История, как ко мне пришла идея написания этого романа.

Роман жесткий и страстный. Темное фэнтези.

Сюжет этого романа, я услышала своим внутренним голосом. Я хотела отдохнуть после написания своего первого романа, но мне это не удалось. Раньше, я даже и не представляла о существования острова Эгина. Две ночи подряд мне снилось, как бьют африканские барабаны, спать было невозможно, просыпаясь постоянно и, засыпая, снова снился, невнятный голос и бой барабанов. В итоге, я с вопросом, обратилась к космосу, чтобы узнать, что от меня хотят высшие силы. Присела на свое любимое кресло, под открытым ночным небом, и слышу свой внутренний голос "ЭГИНА". Бегу в интернет искать, что же это за имя такое?! Ищу, и ничего про такое имя, не нахожу, но знаю точно, что это слово есть в мире, ищу дальше и нахожу случайно, что есть такой остров в Греции. Читаю о нем. Долго изучаю его и нахожу, сколько мифов его окружает и древних храмов до сих пор на нем осталось. Остров, названный так в честь богини рек Эгины. Все! И герои моего нового романа родились!

Марджани – дочь хунгана Вуду в Африке, в стране Гана, и Эгинет, с острова Эгина, дворянин – князь Азариос. Успокаиваюсь и понимаю, что начало положено, по идее должна начать спать уже спокойнее.

Стоял полдень. Солнце, казалось, разгневалось на жителей африканской страны Гана. Оно безжалостно сожгло уже всю оставшуюся растительность в селении и иссушало, один за другим, источники пресной воды. Люди мучились от жажды. Страшный зной шел в маленькую деревушку Бутра. Хунган лечил свой народ древними обрядами и травами из последних сил, но ему мало это удавалось: люди заболевали, один за другим.

Хунган имя его Бомани, что переводится, как боец, являлся одновременно и жрецом и вождем племени Эве. Он понимал, какая огромная ответственность лежит на его плечах за все его племя. Вот он подходит к матери, что держит полумертвого ребенка на руках, и та, с мольбой в глазах, протягивает ему малыша.

Ребенок умирает, на нем сочатся язвы, хунган берет его на руки и в исступлении кричит, и в этот тяжелый момент, он поднял свои уставшие глаза к безжалостному солнцу и закричал:

– Что же ты хочешь от нас?! За что нас убиваешь?

О, великий Бог Дамбалла, услышь меня, помоги! Дай обильный дождь, чтоб спасти моих людей, и наших животных, наши урожаи. Я отдам тебе в жертву кровь самой лучшей коровы из своего стада.

Он отдал ребенка плачущей матери и направился за своим атамом – огромным черным ритуальным ножом, чтоб отдать богам кровь коровы.

– Марджани! Принеси свой барабан и немедленно начинай танцевать для Великого Бога Дамбаллы, чтобы он принял нашу жертву и послал нам дождь! Еще принеси двух белых цыплят и захвати свой кинжал – атам! Ты отдашь ему в жертву цыплят, а я кровь коровы!

Дочь хунгана Марджани молча повиновалась отцу, все быстро принесла и под палящими лучами солнца начала танцевать босыми ногами по горячему песку и камням, царапая ступни в кровь. Ее многочисленные украшения звенели в такт танца. Одновременно она била в свой личный маленький барабан.

Вождь взял свой острый ритуальный нож и подошел к корове. Люди замерли, они ждали с волнением и трепетом, что великий Лоа примет дар хунгана и услышит их вопли и стенания, и да пошлет спасительный дождь. Настал момент и хунган Бомани подошел к молодой корове и вонзил в нее свой острый нож. Она упала, ее алая кровь быстро потекла на ритуальное место. Он вновь наклонился к животному и перерезал ей артерию на шее, говоря свои заклинания. В этот жертвенный момент подошла и Марджани, держа в одной руке свой нож, а в другой цыплят. Она в один момент снесла им головы и опустила так, чтобы их кровь полилась на камень. Ее лицо было невозмутимо, не дрогнул не единый мускул. По ее загорелым рукам и тонким пальцам текла кровь цыплят. Она положила их останки у камня и, раскрасив свое прекрасное юное лицо остатками их крови, продолжила жуткий, но в тоже время, завораживающий танец.

