Все — таки момент, как меня втолкнули куда — то, я пропустила.

Не было леса, не было еще какого — то антуража. Была тьма. И где — то — невозможно близко и невероятно далеко — хриплое дыхание, так созвучное с моим.

Я замерла, пытаясь что — то понять. Потом вдохнула запах мужчины — терпкий, вожделенный. Он подходил сзади. Выставила вперед руки — почувствовала стену, оперлась о нее, склонив голову, чуть захныкав.

Ну же, давай. Вот она — я, так жаждущая твоих прикосновений, да так, что слезы выступают на глазах. Давай же!

Возбуждение охватывало меня, уже просто причиняя боль, скручивая мышцы тугим узлом, но мужчина, находящийся от меня на расстоянии нашего дыхания, отчего — то медлил.

Ну уж нет!

Я перестала изображать покорность, и — развернулась к нему, в темноту, навстречу глыбе, в которую превратился лорд, которого я вожделела со странным, необъясним, сводящим с ума безумием.

Шагнула к нему, довольно поймала удивленный возглас.

Положила руки на каменные горячие плечи.

Потерлась о его божественно гладкую кожу.

Так, а почему мне не хватило ощущений? Что не так?

А, я же еще в тунике. Сбросить!

Мгновение — я трусь о него обнаженным телом, ловлю его судорожные вскрики. Как же гулко бьется его сердце. Прижимаюсь губами, чуть прикусываю. Там, где — то глубоко раздается барабанная дробь — это мне салютует его сердце.

Чуть отстраняюсь — он тянется за мной с долгим глухим стоном.

Да наклони же голову! Ощутить вкус твоих губ — самое важное во всех Галактиках, что существуют и не существуют! Неужели ты этого не чувствуешь?

На мгновение я пугаюсь: а что, если у них целоваться не принято? Если мне будет в этом отказано?

Но мужчина подхватывает меня под попку — я охватываю его торс ногами — и врывается жарким, страстным, поцелуем.

Да! Да!!!

Я запускаю пальцы в его жесткие волосы, трусь об него, рычу от нетерпения.

— Ты странная, — бормочет он.

В ответ кусаю его за губу. Зачем разговаривать?

Он не то смеется, не то стонет. А потом…

Потом… Долгожданное, прекрасное, доооолгоееее… Плавное движение… В меня.

Я задыхаюсь от восторга.

Этот бесконечно прекрасный момент все длится и длится. Потом также медленно и плавно, словно это и не он подрагивает от нетерпения, мужчина выходит из меня, чтобы ворваться снова — уже резко и мощно.

Я запрокидываю голову и кричу.

От восторга и… освобождения. Освобождения?

Тело бьется в сладостных, желанных содроганиях, Вселенная просто рассыпается, а потом собирается в ослепительные звезды.

— Какая горячая малышка, — шепчет мужчина. И я понимаю, что его гнев куда — то испарился — и он улыбается. — Я польщен.

А уж насколько я в шоке…

Но все мысли разбегаются прочь, потому что лорд несет меня куда — то. И осторожно, словно величайшую драгоценность опускает на постель. Я чувствую обнаженными лопатками прохладу простыни.

— Ты же не дашь мне погибнуть неудовлетворенным, девочка.

Яростно мотаю головой — ему? погибнуть? Да не в коем случае! И тянусь за новой лаской.

Мужчина нависает надо мной. И я вся раскрываюсь ему навстречу. Давай, милый! Я так хочу этого… По — моему, я произношу это вслух. Он смеется:

— Какие занятные препараты у Тима.

Не знаю почему, но меня это обижает. Ну при чем тут этот мерзкий работорговец? Я. Я хочу. Сама.

— Сама? — удивляется мужчина, подхватывает под колени — одним движением входит в меня. Как хорошо… С первого движения, с первого прикосновения.

Я замираю. Почему — то не закрываю глаз, не остаюсь сама со своим наслаждением, отгородившись от партнера. Я любуюсь, дышу с ним вместе, мы сливаемся криками и биением сердца.

Он хрипло и рвано дышит, но тоже не сводит с меня пылающего взгляда. И выглядит так, словно мы не любовью занимаемся, а сражаемся. Давай, милый, я не против.

Как хорошо!

Наши разгоряченные тела, танцуют, поймав ритм друг друга. Этот ритм барабанами грохочет в ушах, нарастает и нарастает, уводит за собой.

