Что может быть тяжелее, чем смотреть на воду и умирать от жажды? Жажду легче переносить, не видя воды. Дети не выдержали и побежали к ней.

— Куда вы? Нельзя! Нельзя! — закричали взрослые. Они с трудом удержали обессиленных жаждой ребятишек. Матери стали утешать их, а у самих сердце разрывалось от жалости. Старики ходили нахмурившись и всё думали, как раздобыть воды.

— Вон до той горы, кажется, не так далеко, — рассуждал Кос. — Можно будет пойти туда на лодке и привезти воды или льда.

— Удачи не будет, — вздохнул Тайдо. — Пока туда доберешься, станет совсем темно, да еще попадешь на прибрежные камни. Место тут незнакомое. И к тому же мы не знаем, где с горы спускается ледник или стекает вода, а в темноте ничего не найдем.

Солнце опускалось в океан. На горизонте собирались тучи. Лучи солнца, прорывая темную пелену туч, окрашивали их в пурпурный и розовый цвета. Вода и скалы постепенно сливались во тьме. А над ними алели снеговые вершины гор.

Стали готовиться к ночлегу. Но жажда не давала покоя. Вдруг люди услышали, что кто-то приближается к ним. Оказалось, это Манг. Никто не заметил, как он отошел от стоянки. Юноша волок по земле убитого пингвина; подойдя, он отрезал птице голову и сказал:

— Вот, пейте!

— Что пить?

— Кровь. Я уже напился. Попробуйте и вы!

Нельзя сказать, чтобы это было приятное питье, но жажду можно было утолить. Мужчины притащили еще двух пингвинов.

Потом все уснули — мужчины на земле, а женщины с детьми — в лодках.

Океан глухо гудел. Волны беспрерывно набегали и разбивались об утесы. Ветер крепчал. Начал накрапывать дождь. Костер погас.

Люди проснулись и стали кутаться в шкуры. А дождь все усиливался. Уснуть было уже невозможно. Пришлось всем подняться. Холодный ветер с моря, не встречая препятствий, так и хлестал дождем.

Хоть бы укрыться куда-нибудь! Но место открытое, нет ни одной отвесной скалы, за которую можно было бы спрятаться.

— Давайте перевернем лодки, — предложил кто-то. Так и сделали. Под лодками дождь не мочил, было теплее. Только снизу подтекала вода. Так и провели ночь. Единственное утешение — вдоволь напились дождевой воды.

День настал пасмурный; дождь то переставал, то поливал снова. Но это не огорчало людей.

— Хорошо, что нет проливного дождя и бури, — толковали между собой старики. — Скорей бы починить лодку и выбраться из этого гиблого места!

Часа через два лодка была починена, и все тронулись в обратный путь.

Большинство алакалуфов держится южной части архипелага, куда никто из пришельцев не заглядывает. Нельзя сказать, что туземцы боятся случайного путешественника. Дело в том, что где не бывает белых чужеземцев с их ружьями, там обычно скапливается множество зверей и особенно птиц. А среди них попадаются и такие, что повкуснее пингвинов.

Но Манга все время тянуло на север, поближе к белым. Манг был уверен, что их следует искать именно в северном направлении. Кану белых всегда приплывают оттуда или идут туда. После недавней встречи ему еще один раз удалось видеть корабль, но издали, — корабль двигался быстро, и юноша не успел к нему приблизиться.

Странствуя в том же направлении, за проливом Магеллана, Манг наткнулся на один уголок, который надолго мог послужить его соплеменникам как надежное и обеспеченное всем необходимым пристанище. То была небольшая бухточка, надежно защищенная со всех сторон скалами; ни ветер, ни волны не проникали сюда. Бухта была очень похожа на то озеро между скалами, куда люди недавно ездили за топливом, но значительно меньше и уютнее.

— Здесь особенно хорошо должно быть зимой, — говорил Манг родителям.