– Которого ты убил, – добавил Иян.

– Он был моложе. Красивее. Он кормил ее обещаниями, что уйдет из миротворцев. Как будто она не знала, что это все равно что дезертирство.

– Значит, не знала. Раз поверила ему, – произнес Иян. – Бабы – глупые существа.

– Муж желал бы смерти для обоих, да только вот неверную свою он любил до одури. Он сказал, что сами древние боги послали меня восстановить справедливость, – Драгон сделал паузу, чтобы передохнуть. Рассказ отнимал у него слишком много сил. – Я взялся за это дело даже больше не из-за награды, а из жалости к этому мужику. Остальное ты знаешь.

– Мои парни имели право расправиться с тобой на месте, без следствия, но парочке из них показалось странным, что ты – керник.

– Умные у тебя ребята, Иян, – похвалил Драгон.

– Кого зря не набираю, – отозвался Иян. – Один из них узнал тебя. Они тут же послали за мной.

– И быстро же ты добежал.

– Мне было любопытно, не обознались ли они. Если честно, я не поверил. Не думал, что ты будешь резать моих людей.

– Деньги и жалость. Они решили все за меня, – пояснил Драгон.

– Ты мог бы этого не делать. Ты же видел их бригандины. Ты знал, что это миротворцы.

– Мне попросить у тебя прощения? Я выполнял свою работу.

– А я выполню свою, повесив тебя, – Иян прошел до диванчика возле стены и устало рухнул в него.

Он был гораздо моложе Драгона, худощав, но крепок. У него было острое бледное лицо, темные красивые глаза и недлинные волнистые волосы под цвет глаз.

– По крайней мере, так я должен поступить по всем правилам, – Иян поднял взгляд на Драгона. – Но я этого не сделаю. Старые связи бывают сильнее, чем обязательства. Они скрепляют людей, словно цепи. Однако того, кто нанял тебя, я должен наказать.

– Не делай этого. Он ведь поступил…

– Подло, – перебил Иян. – Нанял убийцу, который подкрался во сне. В конце концов, можно было обойтись поединком.

– У кого больше шансов: у молодого парня или уже постаревшего хромого рубаки?

– Постаревшие рубаки бывают даже резвее юношей. Ты оправдываешь его?

– Нет. Но он был мне приятен. Я вполне понял его чувства, – ответил Драгон и лег локтями на стол.

Сейчас его преследовало только одно желание – перекусить чего-нибудь плотного, вроде куска хорошо прожаренной баранины или мясного бульона, и оказаться в теплой постели, а не вести философские беседы с Ияном. Но, надо признаться, он скучал по старому другу и был рад этой встрече.

– Я тоже понял его мотивы. И они не оправдывают его поступка. Я буду его судить.

– Оставишь бедную женщину и без второго мужика.

– Что там до этой вероломной бабы, мне все равно. У меня и так рука на тебя не поднялась. Не могу же оставить все просто так? – Иян стряхнул мелкие пылинки с сиденья дивана. – Что подумают обо мне мои люди? Одного отпустил, второго…

– Будь по-твоему, – сказал Драгон, не став спорить.

– Твоего словесного портрета вполне достаточно, чтобы найти виновника, – Иян встал. – В этом лагере немного солдат, мне приведут его быстро. А там уже и решим, что с ним делать. О, а вот и выпивка.

В комнату вошел стражник с разносом. Он аккуратно расчистил стол от бумаг и поставил разнос перед Драгоном.

– Пошлите людей в лагерь, – приказал стражнику Иян. – Обыщите каждого и найдите мне человека со шрамом над верхней губой. Он лысый, старый и хромой. Если найдете несколько таких, ведите всех. Хотя я сомневаюсь, что все эти приметы сойдутся в более чем одном человеке.

– Будет сделано, – пробасил миротворец и покинул комнату.

Иян взял стул у двери и уселся напротив Драгона.

– Ты легко отделался с этими синяками и царапинами, – произнес он, наливая вино в кружки. – Но не вздумай больше трогать моих людей. Я едва справляюсь с потерями со стороны княжеств, еще и тебя, защитника брошенных мужиков, мне не хватало. В следующий раз я не буду так добр.

– Я это учту, – сказал Драгон и сделал глоток дешевого кислого вина, который показался ему после тюремной каши и тухлой воды напитком царей.

