После этого съезда летописи не заносят на свои страницы ничего из общественной деятельности Константина Борисовича Ростовского: отмечают только его семейные дела: смерть супруги его и вторичную женитьбу.

Константин Борисович скончался в Орде в 1307 г.¹²⁶

Он женат был дважды. Первая супруга его, скончавшаяся в 1299 г., неизвестна ни по имени, ни по происхождению. Во второй раз Константин женился в Орде у какого-то, как сказано в летописи, «Кутлукорткы»¹²⁷. Дети у него были только от первого брака, а именно: Александр, князь Углицкий, Василий и, может быть, дочь, та княжна Ростовская, на которой женился в 1297 г. Юрий Данилович¹²⁸.

О третьем сыне Бориса Васильковича, Василии Борисовиче, в летописи отмечено только одно известие, что он родился в 1268 г. 16 апреля. Отсюда можно предполагать, что он умер в младенчестве, а потому отдельно о нем мы говорить не будем.

Летописные известия о Василии Константиновиче чрезвычайно скудны; мы находим только два известия о нем: во-первых, летописи под 1291 г. отмечают его рождение¹²⁹; во-вторых, под 1316 г. встречаем известие, что он пришел из Орды с татарскими послами, Казанчием и Сабанчием, которые «много зла сотвориша в Ростове». Что же заставило Василия привести в свою отчину татар, которыми последняя была разорена? Конечно, татары не обращали внимания на то, чью волость они разоряют: того ли князя, которому они помогают, или его врага; но опять-таки вопрос: зачем Василий приводил в Ростов татар? В это время еще жив был племянник Василия Юрий. Но могла ли быть между ними борьба? Не вызвано ли было это какими-нибудь событиями в других княжествах? В 1316 г., как известно, великий князь Михаил Ярославич Тверской боролся с Новгородом, а московский князь Юрий Данилович готовился к борьбе с Михаилом за великокняжеское достоинство. В 1317 г. Юрий пришел из Орды с послом Кавгадыем и татарами. Михаил встретил их у Костромы. Здесь враги примирились: Михаил уступил Юрию великокняжеский титул. Но зимой того же года Юрий и Кавгадый, с которыми были также суздальские князья, пошли чрез Ростов, Переславль, Дмитров и Клин к Твери. Очевидно, Юрию хотелось не только унизить, но и ослабить своего врага, чтобы еще больше обеспечить за собой великокняжеский стол. С Михаилом, когда он подошел к Костроме, были все суздальские князья, о ростовских же князьях в летописях ничего не говорится. Но могли ли они оставаться в стороне, не быть задетыми таким движением, как борьба за великокняжеский стол? И если на стороне Михаила были князья Суздальские, неужели Юрий не постарался привлечь других князей на свою сторону? Думается, именно ростовский князь и был на стороне Юрия, и в последнем случае два посла и татары, пришедшие с Василием Константиновичем из Орды, не были ли передовым отрядом главных татарских сил, которые должен был привести из Орды сам Юрий?¹³⁰

До нас не дошло известий о том, на ком женат был князь Василий Константинович Ростовский; знаем только, что он имел двух сыновей Федора и Константина.

Как мы видели, Василий Константинович в последний раз упоминается в летописи под 1316 г. Надо думать, в этом году он и умер. В таком случае бедствие, постигшее Ростов в 1318 г., было при его преемнике. Бедствие состояло в том, что в этом году, неизвестно с какой целью, приходил на Русь из Орды «посол лют» по имени Кочка. Около Костромы он убил 120 человек; потом пограбил Ростов, разграбил Успенскую церковь, пожег монастыри и окрестные села и ушел обратно в Орду¹³¹.

Но кто же сидел в это время в Ростове? Кроме детей Василия Константиновича, был еще в живых их двоюродный брат Юрий Александрович, князь Углицкий. По некоторым основаниям можно думать, что после Василия Константиновича Ростов занимал именно Юрий: во-первых, он был сын старшего брата; если его отец и не сидел в Ростове, это не мешало ему самому занять Ростов после двоюродного брата, так как Углич не был уже совершенно обособленным княжеством, как Ярославское и Белозерское, а входил в состав Ростовской волости, как ее часть, хотя и представлял из себя отдельное удельное княжество. Таким образом, чтобы занять Ростов, углицкому князю нужно было только обладать старшинством относительно других родичей, а в таком положении и был Юрий Александрович; во-вторых, говоря о смерти Юрия, все летописи единогласно называют его князем Ростовским, а не Углицким.