И в какой — то момент, на пике, в него вплетается властный голос лорда:

— Вместе! — рычит он.

Звезды… Они, оказывается, так близко… Надо лишь перелететь на другой конец галактики и познать мужчину. Звездного лорда.

Наши крики раздаются в унисон. Мы умираем и возрождаемся.

Наверное, сердца не могут биться в таком бешеном ритме, а тела — так сладостно содрогаться, но… У нас получается.

А потом… Потом он начинает сиять. Плечи словно обнимает пламя.

В первый момент я пугаюсь. Потом понимаю — это же засветились его руны.

— Красиво, — шепчу я и провожу по ним пальчиком.

— Ты… — голос у мужчины как — то пропадает, — как ты?

— Лучше, чем когда — либо, — отвечаю я в ответ.

Он с каким — то ожесточением трет лоб. И смотрит на меня с горечью, будто я вот — вот упаду замертво.

— Нет, — сообщаю я ему недовольно. Кровь еще бурлит во мне, сладкая истома растекается по телу. Я протягиваю руку — и глажу его нахмуренные брови, напряженный лоб. — Мужчина, который подарил мне такое, м — м–м-м — м–м, наслаждение, не должен хмуриться.

— Мне еще никогда не говорили, что я должен делать, а что — нет, — вдруг начинает смеяться он. Из глаз уходит напряжение и явное ожидание чего — то плохого. — Как — то не случалось.

— Может, пора?

— Ты очень странная.

— Ты это уже говорил, — смеюсь в ответ.

— Откуда ты? — он снова нависает надо мной.

Изворачиваюсь — и прикусываю его живот:

— А еще разочек? — пытаюсь смотреть на мужчину глазами котика из Шрека.

— В душе, — командует он — и подхватывает меня на руки.

— О! — сообщаю я ему, — от одного твоего голоса, да с такими интонациями можно достигнуть экстаза и без секса.

— Странная, — подводит он итог, на мгновение замирает, напряженно вглядываясь в мое лицо.

— В душ? — ворчу я недовольно. — Обещал же.

— В душ, — соглашается он.

Ночь была долгой. Волшебной. Я немножко сорвала голос, и все боялась заснуть. Потому что если заснешь — наступит завтра. Лорд улетит, меня ждет бордель и другие мужчины, которых — я почему — то была в этом уверена — я просто не захочу.

Поэтому… От этих невозможно сладких, невозможно звездных часов надо взять все. И как хорошо, что мужчина посчитал так же. И не был скуп на ласки.

Но утро пришло. С шипением раскрытой двери, с заглядыванием желтокожей орчанки и… двух бугаев, чем — то похожих на ящериц, позади нее. Один из них держал в руках какую — то тряпку.

Я тихонько поднялась — и прижала палец к губам. Звездный лорд только — только заснул. И не следовало всяким его тревожить.

Они уставились на меня с таким видом, словно привидение увидели.

— Каро? — одними губами проговорила орчанка.

Я подошла к этой живописной группе, забрала у ящерицы тряпку, закуталась в нее. Искать тунику не хотелось. Окинула последним взглядом спящего — все — таки он нечеловечески хорош! — и вышла.

Тимерий

Что это? Я не мог поверить своим глазам.

Сначала в мой кабинет вошла клыкастая охранница — на её жёлтой физиономии лежала печать изумления. А через секунду я и сам удивлённо замер, ничего не понимая: орчиха ввела в мой кабинет… рыжеволосую красавицу.

Каролина?! Она пришла сама, на своих двоих? Обычно, девушки, отправленные мной на сеанс к лорду Росу, из его покоев не выходили, а выползали, как полураздавленные личинки арбигонского шелкопряда. Их приходилось поддерживать, нести, они с трудом передвигали ноги.

Но Каро, которая досталась этому ненасытному чудовищу самой первой, сейчас появилась в моём кабинете как ни в чём ни бывало!

Это казалось чем — то совершенно невероятным!

Более того, её глаза сверкали, а на лице, покрытом ярким румянцем, застыло выражение… довольства, едва ли не сытости! Твою же мать, провалиться мне в межпланетный отстойник! Да эта девка, похищенная с Земли, не только выдержала натиск секс — терминатора Керта, но даже получила от этого удовольствие!