– Жить будешь, вытащили из тебя болты и шурупы, как дробь из утки, – услышал он голос…
Он учуял запах спирта, йода, эфиров и понял, что в больнице. Этот запах больничный он помнит, еще, с детства, когда с дядей Мухтаром участвовал в захвате роддома в Буденовске. Те же белые потолки, запах карболки и белые лица испуганных русских женщин… Теперь эти русские спасают ему жизнь.
В больнице он быстро шел на поправку. Заботливые русские женщины-санитарки, подкармливали его из ложечки, делали ему уколы, а врач-ангел шутил и показывал ему болты, которые он вытащил из его внутренностей. По болтам он понял, кто взорвал его, это сын соседа, Махмуд, известный на всю округу мастер по изготовке шайтанских пакетов…
– Махмуд больше не жилец, – доверительно сказал Аслан доктору – бородачу. Помолчав, добавил, и Ибрагим тоже.
Едва ему стало лучше, он сбежал, как был, в больничных штанах. На стоянке, около ворот больницы, вышвырнул из кабины ауди водителя, который, видимо, приехал проведать родственников, и помчался. По пути, несколько раз поменял машины, угоняя их с парковок около магазинов. Он торопился в Москву. В этом городе, сплетенном из несправедливостей, он хотел вырвать свою справедливость, и главная из которых – это перерезать горло своим обидчикам.
Когда улыбка сильнее пистолета
Москва наших дней все равно, что дикий Запад 18 века века. Только вместо мустангов, под ковбоями горячатся мощные быстроколесные «лексусы», «вольво», «ауди» и «ягуары», сшибая встречных пешеходов вместе со светофорами. В седле, за рулем, крутые парни, готовые скрутить всем головы, и с ними шутки плохи, что не так, так сразу резиновую пулю в лоб или битой по черепу.
Крутизна загустела в пробках, в ней увязают быстрые колеса, а из кабин мощная энергия рвется наружу.
Когда за рулем «тоеты» менеджер интернет сети Барков, то Джеймс Бонд ему в колеса не годится… Барков в этот момент круче всех, от него пешеходные переходы распуганными зебрами разбегаются, светофоры путаются в цветах и мигают, почем зря. На развороте ему перекрыл путь, заезженный джип с подмосковным номером. Барков крутанул руль и врезался в «мазду», нечаянно подвернувшуюся под колеса. За рулем «мазды» находился не менее крутой менеджер банка «Литр – Восток» Козяков, мастер по единоборствам. Он выскочил из машины с битой в одной рукой и пистолетом с полной обоймой резиновых пуль.
Барков вышел с шокером наготове, собираясь изжарить в бифштекс с овощами Козякова. Но тут, из старенького джипа с подмосковными номерами, выскочил румяный юноша, с обезоруживающей улыбкой вместо холодного и горячего оружия, и вежливо-любезно сказал, извините, пожалуйста, виноват, счас дам задний ход и пропущу вас… Недоразумение, получилось, вы, уж простите меня недотепу. Все возмещу, если надо…
Пистолет заклинило, бита выпала из рук от такого контрприема. Барков растерялся и спрятал шоккер в карман. Он готов был поднять обе руки.
– Да нет, что вы, я сам нарушил правила счас, разрулим, – признался он, с дня рождения еду, корешу тридцатник стукнуло. Хенесси в голове забродил…
– Хенесси – дерьмо, вмешался Козяков, – надо «Дербент» пить, натуральная лоза…
– Согласен, – сказал Барков, если достанете оптом натуральный «Дербент» без консервантов, то буду очень признателен, и он сунул ему свою визитку…
Моторные мустанги разъехались в разные стороны. О ковбое на белом джипе прокатились легенды по всем магистралям. Он одной улыбкой выбивал пистолеты и ножи. Пули рикошетили и заклинивали в стволах. Водители вместо курсов рукопашного боя, стали учиться хорошим манерам и улыбаться друг другу, и говорить: «извините, пожалуйста»…
Это действовало надежнее многозарядных карабинов с разрывными пулями. Оружие превратилось в хлам, человек стал возрождаться в человеке… Извержения вулканов и цикл землетрясений временно прекратился. Ниспровержение цивилизации приостановилось… Ученые срочно объявили поиск загадочного белого рыцаря, спасителя человечества.
