Вернулся, опять обнял меня. Голос подрагивал.
— Я чуть с ума не сошел… Думал, что ты у машины, кинулся за одеждой, а там гардеробщик на полу под стойкой. Два плюс два сложилось быстро. Меня задержали там… Я его чуть не задушил, суку, зато теперь тут. Что ты молчишь, тебя не били, почему ты в таком виде? Кто ее сюда посадил? Н-ну, будет вам король, уроды.
Я вывернулась из его рук.
— Отпусти уже меня домой, Ярослав. Там и приведу себя в порядок. Я уже не могу здесь, видеть тебя не могу. Скажи, пусть отправят. Если можно — к родителям.
— Арина, что с тобой? Тебе плохо? Что ты несешь?
— Ярослав, мне показали ту церемонию. Все это обнюхивание и поцелуй ваш. И я прошу тебя — отпусти скорее, смотреть на тебя тошно!
— Артем, проводи нас в нормальную комнату, дай возможность Арине привести себя в порядок. Только без этих ваших фокусов. Если с ней что-нибудь случится — палач во дворе, мужик.
— Ты совсем идиот?! Я сказала — отпусти меня! Что ты несешь сам? Какой палач? Иди к своей девке, обнюхивайся, облизывайся, видеть не могу тебя! Я минуты лишней тут не останусь, я тебя ненавижу, убирайся к черту отсюда!.. — Оно рвалось из меня уже неконтролируемо, я не могла остановиться. Ярослав скрутил меня своими руками, не давал двинуться, а я рвалась, кричала, обзывала… Он бормотал мне в волосы, иногда до мозга что-то доходило: — С-суки, убью на …, всю, твари… сейчас…вас, ублюдки… Довели, бл…ь, со своим миром долбанным. Ладно…
Постепенно истерика отступала, меня переставало трясти, всхлипы прорывались реже, заставляя дергаться всем телом. Я опять попыталась отстраниться, со злостью высморкалась в подол. Ярослав оглянулся на свою свиту, как будто только сейчас вспомнив о них: — Пожалуйста, выйдите все, оставьте нас одних.
— Арина, ты в состоянии меня выслушать сейчас?
— Пошел на…
— Тихо! Я спросил, ты можешь сейчас мыслить адекватно, разумно?
— Не могу!! Пошел к черту, отвали от меня, наконец! Сколько…
— Арина! Выслушай ты. Что тебе стоит просто выслушать?
— Да пропади ты пропадом, слушала уже, хватит! Иди ты…
— Пойду! Когда все скажу! А сейчас слушай! Ты сказала, что теперь на мне огромная ответственность за твою жизнь. Что ты не перенесешь предательства или моей гибели. Я чувствую так же и поэтому поверил тебе. Ты не знаешь, но я еле выжил тогда и я тоже не понимаю природы этого безумия, ничего не знаю об этом. Они сейчас рассказали мне, что ты не одна можешь вызвать это во мне, что есть еще варианты и то, что это когда-нибудь произойдет — гарантированно. И черт их знает…
Если это так, и ты будешь уже привязана ко мне этим поцелуем и этими их ожерельями, а я по этой их природе не смогу устоять перед другой, то ты погибнешь. Это — если я не смогу себя контролировать, а я не знал — смогу ли. Я ничего не знал! Что это, насколько сильно ломает волю, меняет приоритеты? А они убеждали, что есть вариант, который сведет меня с ума наверняка — эта девочка. Мне нужно было проверить, насколько это опасно для нас, насколько адекватен я буду после этого их приворота.
Пока ты не привязана ко мне, пока ты просто любишь, а не сходишь с ума, как я по тебе. Ты тогда просто возненавидела бы меня, но выжила бы. Я согласился на это обнюхивание, на эту дикость, чтобы проверить. Девочка вкусно пахнет — снегом и фиалками, будь проклята эта их особенность. Мне нужно было проверить, устою ли я и каково будет действие поцелуя, если ее запах тоже привлекателен для меня. Я рисковал, Арина, но не твоей жизнью!
Она ничего не пробудила во мне, с чем я не справлюсь. Ничего! Чужая, незнакомая, перепуганная девочка, почти ребенок. И ее невинность мне по фигу! Были у меня и не распечатанные, и не раз. Это не важно, если не ценно для тебя, просто мороки больше. Ты понимаешь, о чем я говорю? Мне она не нужна, вообще не нужна. Мне нужна только ты и если это их не устраивает, то и флаг им в руки! Мне не нужна другая женщина и дети от нее не нужны и к черту чистоту крови! Не хотят менять традиции — пусть ищут другого короля. Мне по фигу их корона!
