Я сморгнула слезы. Он аккуратно вытер их ладонью.

— Извини, нам нужно было поговорить. А ты бы не стала слушать, потому что все для себя уже уяснила, — начал он спокойно и вдруг сильно ударил ладонями по подоконнику по обе стороны от меня. Я испуганно дернулась. А он крикнул:

— Ты даже не помнишь тот наш разговор! Ты вообще не помнишь ничего, и меня тоже! Ты не хамила, Арина, а вежливо отшила, исключительно интеллигентно. Я понял с первого раза. Но когда меня стали брать «на слабо», я сделал вид, что повелся. И поспорил тогда. Это давало мне возможность таскаться за тобой, быть рядом, смотреть, говорить с тобой и повод был — спор. Это объясняло мои действия приятелям. Я тогда боялся выглядеть смешно — не привык к этому. Меня хватило на один день, потому что я четко понял — ты кремень. Ты просто не замечала меня, когда я был рядом, ты не услышала, когда я предложил подвезти домой. Ты вела себя вежливо, Арина, тебе не за что извиняться. Я думал, ты и правда выпила тогда и поэтому… а ты меня даже не помнишь, Арина!

Я следил за тобой, ждал повода быть полезным, если будут приставать или особенно наглеть, но ты справлялась сама. Так… пару-тройку раз поговорил с некоторыми. Я потом пытался забить на все это. Не получилось. Доступные бабы перестали интересовать. Тут отец со своим строительством и я влез в этот проект. Там куча работы и я опять думал о том, что ты узнаешь о моих успехах, и я предстану перед тобой с другой стороны — не бабником и мажором, а серьезным и успешным. Получилось ведь, Арина, в трудную минуту ты обратилась именно ко мне. Я не спал тогда всю ночь. Я перед зеркалом простоял полчаса утром. Отец прифигел даже…

Я не собирался действовать нахрапом. Всю ночь я разрабатывал стратегию и тактику завоевания тебя, а утром не выдержал — сорвался. Я тебя поцеловал. Ты совсем не умеешь целоваться, Арина, и это был лучший поцелуй в моей жизни! Лучший!!

Никто не собирался подставлять тебя там. Я боялся поверить себе — ты не дала мне по морде, не послала, и спешил закрепить успех. Да меня тупо переклинило тогда, в глазах темнело после того поцелуя. Я поспешил, сделал все неправильно — время, место — все! И в результате вышло то, что вышло.

Но я уже тебя поцеловал, Арина, я знал какие они на вкус — твои губы и я не собирался отступать. Я рассказал обо всем отцу, выслушал о себе все, что он думал. Но он обещал помочь — мы придумали этот вариант с практикой. Он хотел увидеть тебя, чтобы понять меня, но я сказал, что он ничего не поймет потому, что дело не только во внешности.

Это еще не все. Летом я случайно оказался на встрече, где обговаривались вложения в благотворительность. И я нагло влез и подал идею — студенческий вечер в первый день зимы — твой День рождения. Об этом, конечно, никто не знал. Есть «Алые паруса» летом, говорил я — пусть будет и праздник наступления зимы, хоть и не такой масштабный. Многие студенты мало могут себе позволить, вынуждены искать подработку, эта жизнь в общаге, вскоре трудная, утомительная сессия и вдруг — бал, просто танцевальный вечер. Это не так дорого для устроителей, зато громко и резонансно. А для студентов — праздник, отдых, встряска, новый посыл к учебе. Я был убедителен. На балу тебя выбрали бы королевой, а меня — королем бала. Я бы это устроил — не сомневайся и у меня появился бы шанс поговорить, сблизиться…

Яна не дает мне проходу, давно уже. Когда я ушел из большого секса, она всегда была под рукой — настойчивая и удобная. Я не обещал ничего, более того — предупреждал, что это банальный перепих для здоровья. Она через родителя стала копать. Очевидно, и твой приход не остался незамеченным, и она приняла меры. О любви там не было и речи, и последний раз был почти месяц назад. Я понимаю, что тебе это неприятно, но ты меня тогда просто не замечала, Арина. А я в это время делал все для того, чтобы когда-нибудь заметила.

Согласен, что глупо иногда, масштабы — согласно возможностям. Наверное, нужно было проще — цветы… что там еще? Но ты же, как ежик — колешься, чуть что. Ты дикая, Арина, и это просто отлично — поэтому ты сейчас свободна.

