– Понимаю. Но себе я в чае не откажу.

– Извольте. И… Моя лошадь тоже голодна.

– Не тревожься, я и об этом позабочусь.

Когда Лета доела и Хагна была сыта, а град на улице немного успокоился, Зозуля села за стол перед девушкой и зажгла еще одну свечу. Она обхватила глиняную кружку с чаем двумя руками и впилась взглядом в Лету.

– Точно не хочешь травяного чаю?

Лета покачала головой.

– Как вы здесь выжили в одиночестве? – поинтересовалась она. – По слухам, в здешних лесах водится одна только нечисть.

– Они меня не трогают, – ответила Зозуля.

– Почему?

– Обходят хату стороной. Уж не знаю почему. Может, потому, что я соль под порог сыплю, – Зозуля отхлебнула из кружки.

– Такие простецкие крестьянские ритуалы могут отпугнуть разве что распоясавшихся шуликунов. От мертвяков или чего похуже это вряд ли спасет. Так почему? – не отступала Лета.

– Чуют они. Силу во мне.

– Какую силу?

Зозуля не ответила и сложила пальцы в странном жесте. Пламя свечи, стоящей на столе, резко удлинилось и стало ярче. Лета не отпрянула, лишь завороженно посмотрела на огонь.

«Ведьма. Жаль, что не банши», – пронеслась в ее голове мысль.

– Не тронут они того, кто магией владеет. Боятся. Даже в лесной чаще обходят меня за версту, – сказала Зозуля и убрала руку. Пламя стало прежним. – Токмо потому тебе говорю, что сама вижу, что ты не пытаешься скрыть своей сущности.

Лета вопросительно посмотрела на женщину.

– В тебе совсем мало от человека. Ты нечто другое, – пояснила Зозуля.

– Не имеет значения, кто я.

– Ну что ж. Ты говорила, что ищешь одну из нас.

– Я ищу ту ведьму, которую в последний раз видели на полуострове около полувека назад. Ей должно быть почти двести лет.

– Мы столько не живем. Высшие маги – это да, но не ведьмы низшего сорта.

– Называете себя низшим сортом? Почему?

– Потому что я даже для Ковена не гожусь.

– Пробовали к ним примкнуть?

– Много раз. Но я недостаточна сильна.

– И вы знаете, где и когда они устраивают свои собрания?

– Знаю, – Зозуля опустила взгляд вниз. – Но не участвую.

– Если у вас недостаточно способностей, то зачем вам оно нужно?

– Чтобы найти себе место. В моей деревне меня сторонились. Пришлось поселиться на отшибе, у леса. Нечистой силы я не особо боюсь, ибо я сильнее тех покойников, что бродят вокруг.

– Но есть кто-то еще кроме них?

– А как же. Ныне из хаты и мне выйти немного боязно, не то, что какому-то старику, про которого ты говорила. Дрекавцы, упыри, волколаки, бесы.

– Дрекавцы? Не верится.

– А ты выйди ночью в лес. На что-нибудь такое и наткнешься.

– Будь я охотницей на чудовищ, я бы так и сделала и нарубила бы много безобразных голов. Но даже если дрекавцы пересосали бы кровь у всех оставшихся на полуострове младенцев, я бы и пальцем их не тронула. Ибо о них давно не было слышно.

– Керничка, – женщина улыбнулась. – Да, вы-то тоже редкость в теперешнее время.

– Есть и такое, – Лета улыбнулась в ответ. – Что еще вы видели?

– Огромных змеев, ползающих по полю. И мантикору.

– Вы шутите, – Лета опешила. – Это же миф.

– Ежели чего-то ты на этом свете не видел, то это не обязательно есть миф. Львиное туловище, орлиные крылья, хвост, как у скорпиона… И страхоморда, а не голова. Это была мантикора.

Лета, любившая всех сверхъестественных и мифических существ чуть ли не умопомрачения, даже опасных и уродливых, тут же захотела увидеть эту мантикору, чье изображение рассматривала только на картинках в книжках. Но сюда она приехала совершенно за другим.

– Это все из-за близости со Скалистыми островами? – спросила Лета. – Все эти метаморфозы, катаклизмы, существа, вся жуть, что творится на полуострове.

Зозуля вскинула на нее глаза.