О Юрии Александровиче до нас дошло весьма мало известий: знаем только, что он был единственный сын Александра Константиновича Углицкого¹³² и умер в 1320 г., не оставив потомства¹³³.

При преемниках Юрия Александровича, детях Василия Константиновича, Ростовское княжество разделилось на две половины, и притом так, что главный центр княжества – Ростов – остался не в одних руках: по числу сыновей Василия он разделился на две половины, между которыми разделены были, конечно, и все остальные земли с их селениями, составлявшие прежде Ростовское княжество. Распределение этих земель и селений должно было определяться теми владениями, которые были за потомками старшего сына Василия Константиновича, князьями Голениными, Щепиными, Приимковыми и проч., и потомками младшего сына, князьями Яновыми, Пужбольскими, Бычковыми-Бритыми и пр.

Мы не знаем, когда дети Василия Константиновича поделили между собой свою отчину; знаем только по родословным, что старший, князь Федор, взял себе Сретенскую (Устретенскую) сторону Ростова, а младший, Константин, – Борисоглебскую¹³⁴. Дети и внуки их владели в известном порядке, по старшинству, каждый своим отчинным достоянием, а остальные родичи должны были довольствоваться мелкими наделами, получая иногда от них свои прозвища, а иногда и сами давая им названия от своих прозвищ. С размножением рода и дальнейшим дроблением волости потомки Василия Константиновича должны были представлять из себя самых мелких вотчинников, мелких помещиков нашего времени, а потому вынуждены были уходить на службу к другим князьям, не только великим, но и удельным, сильным материально. Все они, однако, до известного времени должны считаться удельными князьями с правами владетельных, хотя последних внешним образом, конечно, не могли проявлять по бедности и мелкости своих владений.

Итак, с детей Василия Константиновича прежде единое Ростовское княжество разделяется на две части, которые, в свою очередь, дробятся на более мелкие участки. Следуя этому делению, мы каждую половину Ростовского княжества будем рассматривать в отдельности.

Летописные известия о Федоре Васильевиче весьма скудны, и начинаются они только с 1326 г. Впрочем, есть события ранее 1326 г., по источникам нелетописного характера, которые близко касались Ростова, но в них этот ростовский князь, однако, не играет выдающейся роли. В 1322 г. во время борьбы московского и тверского князей за великокняжеский титул Иван Данилович пришел из Орды с ханским послом Ахмылом, который вместо того, чтобы выполнить свою миссию – ввести благоустройство в областях великого княжения, – вел себя как разбойник: истреблял людей, взял Ярославль и вообще «много пакости чини по Низовской земли». Исполнив таким странным образом ханское поручение, Ахмыл ушел в Орду, чтобы дать отчет в своем посольстве. Так передается это событие в летописях. Но по другим источникам, как мы сказали, нелетописного характера, этот эпизод несколько расширяется. Взяв и предав огню Ярославль, Ахмыл хотел поступить точно так же и с Ростовом: ростовский владыка Прохор и ростовские князья бежали из города, и только благодаря находчивости Игнатия, правнука святого Петра, царевича ордынского¹³⁵, Ростов не испытал на себе гнева ханского посла. По совету Игнатия епископ Прохор возвратился в Ростов и встретил Ахмыла с крестным ходом, а Игнатий, сопровождаемый гражданами, поднес после «тешь царскую: кречетов, соколов, шубы и пр.» и предложил угощение. Ахмыл укротился; в это же время до него дошла весть, что его оставшийся в Ярославле сын заболел глазами; узнав об этом, посол приказал привезти сына в Ростов, где епископ Прохор исцелил его. Ахмыл прославил Бога и блаженного святителя; хвалил и благодарил Игнатия – «цареву кость, татарское племя», одарил владыку и клир и с торжеством отправился в Орду¹³⁶.