Я люблю тебя, это, наверное, понятно. Но я сейчас говорю это прямым текстом, чтобы опять не было недоразумений, и ты не искала другие причины моим действиям. Я прошу тебя — согласись встречаться со мной. Я постараюсь, чтобы ты тоже меня полюбила. Я хочу жениться на тебе. Все очень серьезно, поверь мне… Арина, уже все. Я сказал все. Что ты?

Я коротко выдохнула. Голова кружилась. Я не дышала? Вдохнула с хрипом. Прокашлялась. Пожала плечами, глядя ему в глаза. Я не знала, что сказать. Почему-то не было радости, меня будто выжали, как лимон.

— Неожиданно просто, Ярослав. Такое состояние… шок, наверное? В голове пусто и звенит. Мысли… не думаются. Извини. Нужно осмыслить, наверное.

— Я хоть немного нравлюсь тебе?

— Я бы с тобой не целовалась, если бы не нравился.

Он вздохнул и потянулся ко мне. Я посмотрела на его губы и ляпнула: — Она тебя обслюнявила. — И отвернулась.

— Ты брезгуешь. Я это учту. Больше такого никогда не повторится. Я не успел отвернуться, не ожидал. Я вымою рот с мылом, Арина. Ты согласишься встречаться со мной?

— Если бы ты знал, насколько все сложнее, Ярослав. И мне нужно обдумать все это. Внизу ждут мои родители, извини. Замерзли уже, наверное.

— Конечно, замерзли. Я отвезу куда вам надо, хочешь?

— Мы хотели погулять, но они теперь вряд ли будут. Так что да — в гостиницу. Отвези, если ты свободен.

Мы вышли из курилки. В коридоре уже никого не было. Рабочий день закончился и все разошлись. Вдвоем спустились в лифте, и вышли на улицу. Подошли к моим.

— Мама, папа, это Ярослав. Он предложил подвезти нас до гостиницы. Вы как?

— Мы «за» — уже прохладно. Очень приятно, Ярослав. Я Виктор Александрович, Виктория Львовна.

— Прошу вас в машину, — раскланялся парень.

В машине они разговорились. О том, кто есть кто, о планах на неделю. Я помалкивала… Когда доехали и все вышли из машины, Ярослав предложил отвезти нас с Лизой до общежития. А когда мы отказались по той причине, что еще посидим в ресторане и поужинаем, то он объявил, что тоже еще не ужинал и если мы не возражаем… В общем, в ресторан вошли все вместе. Разошлись вымыть руки, сели за столик. Лиза посматривала на меня и тоже молчала. У подошедшего Ярослава на волосах остались капли воды — очевидно, он вымыл рот с мылом, а заодно и умылся.

Говорили в основном мужчины. Папа рассказывал о нашем городе, о том, что они с мамой пробудут в Питере до моего Дня рождения. Ярослав обещал пригласительные билеты на бал. Рассказал в свою очередь, чем занимается он и упомянул проект, в работе над которым я буду принимать участие. Папа заинтересовался парковкой, и они живенько обсудили все ее плюсы.

А я внимательно рассматривала его. Впервые так внимательно и не спеша. Отмечала его общий приятный вид, физиономию свежевыбритую, дорогой костюм со свежайшей рубашкой и красивым галстуком. Готовился… опять стоял полчаса перед зеркалом? Ждал меня там… Глаза у него такие красивые, губы… — уговаривала я себя и не понимала почему, не раздумывая, не могу сейчас согласиться на его предложение? Тогда, после того поцелуя, я согласилась сразу, а что же сейчас, когда узнала все про то, как он ко мне относится и как старался сблизиться со мной, не могу?

Я помнила его тода… еще как помнила. Как можно было не знать кто это — Ярослав Рассохов? По универу ходили легенды о его похождениях, сплетни носились со скоростью лесного пожара — вчера он ушел из клуба с двумя девушками, потом с тремя одновременно… Обсуждая это и комментируя, некоторые девочки мечтательно закатывали глаза — такой парень…! Привязать к себе, само собой, не получится, но просто разок замутить с ним, чтобы было что вспомнить потом… После года затишья безо всего этого, после его успехов на архитектурном поприще, я как-то… да мне тогда было все равно! А сейчас? Я поняла, что он не изменился… для него это нормально, наверное — любить одну, а в это время с другой… Разочарование и еще что-то… ужасно неприятный осадок какой-то от его рассказа про Яну — вот что я чувствовала. Разве это любовь? Так … желанный трофей… приятный фон.