Я вообще допускаю этот вариант только потому, что чувствую вину перед Бэллой. Она умирала одна, чужие люди были рядом, а мы с отцом даже на похороны не пошли. Твой рассказ душу мне перевернул! Я ее памяти должен! Но у меня есть условие — ты рядом со мной на троне. Или — никак. Скажи — ты сможешь это? Жить тут? Быть со мной? Если нет — вернемся домой. Я повторяю — мне это не нужно. Арина, ответь наконец. Ты поняла меня?
— Поняла, отстань.
— Пошли, примешь ванну. Я расчешу тебя, тут колтун.
— Ай! Больно, — я дернулась.
— С-суки, тут кровь запеклась. Арина, любимая моя, родная моя, я больше волосу не дам упасть с твоей головы. Я их тут всех раком поставлю, мать их… Пошли, успокоишься, поешь… Тебя кормили?
Он тихо повел меня из камеры, но я вспомнила:
— Ярослав, он вполне серьезно угрожал мне. Сказал, что и мои родители и Славка под присмотром и если я не откажусь от тебя добровольно, то… Он не один, тут какое-то собрание и традиции их сильны. Я, как кость у них в горле и, если ты его и правда…убил, то отомстить мне … родственники его. Я боюсь за них, мы ничего не сможем сделать! Мне нужно туда, сейчас же, немедленно!
— Хорошо, пошли. Сейчас все решим. Уйдем вместе.
Мы опять шли по коридорам, проходили через залы — большие, темные и высокие. Я не дала ему нести себя. Провожал Артем и еще один человек. Зашли в комнату. Там сидело пятеро мужчин. Очевидно — ждали. Встали, поклонились Ярославу. Но он остановил их:
— Не нужно. Я отказываюсь от короны. Я не знаю, как принято у вас действовать в таком случае — основать новую династию, я думаю, не будет проблемой. Выберите достойного, толкового мужика. Проведите опять тот обряд на крови, что ли. Или миритесь с тем, что имеете. Со мной у вас будут большие сложности. Не с того вы начали — не так. Я не готов сотрудничать с людьми, которые угрожают моей семье и покушаются на самое дорогое для меня. Вас не устраивает королева — ваши проблемы. Меня устраивает только она.
Не знаю, насколько ценна после этого для вас моя жизнь. Может, что и потеряет всякую ценность. В таком случае, я предпочту умереть вместе с ней, если вы откажетесь отпустить нас домой вдвоем или попытаетесь что-то сделать с ней, в надежде повлиять на меня. Сейчас принимайте решение — отпустить или уничтожить. Арина?
— Я здесь не останусь.
Мужчина в темно-синем костюме земного кроя ответил:
— Мы поняли, Ваше Высочество. Ваше распоряжение исполнено — казнь состоялась. Вам предоставить…
— Нет.
— Попрошу вас пройти за мной. Сейчас вас доставят к вашему дому в лесу. Прошу вас, разрешите после обсуждения сложившейся ситуации еще раз встретиться с вами. И у меня единственная огромная просьба к вам — пройти в смотровую башню крепости. Это несколько минут и не задержит вас надолго.
— Арина устала, у нее травма…
— Ничего, Ярослав, если несколько минут… Может, это что-то важное. Давай пройдем, я в порядке. Только… — я оглянулась и увидела себя в зеркале, — мама ж моя!
Я спрятала лицо в ладонях. Еще с того вечера на нем оставалась косметика. Дорогая, качественная, стойкая, она пятнами и разводами расползлась по всему лицу. Просто вода, которой я пыталась ее оттереть, не смыла ничего, только размазала. И с зеркала на меня смотрело неопрятное чучело с грязными разводами на щеках. Вот почему Ярослав несколько раз предлагал привести себя в порядок.
— Арина, ты лучше всех, я знаю какая ты. Не будем терять времени, пошли.
И мы пошли. Это, и правда, оказалось недалеко. Нас вывели наружу — на подобие балкона. И вид, который открылся оттуда… Никогда в жизни я не видела ничего прекраснее этого — вокруг широко раскинулись горы. Камень высоких голых пиков отливал розовым цветом, а более пологие и старые высоты поросли густым лесом — летним лесом… От замка, в котором находились мы, по скальному выступу тянулась широкая тропа, ведущая к другой скале, а на ней стоял замок… или дворец… Розовая громада со шпилями и башнями, с каменными внутренними площадками — изумительной мощи и красоты сооружение. А за ним… садилось солнце, опускаясь за горные вершины и окрасив облака во все оттенки изумительного золотого, алого, вишневого и розового цветов. Я задохнулась от восторга, всхлипнув и схватив Ярослава за руку. А он спокойно обернулся к сопровождающему.
