— Было бы здорово, — тема того стоила и я проявил повышенный интерес. — У тебя есть идеи?

— Давно искала необходимые знания. У меня раньше было полно свободного времени. Я перерыла Башню, Дом Знаний, многие здешние книги. Как думаешь, что я узнала?

— Ничего, — сразу ответил я.

— Верно, — тяжело вздохнула девочка. — Проскальзывали намёки, только это несущественно. Словно все необходимые знания находятся в других местах. Думаю, до меня изъяли самое интересное, оставив бесполезные крохи. Причём давно.

— Получается, есть иной способ выяснить подробности и ты его нашла?

— Ты догадался? — удивилась Зи.

— Если ты ко мне подходишь, значит речь идёт о твоих собственных интересах.

Я постепенно узнавал характер Розалины Эддерс, не очень хитрой, зато весьма закрытой. Или Розины? Собственно, отчего её представили двумя именами?

— Тебе что-то понадобилось, потому мы сейчас разговариваем, — продолжил я свою мысль. — Имей возможность избавиться от припадков самостоятельно, ты бы скрыла такое, затребовав что-то взамен. Вместо этого подходишь и прямо заявляешь, будто от них надо избавляться. Якобы пришло время найти ответы на вопросы! Значит сама не можешь, ищешь помощи. Надо конечно, не спорю. Разъясни свои мысли.

Девочка не стала противиться словам. Вместо этого она вышла из воды и стоя надо мной спросила:

— Что не так со мной?

— Ты старше, чем выглядишь?

— Все твои мысли? Тогда иначе.

Зи притянула к себе близняшку и распустила ей волосы. Ро, как обычно, смутилась, но в руках сестры не смела противиться.

Зи отошла немного в сторону, благодаря чему я мог сколько угодно рассматривать два юных тела. Странно, в них было некое отличие, не желающее попадаться на глаза. Зи усмехнулась, правильно поняв мой озадаченный взгляд:

— В чём наши различия?

— В характере, вы очень разные.

— Понимая отличия, ты не понимаешь правильный ответ. Второй вопрос — для чего нужны припадки?

— Они нужны?

— Ты дурак? По-твоему, они существуют просто так? У всего есть смысл! Что происходит во время этих припадков и отчего мы знаем их точный срок?

Вопрос того стоил. Я совсем не думал об этом. Принял за данность и выбросил из головы. Сказали надо, значит надо. Высшие силы, до чего я порой слеп?

Даже так, причина всё равно не приходила в голову. Существовал заранее определённый срок в несколько дней, после которых по телу проходила волна боли. Ощущения такие, будто сжимает даже кости, хотя это конечно не так…

Секундочку. Быть может ответ очень прост?

— Наши тела… меняются?

— Ты это только сейчас понял? — осведомилась девочка, глядя с превосходством. — Испытывая необычные ощущения по всему телу, ты думал, они не настоящие и обходятся без последствий? Не пойму, ты умный, или болван? Откуда мы знаем точные сроки припадков?

— Просто знаем…

Чем сильнее я концентрировал внимание на вопросе, тем неприятнее себя ощущал. Слишком много всего произошло, может быть поэтому я закрывал глаза на происходящее?

— Ну да, знаем, со слов Ребелит! — взвилась девочка. — Она сказала не проводить ночи в одиночестве и обещала через каждые двадцать семь дней один день боли! Дальше? Не знаю, чем ты занимался с Аен ночью, но если сейчас будешь тупить, не жди в дальнейшем от меня помощи!

Громкий голосок привлёк к нам внимание остальных присутствующих. Наверное, со стороны ситуация смотрелась как-то не так. Сидит в ванной парень, ошалело смотрит на двух голых девочек, одна из которых жмётся и трясётся, другая явно злиться. Моя бедная репутация…

Отбросив ненужные размышления я попробовал вспомнить слова Ребелит. Точно, именно она говорила про то, будто нельзя встречать ночи в одиночестве, подсунула мне служанок. И про боли она знала, установив дату в двадцать семь дней. Ещё Ребелит дала два зелья, чтобы я мог легче переносить припадки, делая вид, будто не хотела этого делать, но наше путешествие во снах всё поменяло… Сны.

— Постепенно понимаешь? — Зи нахмурилась. — Ты ничего не помнишь о произошедшем. Смутные образы, за которыми идут слова Ребелит. Она что-то сделала, сказала так и так, ты взял и поверил!