– По большей части да. Все это и раньше тут происходило, а теперь… То ли Ковен, то ли на островах что-то случилось, аль все вместе, – сказала она.

– Очень хочется увидеть все то, что вы описали. Но у меня нет на это времени.

– Ты ищешь ведьму.

– Полагаю, выбор у меня огромный.

– Это так. Стоит тебе дальше пересечь реку и направиться к Вечерняку, увидишь народу поболее, чем здесь, а чудищ меньше. А среди народа – одни колдуньи.

– В каком смысле?

– У нас тут никогда не было хозяина. Ни боярина, ни короля, мы сами себе были хозяева, – объяснила Зозуля, допивая свой травяной чай. – А с тех пор, как население поредело, Ковен взял верховенство над нами.

– В первый раз слышу.

– О, так это, кто тебе-то скажет? На полуостров никто без надобности не сунется, все знают, что тута творится. Сидит, правда, лутарийский дозор у побережья, но ихняя солдатня мало что замечает.

– А погодка такая – часто?

– Последние пару месяцев. Раньше было спокойнее.

– Становится все хуже и хуже, – пробормотала Лета. – Значит, Ковен решил занять эти владения.

– Не совсем. Они страшили людей всякими фокусами, и довольно скоро все стихли и признали, что они тута главные. Здесь Ковен в безопасности.

– Логично, что они решили перебраться в более отдаленные земли. В любом случае, если я отправлюсь в Вечерняк, мне там не смогут помочь.

– Расскажи мне о той, кого ты ищешь.

– Ей много лет, но выглядит она ровесницей мне. И она очень сильная.

– А еще? – спросила Зозуля.

– Она не черпает силу Первоначала, она сама источник этой магии.

– Разве такое может быть?

– Случается у некоторых, – отозвалась Лета.

– Я не могу помочь тебе, дитя. Я не знаю ни одного существа, которое могло бы само носить в себе Первоначало.

Лета облизнула сухие губы и отвернулась. Зозуля долго на нее глядела.

– Но в этих краях, – продолжила она, вернув к себе внимание Леты, – возможно все.

– Мне нужна хотя бы ниточка. Наткнуться бы на какой-нибудь след, этого было бы достаточно, – проговорила Лета, нахмурив черные брови.

– Подумай о местах, с которыми она может быть связана. Лес, река, поле, побережье моря…

– Побережье – единственная зацепка. Вот только оно… – Лета замолчала, задумавшись.

Лицо ее посветлело.

– Токмо – что?

– Место, связанное с ней. С ее особенностями, – пробормотала быстро девушка. – Это не побережье, там ее всего лишь последний раз видели, это… Мне нужно самое большое и старое кладбище на всем полуострове. То, где люди долго проливали слезы скорби.

– Есть древнее кладбище, где хоронили людей еще во времена веры в Четверых, – ответила Зозуля. – Оно находится совсем недалеко… Но я не понимаю, как это все связано.

– И не нужно, – Лета поднялась на ноги. – Расскажите, как туда пройти?

– Погоди… Куда ты собралась?

– Я должна ехать.

– Но погода…

– Уже немного успокоилась.

Зозуля обернулась к двери и прислушалась. Грозный ветер давно не стучался в хату, а льдины не били по крыше.

– Ты проделала долгий путь. Тебе следовало бы отдохнуть.

– Вы дали мне возможность переждать непогоду, накормили, согрели, – сказала Лета, улыбнувшись. – О большем нельзя просить. Да и нет времени.

Зозуля поправила платок на плечах.

– Как пожелаешь. Есть левее от реки такое место, зовется Сухой Жилкой, но ничего сухого тама и в помине нет. Одни сплошные болота и трясины, сгинуть тама – проще простого. Но именно в Сухой Жилке находится древнее кладбище, в котором раньше хоронили жрецов и воинов, но есть и много новых могил. И топи тама. Топи непроходимые.

– Это не проблема. Главное, чтобы кладбище оказалось действительно старым и просто огромным.

– Других таких кладбищ нету.

– Спасибо, – Лета скинула с себя одеяло и передала его Зозуле. – Благодарю вас за еду и тепло.

– Твоя куртка еще не высохла.

– Не страшно.

Зозуля без дальнейших возражений принесла ее куртку. Наблюдая, как девушка одевается и застегивает ремень с ножнами, она барабанила пальцем по опустевшей кружке, которую все еще держала в руках.