– Доброе утро, сын.

К нему подошла симпатичная женщина, сорока пяти лет, также блондинка и с такими же зелеными глазами. Это была его мать Зофия. Как обычно, она держала в руках вышивку: на ней были цветы.

– Здравствуйте, матушка.

Юноша галантно поклонился и поцеловал руку матери.

– Ты все-таки едешь? Оставляешь все на меня?

– Да. Матушка. Я все решил. Я хочу поехать в Африку.

– Сын, это же так далеко. Много долгих месяцев ты проведешь в океане. Я так переживаю за тебя. Ты же мой единственный сын, наследник своего отца, и моя опора.

Она обняла сына и заплакала, положив голову на его грудь.

– Что вы, матушка! Перестаньте лить слезы. Я уже давно не маленький, со мной будет все в порядке, и своего слугу я беру с собой.

В двери внезапно постучали, и в комнату вошел слуга и произнес:

– Сэр, Азариос, кучер готов. Корабль скоро отплывает. Нам надо поторопиться.

– Да. Конечно Лукас. Я иду.

Парень вырвался из объятий матери и, хлопнув слугу по плечу, пошел с ним к карете.

Азариос стоял на борту, отплывающей галеры, от берегов его родной земли Эгины, из самого сердца Саронического залива. Он наблюдал, как еще виднелся Дорический храм, посвящённый критской богине Афайи начала V века до н. э. и словно провожал юношу в долгий путь. С другой стороны, виднелись остатки храма Аполлона VI века до н. э., что находились совсем неподалеку от гавани.

Остров освещало утреннее ласковое солнце. Он был похож на чудесный райский уголок, так заботливо созданный матушкой природой.

– Как прекрасна, моя родная земля! Сколько в ней тайн, мифов и еще ни кем не разгаданных загадок – думал Азариос.

Однако он мечтал много путешествовать и побывать на разных континентах, многое постичь и узнать. Его мечты переключились, как доплывет он в Гану и найдет там множество интересных вещей. Остров Эгина оставался далеко позади, а галера быстро мчалась в далекие воды океана, за мечтой юноши.

Океан был спокоен. Мягкие волны отплывали от корабля в разные стороны, наполняя воду крупными пузырьками и белыми барашками.

Легкий ветерок подгонял корабль и, по-своему, помогал гребцам.

Прошло много времени, как Азариос покинул родные земли, и вот сегодня, он наконец-то, увидел на горизонте очертания Африки.

– Земля! – радостно закричал матрос.

Казалось бы, ничто не предвещало беды, как вдруг…

Океан начал волноваться. Волны немного усилились. Корабль начал пошатываться на волнах и крениться то на один бок, то на другой. Ветер стал меняться то на боковой, то на встречный. Ситуация казалась необычной, странной. Происходили одновременно сразу два направления ветра, что бывает очень редко. Корабль начал черпать воду носом. Люди не успевали убирать паруса и подстраиваться под капризную погоду. Атмосферное давление резко упало. Сильно похолодало. Волны усиливались. Первый сильный шквал. Затем сразу второй, не дал людям сделать передышку. И тут же третий, да такой силы, что корабль накренился почти полностью к воде. Волны захлестывали палубу. Часть груза выпала. Моряки, запаниковали. Появилось предчувствие, что дела плохи. Они боролись, как могли. Еще шквал и мачта корабля треснула. Ветер усилился до урагана. Корабль заливало до критических показателей воды. Капитан еще надеялся на лучшее, но неожиданно, корма корабля треснула. Это было самое страшное мгновение. И он закричал:

– Корабль тонет! Спасайтесь, кто может!

Люди быстро стали прыгать за борт и отчаянно плыть. Среди них был и Азариос. Огромные волны не давали ни кому даже глотнуть капли воздуха. Они убивали людей одного за другим. Крики о помощи заглушал неистовый ветер. Слезы. Стенания. Мольбы. Отчаянные вопли. Треск корабля напополам завершил страшную трагедию, и он кусками так и пошел в темные воды океана.

На берегу лежал светловолосый юноша без сознания, головой в песке. По виску стекала тонкая струйка алой крови. Белая рубаха его была местами порвана.