— Да… — я осознал, куда клонит девочка. Благодаря этому ощутил себя последним кретином.

Ребелит ничего не говорила про дальнейшее развитие ситуации. Она обещала только нарушить нестабильность ядра, благодаря чему я смогу научиться магии. Речи не шло о жертвах и голосах в голове. Скорее всего она не знает об этом свойстве. Вот о чём именно раньше говорила Зи.

— Отрезки дней сокращаются, припадки приходят с точной периодичностью и мы знаем начальное число, равное озвученное нашим разумом — двадцать семь. Это то самое, что знает Ребелит. Плюс ночные видения. Ещё одно. Ты хоть раз видел, чтобы я пила зелье?

— Не припомню…

— Я от него отказалась после первого раза, когда поняла, насколько сильно оно влияет на разум. Добровольно принимать яд из рук Ребелит способен только дурак. Теперь снова — видя моё тело и тело этой дуры, ты до сих пор не понимаешь, что именно с нами происходит?

Простейшая хитрость. Женщина заболтала меня, поставила перед несуществующим фактом, а чтобы поменьше думал, отдала служанок. Те следили, чтобы я пил зелье, ведь девушки находились со мной каждую ночь. Я к этому привык и не задавал лишних вопросов.

Перебирая в голове всю цепочку событий я не переставал удивляться, насколько легко поверил женщине. Собственно, почему? Мне так хотелось?

— Не понимаю причины…

— Думаешь, ей нужна причина? Изначально Ребелит наверняка изводила этим каких-нибудь бедолаг. Добившись результатов испытала на мне. Всё пошло не так с самого начала. Она нарушила целостность ядра, а я в течение нескольких дней довела себя до состояния, в котором с лёгкостью отдавала непонятному голосу свои особенности. На пятый раз…

Зи жестоко взяла близняшку за волосы и немного надавив, опустила её на колени, шипя словно змея:

— Если ты не понимаешь главного отличия, то я зря трачу своё время! Тебе назвали точное количество дней, дали зелье, сказали иначе будет страшно и больно. Ты принял эту идею, поверив на слово! Зелье нарушает ход мышления, почти полностью подавляя эмоции, очень надёжное средство, нечего сказать! Припадки оно не убирает, зато отвлекает наблюдения разума за процессом, ведь становиться всё равно. А в это время наши тела постепенно меняются. Припадки необходимо остановить, или отсрочить. Последний раз спрашиваю, тупица, что не так с нашими телами?

В словах Зи присутствовало нечто важное, жаль её привлекающее внимание поведение мешало расставлять всё по своим местам.

Ещё раз пробежав глазами по Зи, я присмотрелся к её хнычущей сестре. Медленно кусочки осознания складывались в голове, ведя всё к единственно верному ответу:

— Цвет кожи чуть-чуть отличается бледностью и немного пропорции. Не очень заметно и всё-таки, если присмотреться… она слегка выше тебя… или это…

— Длиннее! Ты пришёл к верной мысли, — фыркнула Зи, отпуская сестру, которая с хныканьем упала. — Припадки меняют наши тела очень необычным способом. Возьмём к примеру Розину Эддерс. Изначально они проходили по всему телу, открывая болезненные ощущения. Припадок, следующий за пятым разом неконтролируемых желаний, позволили ощутить нечто новое. Чувства усилились и каким-то образом сформировалась ещё одна часть. Ни знаю, подробности не видела. Всё происходило странным образом. Дальше припадки пошли иначе, отчего одно из тел медленно и верно начало меняться. Изменения не развиваются, пока двери надёжно удерживают цепи с замками. Они просто есть. Изменения наступают с желаниями. Ведь именно тогда слабая девочка хочет новых перемен.

— Ты хочешь сказать, мы превращаемся в… бледных уродцев?

Простая и ясная мысль отвечала на один вопрос, задавая множество новых. Например, во что я себя впутал?

— Вы превращаетесь, — Зи неприятно улыбнулась, поставив ногу на тело так и не поднявшейся сестры. — Между делом отдаём частички себя, получая взамен сомнительные желания. Заметь, как именно они проявляют себя. Тогда, когда нет выбора. Изначально думаешь, да ладно, это всё мелочи! Только вот есть двадцать эмоций и ещё семь, связанных с нашими телами. Помнишь? Жертва двадцати и жертва семи. Слух, зрение, хочешь отдать это? Думаешь, не отдашь? Ты уже отдаёшь понемногу, теряя человечность. Вот в каком мы положении.