Удары барабана нарастали. Ее ноги танцевали все быстрее и быстрее, израненные ступни оставляли кровавые следы. Ее одержимость духом Лоа, сказывалась на танце. Тело начало трястись в дикой агонии. Солнце припекало. Сознание Марджани затуманилось, глаза девушки закатились, и она упала на колени головой вниз. Ее изящные руки во множестве браслетов раскинулись в разные стороны. Она почти не дышала. Люди молчали. Все ждали. Ждали минуту, две, час. И вдруг небо потемнело. Сразу стало чуть прохладнее. Крупная капля упала на сухую, измученную жаждой землю, за ней другая, потом еще и еще. И пошел сильный проливной тропический ливень. Живительная вода начала разливаться по земле, наполняя собой озера, реки и водоемы страны Ганы. Люди кто уже не мог встать, так и сидели прямо под дождем, они поднимали свои уставшие руки к небу и наполняли их водой, жадно пили из своих сухих ладоней. Дети оторвались от матерей и с радостью, шлепали по лужам. Силы начали прибывать. Ритуальный камень стал очищаться, кровь, смешанная с дождевой водой, потекла по земле, подтекла к Марджани и, окружив ее, потекла дальше. Девушка подняла голову и так и осталась сидеть на коленях, глядя прямо перед собой, невидящим взглядом, легко покачиваясь.

Народ Эве закричали все наперебой:

– Слава Дамбалле! Слава Богу, Олоруну!

Маленький ребенок, тот, что был в язвах, от солнечных ожогов, не выжил. Его мать рыдала без остановки. Хунган подошел к ней и попытался забрать труп ребенка, но женщина не отдавала. Она вцепилась в него, словно мертвой хваткой, истошно крича и мотая головой в разные стороны, тогда он крепко схватив его, все же выдернул из рук несчастной женщины и сердито проговорил:

– Как смеешь, ты, женщина, препятствовать уходу его души в мир духов?

Он держал левой рукой труп ребенка в грязной тряпке, в которой он был замотан, а правой очень сильно ударил женщину по лицу. От удара она упала на землю в грязь, что образовалась от пыли и дождя, так и рыдая. Тело ее содрогалось от громких и сильных криков.

Люди из племени Эве схватили ее за руки и потащили подальше от этого ужасного места. Она упиралась ногами в землю и кричала, но ее тащили и тащили.

Хунган держал труп ребенка и ждал, пока его дочь разводила костер. Теперь это было сделать совсем нелегко после сильного дождя.

– Быстрее, Марджани, пока его душа еще не улетела окончательно и не заплутала, мы должны отправить ее в мир духов.

Марджани невозмутимо делала свое дело. И слабый огонек начал гореть. Она раздувала его, размахивая пальмовым листом. Огонь набирал силу. Вскоре он стал сильным костром и устремился к небу. Хунган подошел, взял труп ребенка обоими руками, поднял над головой, прокричал свои заклинания и опустил его крошечное мертвое тельце в костер.

Огонь лизнул детское тело один, потом другой раз и окутал его полностью. Глубокий сизый дым поднялся к небесам.

Они вдвоем стояли рядом с костром, не шевелясь, словно бронзовые статуи, и их взгляд был устремлен в огонь.

Как только труп ребенка сгорел полностью, хунган собрал рукой горсть, еще не остывшего пепла, и высыпал его в деревянную коробочку. Потом перевязал ту коробку веревкой и пошел закапывать ее под пальмой. Он подошел к людям, что столпились неподалеку, с таким грозным видом, что они невольно отпрянули назад.

– А теперь, вы, должны отпраздновать его уход в мир духов. Начинайте танцевать и петь! Немедленно! А мать его в центр круга! Пусть танцует!

Вся толпа стала медленно собираться в круг. Мужчины начали бить в огромные барабаны деревянными палками, что стояли по углам поляны. Женщину, мать умершего ребенка, вытащили на середину круга. Она молчала и медленно начала шевелить, уставшим телом, в такт древней музыке. Удар. Еще удар. Удары барабанов слились в единый цикл бесконечных звуков. Люди танцевали. Они кружились вокруг своей оси, но все же выдерживали круг. Хунган и Марджани дополняли своим танцем это зрелище. Со стороны это было пугающе и чарующе одновременно: все женщины с обнаженной грудью, множеством украшений блестящих в лучах солнца, бронзовые торсы молодых и зрелых мужчин. Марджани вошла в центр круга и приблизилась так близко к женщине, что там была, что их розовые соски соприкасались в танце.