По берегу шли местные жители из деревни Бутра, ищущие, чем поживиться. Как вдруг они заметили на песке лежащего белого юношу, и подошли поближе, чтоб разглядеть его. Чернокожий парень ткнул в него копьем. Не реагирует. Тогда он перевернул его и увидел рану на голове.

– Зачем он тебе? Оставь его – сказал ему его спутник.

– Как думаешь, это португалец?

– Не знаю. А кто еще тут может быть?

– Давай отнесем его в деревню. Пусть хунган решает, что с ним делать.

– Ладно, давай. Может он ему понадобиться для чего-то, раз он еще жив.

Они взяли раненого юношу под руки и за ноги и потащили в свою деревушку.

Как только они переступили деревянные ворота, определяющие вход в их деревню, им навстречу вышли соплеменники, и выскочило множество любопытных ребятишек.

– Кто это брат? Кого вы притащили к нам?

– Не знаю. Похоже раненый собака – португалец.

– О! Тогда хорошенько поиздеваемся над ним, также как они издеваются над нашими людьми.

– Бросайте его на ту кучу отходов.

Двое чернокожих парней подтащили раненого юношу к мусорной куче и бросили его там. Он застонал, и один из тащивших, сильно ударил его по ногам, своей ногой.

– Заткнись, собака! – сказал он со злостью и ненавистью в голосе.

Люди пошли к хижине хунгана, сообщить ему о своей находке.

Они шли всем племенем и громко обсуждали, что же вождь сделает с раненым португальцем.

Хунган занимался, как обычно, приготовлениями к новому ритуалу.

– Здравствуй, наш вождь и хунган Бомани. Сегодня наши люди нашли на берегу океана проклятого португальца. Он был один там и раненый. Они принесли его в деревню и бросили на мусорной куче. Что скажешь, вождь?

Вождь, сдвинув брови, произнес:

– О. Боги, как нам повезло! Мы съедим его и отдадим его останки и кости в жертву Богам.

Люди обрадовались.

– Да, вождь Бомани, мы съедим его!

– Да, наш хунган, ты прав как всегда и кости его отдадим в дар Богам.

– Сейчас пусть валяется там, где вы его оставили. Только смотрите, чтобы не издох. Вылейте на него ведро холодной воды и дайте ему напиться. Рану его я позже осмотрю. Нам надо, чтоб он дожил до полуночи, до ритуала.

Люди пошли обратно, галдя наперебой, подошли к пленнику, а один крупный детина взял лоханку воды и наотмашь вылил на него. Юноша снова застонал.

Прошло несколько часов, пока хунган подошел к пленнику. Он наклонился и осмотрел его рану, она была поверхностной. Вождь приложил несколько зеленых листочков, которые имели заживляющие свойства, и пошел готовить ритуальное место к обряду жертвоприношений. Хунган собирался вызывать Бога Огуна – мощного Лоа воина, способного помогать им в любых войнах и наделять их самих силой воинов, конечно, если ему понравятся подношения. Вождь тщательно все подготавливал, после повернулся к своему племени и скомандовал:

– Вымойте его тщательно и привяжите к дереву, а пока я все подготовлю, и найдите дочь мою Марджани.

Мужчины схватили пленника и грубо потащили его к реке. Там разорвали на нем все его одежды и стали мыть. Юноша стонал и стонал, но стал медленно приходить в себя от холодной воды.

– Кто вы? Где я? Что со мной? – Он говорил на английском, так как это был единственный официальный язык этой страны, хотя его знали в полной мере не все племена.

Юношу ударили кулаком в челюсть, и он снова потерял сознание.

Его приволокли обратно, одели в тонкую длинную рубаху, что дал хунган для парня из своих сундуков, и привязали к сухому дереву на ритуальной поляне.

Девушки побежали в лес за Марджани, где она пребывала все свое свободное время.

– Марджани! Быстрее беги к отцу! Он зовет тебя.

Девушка повернулась к ним и спросила, с тревогой в голосе:

– Что случилось?

– Сегодня наши мужчины нашли проклятого португальца. Вождь хочет зажарить его и всех нас накормить в честь Бога Огуна, чтобы мы стали сильнее в войне с ними.