– Душа ушла, и мы это отпраздновали, идите в свои хижины – заявил хунган, подняв руку.

И все одновременно, перестали танцевать, покорившись вождю, стали расходиться по своим домам.

Шел семнадцатый век. Золотой берег сильно страдал от бесчинств португальцев. Они насиловали женщин, воровали детей, увозили сотни людей из разных народов страны Гана и продавали в рабство. Люди сильно страдали и боялись выйти лишний раз на берег к океану. Португальцы разворовывали страну, вывозили все, что им попадалось под руку, особенно золото и какао – бобы.

Народ Эве также сильно пострадал.

Сегодня из их маленькой деревушки Бутра, пропало несколько детей и молодая женщина. Марджани собирала травы для очередного ритуала, как к ней подошел отец, вождь и хунган племени Бомани.

– Марджани, сегодня у нас вновь пропали люди. Это проклятые португальцы. Будь осторожна. Не ходи к океану. Я за тебя боюсь. Ты единственная моя дочь и преемница.

Девушка кивнула головой и молча продолжила срезать растения.

Как только хунган ушел, она все бросила, спрятала нож за пояс своей юбки и побежала к океану, пригибаясь и прячась в тени высоких пальм. Она выскочила на берег и увидела трех пьяных португальцев, сидящих вокруг костра, где жарилась морская рыба. Рядом с ними, сидели связанные двое милых детишек, а на земле лежала без сознания обнаженная женщина из их племени. Марджани спряталась за огромным валуном и прислушалась. Они болтали на своем языке, шутили и смеялись, как хорошо они позабавились с негритянкой, пойманной утром в лесу вместе с ее детьми. Ее и детей они собирались продать в рабство.

Марджани понимала этот язык, так как учила его все детство и юность, чтобы лучше понимать своего врага. Дочери Вождя и хунгана надо было очень много всего изучать, так как другого наследника у него не было. Девушка до боли сжала пальцы рук, слушая пьяных мужчин. Внутри у нее все закипало, кровь прилила к голове. Она вытащила нож и, не видя ничего перед собой, кроме цели, выскочила из-за камня прямо на мужчин. В лучах солнца, подняв слой песка в воздухе, она пронеслась к ним, словно молния. Никто из них, даже не успел понять, что происходит. Она прыгнула на одного из них сзади, крепко обхватив ногами, и тремя быстрыми движениями перерезала всем троим глотки. Кровь брызнула фонтаном на золотой песок, попав и на девушку, но она даже бровью не повела. Сбила ногой рыбу с металлической решетки и быстро подскочила к перепуганным детям. Перерезала крепкие веревки, которыми они были связанны, вытащила кляпы из их маленьких ротиков и, дважды похлопав в ладоши, сказала им на прощанье:

– Бегите быстрее домой, в деревню, маму я принесу к вам позже.

Дети быстро побежали, держась за руки.

Девушка взяла за руки полумертвую женщину и потащила ее за камни, там она ее и спрятала, прикопав в песок, и побежала в свою деревню за помощью.

В деревне, она увидела двух своих соплеменников, молодых мужчин, работающих с копьями для охоты. Кивнула им, жестом подозвав. Они подошли к ней и все вместе пошли, туда-куда она им указала.

Женщина была еще жива, девушка взяла ее за кисть и услышала, как прослушивался ее слабый пульс. Она кивнула головой мужчинам, и они взяли ее тихонько и понесли в деревню, но как только они начали входить в нее, к ним подбежали с десяток соплеменников. Народ загудел от негодования, увидев несчастную и догадавшись, как же это могло произойти. Мужчины качали головами. Женщины со слезами и стенаниями, забрали несчастную и понесли ее в хижину, уложили на ветхую кровать, а Марджани пошла за отцом.

Он готовил снадобья для больных соплеменников. Без лишних слов, сурово глянул он на дочь, что та посмела ослушаться его, и пошел в хижину, за Марджани. Здесь он всех выгнал и осмотрел потерпевшую. Люди ждали его за занавеской хижины. Наконец-то он вышел и громко произнес:

– Она не выживет. Готовьтесь к погребению, и праздновать переход ее души в мир духов. Детей будете кормить и растить все вместе, а сейчас пусть забирает их Атич. Он обратился к зрелой и дородной женщине, которая была в кругу тех людей, кто обычно готовили еду для всего племени.

Хунган продолжил:

– Мы отомстим всем этим проклятым португальцам! Готовьтесь к ритуалу мщения и приготовьте подношения. Я буду призывать Лоа Шанго и да пошлет он бурю на их головы!