– Сколько мы не виделись? Года четыре, а то и больше, – проговорил Иян, когда они осушили кружки.

– Ты ничуть не изменился, – заметил Драгон. – Все такой же деловитый и язвительный.

Иян улыбнулся.

– Приятно слышать. Да и ты по-прежнему пытаешься острить, но лицо у тебя такое, что мне хочется выдавить слезу сочувствия.

– Да, внешний вид не вяжется с речью.

– В точку, – Иян плеснул еще вина в кружку. – Рассказывай, как у тебя дела. Как твоя подопечная?

– Выросла. И совсем отбилась от рук.

– Еще бы. Знаешь, сколько легенд ходят и по нашим землям о потерянном детеныше прославленного Медведя?

Драгон поднял на него взгляд и нахмурился.

– Что ты насупился? – хмыкнул Иян. – Да, и в Раздолье эта история обросла всякими невиданными подробностями. Кто-то говорил, что ребенок мертв или его убила сама мать. От Марилюр-то можно было ожидать чего угодно. Кто-то: что его спрятал от чужих глаз сам Дометриан. А кто-то пустил слух о том, что ребенка и не было, и что вообще это все хитроумный план, заговор чей-то.

– Я-то видел, как она родилась, – тихо проговорил Драгон.

– В любом случае в тот злополучный год она себя раскрыла. И весь мир узнал, что она жива и одна из твоих. Стражей.

– Это лучшая для нее защита. Послушай… – Драгон выдохнул. – А, да плевать. Теперь она моя дочь.

– Ты вырастил себе достойную замену.

– Я не выращивал себе замену. Да и то, что произошло в Суариве… Это было давно. Все стихло.

– А я даже ни разу не видел ее.

– И не надо, – отрезал Драгон.

– Почему?

– Я и так посвятил тебя в эту тайну. А ее знают не два человека и даже не три. Я не хочу, чтобы это уплыло куда не надо, и ее начали искать. После Суаривы мы вынуждены постоянно менять место жительство. Так что лучше тебе ее хотя бы не видеть, – отрывисто произнес Драгон. – Ты сам вспомнил о той славе, которую она обрела. Скрывать ее все тяжелее.

– Красивая? – спросил Иян, приподняв бровь.

– Вот на кой черт она тебе сдалась? Есть еще куча тем для обсуждения.

Иян продолжал упорно смотреть на Драгона. Тот скоро сдался.

– Красивая, – ответил он и выпил еще вина.

Голова закружилась.

– Как твоя Мари, должно быть? Значит, это еще одна причина, почему ты ее прячешь. Ну, а что с другим твоим воспитанником? Этот уже наверное взрослый детина.

– Взрослый, это да, и хорошо, что годы мозгов ему все же прибавляют. Раньше с ним было тяжело, – сказал Драгон. – А какие новости у тебя? Я вижу, восстание крепнет.

– Да надоело уже это все, – Иян с громким стуком поставил кружку на разнос. – Князь упорно не хочет оставлять нас в покое. Вдобавок рядом с солдатами с некоторых пор гнездятся молодцы из Братства Зари.

– О, Церкви разрешили разгуляться?

– Ты сам знаешь, неслучайно это все. Моя страна всегда была верна древним богам, которых мы почитали еще с начала времен. А как пришли эти фанатики с криками о том, что какая-то Матерь Света нас всех, грешников, покарает, так все. Началось. Как мы не склонились перед Твердоликом, так и не будем прогибаться под лживой богиней.

– Меня религиозные вопросы мало интересуют, – протянул Драгон. – Но меня заботит то, что эти здоровяки Братства на службе у Церкви пользуются методами… ну, мягко говоря, не очень приятными.

– Они ненавидят людей с другой верой. А еще эльфов. Гномов. Все нечеловеческое. Слепые верующие, – бросил Иян и грязно выругался.

– Видимо, Братство приносит тебе больше проблем, чем солдаты?

– Солдаты в большинстве своем есть трусливое отребье, которое боится наказания за неподчинение приказу. Редко кто из них идет в бой по причине того, что они не согласны с политикой раздольцев, – Иян сделал глоток вина. – Вот Братство – другое дело. Они нас просто ненавидят. Князь Твердолик знает, какими способами досадить нашей стране. Но у моего короля много терпения и сил.

– У тебя тоже.