— Слава?

Лицо Святослава озарила широкая улыбка.

— Узнал, друг, — сказал он.

— Слава, это ты! — обрадовался Турсунбек, опознав по голосу Звягинцева. — Быстрее, проходи.

Хозяин квартиры отошёл в сторону, пропуская в жилище гостя.

— Слава, пойдем на кухню.

Звягинцев кивнул и прошёл за хозяином жилья на кухню. Парни сели за стол.

— Рассказывай, как прошло? — нетерпеливо спросил Турсунбек.

— Не знаю, с чего начать, — произнес Звягинцев.

— Начни с начала, после того, как мы расстались.

— Что же, — начал повествование Слава, — как ты меня свел с тем вором в законе, я отдал ему все деньги. Честно признаюсь, было страшно. Я боялся, что эти бандиты заберут деньги и попросту меня грохнут.

— Ты что! — возмутился Турсунбек. — В Узбекистане так дела не делаются. Тогда человек потерял бы репутацию, после этого никто не стал бы к нему обращаться.

— Знаешь, я готов в это поверить, но неприятно осознавать, что простому советскому гражданину приходится обращаться за помощью к вору в законе, — продолжил Звягинцев. — Вечером того же дня меня на внедорожнике отвезли куда-то в сторону гор. Там были люди с автоматами и ослами с подозрительной формы баулами. Вместе с ними мы несколько суток шли горными тропами. Видимо, пришли в Афганистан.

— Видимо? — переспросил Турсунбек.

— Точно сказать не могу, но нас встречали типичные моджахеды. Их лидер на своём тарабарском языке переговорил с нашим главным. После этого они передали друг другу что-то, видимо, наркотики со стороны моджахедов и, судя по размерам свертков, оружие с нашей стороны.

— Я не сомневаюсь в этом, — заметил физик. — О незаконной торговле оружием и наркотиками через Узбекистан не знает только глухой и слепой. Но ни милиция, ни военные ничего не могут поделать. Перекрыть все горные тропы нереально, а о тайных проходах знают лишь местные крестьяне, которые в основном зарабатывают на жизнь контрабандой.

— Понятно, — кивнул Святослав. — Моджахеды долго меня водили по горам, а потом на старом УАЗе привезли в какой-то город. Там в ветхой клинике мне сделали новое лицо, — обвел он правой ладонью вокруг своей физиономии.

— Я слышал, — начал Турсунбек, — что после такой операции долго нужно реабилитироваться. Минимум месяц, но обычно два-три.

— Хух! — посмеялся Звягинцев. — Я решил не ждать.

— Позволь догадаюсь, — продолжил физик, — у тебя с собой было зелье здоровья?

— Именно, Бек! Жаль, что всего два флакона. Половину я использовал, чтобы залечить раны после операции, а вторую, когда меня ранили во время перестрелки.

— Какой перестрелки? Куда ранили? — с волнением за друга спросил Турсунбек.

— Левую руку пулей зацепило, всего лишь царапина. Мне пришлось несколько дней провести в Афганском городке. Никто не ожидал, что я так быстро поправлюсь после операции. Но я объяснил про зелье, моджахеды и узбекские мафиози всё поняли. Сейчас, имея деньги и знакомства, вполне можно раздобыть игровые зелья.

— Слава, не уходи от вопроса.

— Я не ухожу, — честно сказал Святослав. — Просто длинная прелюдия. Короче, когда мы возвращались, на моджахедов, которые меня провожали, напали другие. Пришлось немножко повоевать и помочь моим провожатым. С моей помощью «наши» моджахеды перестреляли всех нападающих. Дальше всё повторилось в обратном порядке. Встреча с узбекскими контрабандистами, незабываемая прогулка по горам…

— Хм… — протянул Турсунбек. — А документы?

— Сделали.

Святослав выложил на стол паспорт. Турсунбек открыл его и вслух прочитал:

— Андрей Алексеевич Рублев восьмидесятого года рождения. Родился в городе Экибастуз, — физик поднял глаза на друга. — Это настоящий паспорт? Он выглядит старым, тут написано, что выдан пятнадцать лет назад.