Утро следующего дня. Женщина скончалась. Ее омыли и подготовили для погребения. Хунган вышел на ритуальную поляну, подошел к центральному ритуальному столбу, украсил его для вызова духа Лоа Шанбо и подготовил камень для новых жертвоприношений. Он всем своим сердцем хотел призвать Бога грома и правосудия: если Бог услышит просьбы и заклинания хунгана, то им удастся отомстить сотне португальцев за все их бесчинства. Бомани на все был готов ради спасения своего народа, на любые жертвы – даже на самые жестокие жертвы.

Все племя было в сборе. Они поставили вокруг поляны шесты и зажгли их.

Пятеро барабанщиков расселись по концам поляны и, выстукивая чёткий ритм, причём каждый свой, возвестили об открытии церемонии. Бой барабанов нарастал. Он был таким громким, что заглушал все остальные звуки. Хунган Бомани подозвал свою помощницу, его дочь, и они вместе облили ритуальный столб по кругу струйкой чистой родниковой воды, чтоб защитится от злых духов и после этого обсыпали еще раз круг зерном. Потом он взял петуха, которого приготовили для жертвоприношения, отсек ему голову и окропил камень и столб. В этот момент он и его дочь, начали танцевать. Через минуту к танцу, присоединились и все остальные соплеменники. Танец доходил до агонии. Они мотали головами вниз и вверх, срывали с себя части одежды, дабы показать духу Лоа Шамбо, что готовы к общению с ним. Они бесстыдно предлагали свои обнаженные тела Богу. Танец дошел до полной одержимости. Люди уже мало понимали, что делают. Марджани сорвала с себя, остатки одежды, и дух Лоа вошел в нее. Она остановилась, открыла широко глаза и произнесла не своим голосом на древнем языке:

– Что ты хочешь, хунган Бомани? Зачем потревожил меня?

Хунган упал на землю и произнес:

– Помоги нам! Мы принесли тебе все жертвы, которые ты любишь, отомсти за мое племя гнусным португальцам. Пусть их сдохнет в сто раз больше, чем они погубили наших людей! Возьми все, что пожелаешь!

– Я хочу еще человеческую кровь! Дабы помочь тебе в полной мере!

– Я готов, великий Бог Шамбо. Чьей крови ты желаешь? Я дам ее.

– Твоей дочери!

Хунган и бровью не повел, от сказанного богом.

– Хорошо. Я дам тебе ее кровь.

Бомани подошел к дочери, взял за руку и подвел к камню. Марджани смотрела прямо перед собой немигающим пустым взглядом и ничего не понимала. Отец резко резанул ей вены на левой руке и вылил столько ее крови на камень, пока ее тело не дернулось. Тем самым Бог Шамбо, показал, что насытился. Девушка ничего не чувствовала, она была полностью одержима духом. В этот момент все горящие шесты одновременно задул сильный порыв ветра. Это был знак – жертва принята. Хунган быстро занялся спасением жизни дочери и туго перевязал ее кисть перевязкой со специальными травами, что были у него всегда наготове. Люди медленно начали приходить в себя, вставая с земли.

Хунган поднял руку вверх и громко прокричал:

– Бог Шамбо нас услышал! Все жертвы приняты! Идите по своим домам!

Его голос прогремел, как гром среди ясного неба.

Люди обрадовались.

Марджани пришла в себя. Открыла свои карие глаза и уставилась в голубое небо. Она так и осталась лежать на земле, чувствуя сильную слабость. Ее аккуратно положили на носилки из тростника и четверо мужчин медленно понесли ее в дом отца.

Утро на Эгине греческого острова. Азариос только отметил свои двадцать пять лет и вошел в права наследия на свое поместье. У него было в подчинении сто крепостных крестьян. Отец его умер, а мать была занята постоянно своим увлечением – шитьем, и ей в принципе было не до сына. Он являлся, единственным сыном и наследником немалых земель, включающих прекрасное озеро. Юноша стоял у большого зеркала в белоснежной рубашке и в своем новом костюме. Черная атласная жилетка идеально сидела на его фигуре, натренированной постоянными скачками и фехтованием, которым он увлекался уже много лет. Белоснежные волосы были уложены мягкими волнами и скреплены сзади кожаной ленточкой в хвост, доходящий до плеч. Зеленые глаза пронзительно осматривали свое отражение в зеркале: классические черты лица, ровный нос. В принципе, его можно было бы назвать красавчиком. Он собирался плыть в Гану на золотой берег, чтобы изучать местные древности, так как еще с юности, серьезно, увлекается и изучает археологию. Азариос в свои двадцать пять лет уже имеет обширную коллекцию древних вещей и артефактов. Он, пару дней назад, договорился с капитаном военной трехъярусной галеры плыть в Африку: вся команда и капитан были из Португалии. Они плыли мимо Эгины и стояли в гавани, пополняя продовольственные запасы. Азариос собрал необходимый багаж и уже мечтал, как попадет на золотой берег и найдет там чудо, а может, что-то такое, что перевернет всю его жизнь.