И напрасно по радио реклама кричала, что скромность украшает только гимназисток, а автомобиль должен сворачивать пешеходам головы, и не известно для кого сенаторы требовали всех поголовно вооружить пистолетами. Люди вновь оказались умнее самоуничтожения.
Барков даже дал перейти пешеходу по переходу на зеленый свет и подвез бесплатно старушку, опоздавшую на трамвай, прямо к поликлинике.
Человеческое безлюдье
Рождественская байка
Чего-чего, а народу в Москве хватает. С этим добром – никакого дефицита. Греби экскаваторами – не выгребешь людские завалы в метро. Автомобилей на улице больше, чем людей. Не проехать, не затормозить. Пробки-очереди. И некуда от очередей не спрячешься – пойдешь в универсам с утра пораньше, а там тебя уже очередь поджидает. Свернешь в безлюдный, вроде, кругом не души. Но только зайдешь в МФЦ за справкой, и там неисчерпаемые людские залежи обнаружишь. В больнице – толпы больных, на торжественных приемах столпотворения заслуженных деятелей, в торговых центрах – толпы покупателей, на вокзалах – пассажиров больше чем поездов, в общем, куда не пойдешь, и без тебя народу хватает. Переизбыток людского ресурса на квадратный метр земли. Плотность – 40 человек на квадратный метр, то есть, на одном метре – 39лишних людей. Как умещаются, сказать трудно, видимо, как акробаты, друга у друга на головах стоят, образуя цирковые пирамиды. Не город, а цирк, с жителями акробатами. Многоэтажные башни растут, как трава, а жить все равно негде. Канализационные трубы с трудом перегоняют продукты физиологической деятельности, электроэнергия накаляется в проводах от напряжения, на кладбищах мест не хватает, но население в мегаполисе не убывает.
Удивляешься порой, за какие средства живут все, если заводы и фабрики давно из города вывели, а по городу в дневное время шастают тысячи лишних людей, пытающихся урвать жизненное пространство за счет ближнего. Это посредники и акционеры, мошенники разных мастей и квалификации, бомжы, футбольные фаны-профаны, девушки на вызов, и прочая масса, живущая на проценты выгоды.
Среди них затесался Хрюков. У него друзей – целый мешок визиток. Мобильник от звонков разрывается круглые сутки, друзья то на пьянку, то на гулянку, то на свадьбу, то на день рождения приглашают. Всем он нужен был как менеджер престижной строительной фирмы. Все было в его руках, и евроремонт за полцены, и вагонка для сауны, и камин на дачу, и кирпич для гаража и даже унитазы с музыкальным сливом – все мог устроить Хрюков. Как день рождения, то столько друзей вдруг объявляются. Все пьют, закусывают за его счет, и славят, как звезду Голливуда. Но сгорела фирма в прямом и в переносном смысле вместе с деньгами и документами. Учредители с миллионами за рубежом оказались, а он вдруг оказался должником и виноватым за все. Не работы, ни денег, и даже паспорт сгорел. только долги нагорели в баснословные суммы – если их выплачивать то жизни не хватит, которая поставлена на счетчик и тикает часовой механизм мины замедленного действия.
И стало кругом безлюдно, словно на выгоревшем пепелище. Ни души кругом в многолюдном городе. Вроде, с виду Хрюков – тот же прежний человек, но без паспорта, денег и работы. А потому, с точки зрения многолюдия, не человек, а обертка от сникерса, брошенная в яму с дерьмом. От него бывшие друзья – проценты, шарахаются, словно воняет от него, чем-то не хорошим. Вокруг него пустыня Гоби в метро, в час пик. Кричи не кричи – помогите – никто не слышит. Кругом- безжизненное пространство- как лунный кратер, как звездная галактика без человеческой души. Трубки бросают, мобильники выключают, увидев его номер. Все стали недоступны и отдалены непрошибаемой стеной равнодушия. Вокруг него пустыня человеческая, словно он не в центре Москвы, а в безлюдной тундре. Кругом народу – не продохнешь, а на душе безлюдно, кругом пески Каракумов, населенные лишь клещами, скорпионами, змеями и прожорливыми грызунами.