— Паспорт мне вручили уже в Ташкенте незадолго до нашей встречи, — пояснил Святослав. — Сказали, что это документ бомжа-наркомана, который сторчался. Его тело сожгли до невозможности опознания, а паспорт достался мне. Конечно, с точки зрения закона, не лучшая биография, наверняка у бывшего владельца документа есть приводы в милицию, возможно, он стоит на учете в наркодиспансере. Но с точки зрения легенды — лучше не придумаешь. Родных и друзей нет, лицо похоже, ибо делалось по фотографии товарища Рублева. Я могу начать жизнь с чистого листа, и всё благодаря тебе, друг. Бек, огромное тебе спасибо!

— Это я должен тебе сказать спасибо, Слава, — тепло отозвался Турсунбек. — Ты для меня сделал не меньше. Не будем же мы заниматься подсчетами: кто, кому и сколько помог? Так друзья не поступают.

— Все равно, спасибо, — сказал Звягинцев.

— Чем планируешь заняться? — спросил Турсунбек.

— Бек, я думал в Шымкент податься.

— Зачем?! — Турсунбек был сильно изумлен. — Слава, там же инопланетяне, что ты там забыл?

— Сила, Бек. Запретный плод сладок! — многозначительно выдал Звягинцев. — Я тебе не сказал, но во время похода в данж мне удалось получить книгу заклинаний. Теперь я немного умею магичить. Волшебство — это пьянящая сила. Когда я первый раз применил заклинание, то почувствовал себя особенным. Иметь сверхъестественные силы, недоступные большинству людей, сродни власти. Человек, вкусивший власти, никогда по своей воле не захочет от неё отказаться.

— Магия?! — глаза Турсунбека загорелись исследовательским энтузиазмом. — Покажи!

Святослав протянул вперёд правую руку ладонью вверх и волевым усилием сформировал над ладонью небольшой огненный шарик. Продержав его пару секунд, он погасил пламя.

— Невероятно! — восхитился учёный. — Это прекрасно! Хотел бы я исследовать волшебство… Жаль, что не могу разорваться на части, как некоторые.

Турсунбек с иронией посмотрел на Святослава, взглядом намекая, кого имел в виду.

У Звягинцева была ещё одна причина отправиться в город игроков, о которой он не хотел говорить другу. Сантехник знал, насколько легко со способностью создавать клонов в данже заработать деньги. Он хотел поскорее расплатиться с долгом и заработать на жизнь. Хоть Бек и говорил, что дарит те сто тысяч, но Слава понимал, что для учёного это большие деньги. Да и сам Звягинцев после смены личности остался без гроша в кармане. Однажды получив легкие деньги, парень не хотел возвращаться к тяжелой и малооплачиваемой работе.

— Но ведь все советские игровые города превратились в особые зоны, тебя туда просто не пустят, — привел аргумент Турсунбек.

— Есть у мужиков такое же качество, как и у женщин, — издалека начал Святослав. — Когда мужчины собираются компанией, они начинают сплетничать.

— К чему ты это? — спросил физик.

— К тому, Бек, что за время похода через горы я узнал от провожатых свежие новости. С недавних пор жители игровых городов вкусили все прелести соседства с геймерами. Они всеми силами рвутся вон из захваченных городов. Наше правительство придумало набирать волонтеров-вахтовиков. Подписываешь договор, тебя привозят в игровой город, а дальше крутись, как хочешь: можешь устроиться на любую работу, можешь просто жить и создавать массовку, но до конца контракта город можно покинуть только вперёд ногами.

— Не понял, зачем там вообще нужны люди? — спросил Турсунбек.

— Поддержание коммуникаций и торговли, чтобы транспорт ходил, — перечислил Святослав. — Сами военные, менты и чекисты теперь в города стараются соваться по минимуму. Считай, города отдали на откуп игрокам в обмен на стабильные поставки зелий и инопланетных технологий.

— Слава, но тогда почему бы тебе не вернуться в родной город, где всё знакомо?