В том же году, зимой, в Орду явились жукотинские князья с жалобой на разбой новгородцев, или, лучше сказать, новгородских удальцов – ушкуйников, которые ограбили и побили в Жукотине множество татар. Хидырь, бывший в это время ханом, прислал троих послов к русским князьям с требованием, чтобы разбойники были доставлены в Орду. Князья, в числе которых был и Константин Ростовский, съехались в Костроме и после совещаний решили исполнить волю хана¹⁶⁹. В следующем, 1361 г. князья опять ездили в Орду, где происходила тогда страшная «замятия». Димитрий Иванович Московский прибыл в Орду раньше других князей, раньше и выехал оттуда, еще до смуты; прочие же князья, Андрей и Димитрий Константиновичи, Михаил Давидович Ярославский (собственно, Моложский) и Константин Ростовский были свидетелями убийства Хидыря; естественно, что при такой сумятице русские князья не могли считать себя в безопасности и спешили удалиться из Орды. Но не все счастливо выбрались оттуда: есть сведения, что татары тогда «ограбиша князей Ростовских в орде и пустиша их нагих»¹⁷⁰. Летописи не говорят, с какой целью князья ездили в Орду, но, судя по тому, что происходило в это время в княжествах, и по последующим событиям, похоже, они ездили для решения своих домашних споров и счетов.

В 1362 г. между ростовскими князьями Константином и Андреем «сотворися нелюбье», которое, кажется, объясняется тем, что Константин выхлопотал в Орде ярлык на все Ростовское княжение. Чем-то еще трудно объяснить события в Ростове последующих ближайших годов. В 1363 г., как мы видели, князь Андрей Ростовский был в Переславле, где он, как кажется, искал помощи против дяди. Отсюда Андрею сопутствовал в Ростов князь Иван Ржевский «с силою великою»¹⁷¹. Ржевские, как известно, служили московским князьям, следовательно, и «великая сила», шедшая с князем Ржевским, была силой московской, данной Андрею в помощь против дяди. Затем под 1364 г. встречаем в летописях известие об отъезде Константина в Устюг. Очевидно, племянник, поддерживаемый Москвой, взял верх над дядей. Москва, как известно, не благоволила к Константину: под 1363 г. есть, в частности, известие в Никоновской летописи, что великий князь, взяв «волю свою» над Димитрием Константиновичем Суздальским, таковую же взял и над Константином Ростовским. Все эти неблагоприятные для Константина обстоятельства заставили его уехать подальше от центра событий, не быть на виду у врагов, чтобы не накликать на свою голову еще горших неприятностей; никак иначе нельзя объяснить его отъезда в Устюг.

В летописях нет сообщений, возвратился ли Константин из Устюга в Ростов и когда именно; известно только, что Константин скончался от моровой язвы, свирепствовавшей в 1365 г. в Твери и Ростове, и погребен в Ростовском Успенском соборе¹⁷².

Как было уже замечено выше, Константин Васильевич был женат на Марии, дочери Ивана Калиты, умершей в один год с мужем. От этого брака у Константина были дети: Иван, Глеб, Василий, Александр, Владимир и дочь, по некоторым известиям, княжна Агафия, бывшая второй супругой Любарта Гедиминовича, в крещении Василия, князя Волынского¹⁷³.

О двух старших сыновьях Константина Васильевича Иване и Глебе мы узнаем только из родословных, которые считают их бездетными. Летописи хотя и не упоминают о них, но мы считаем за несомненным на основании одного летописного известия, что они скончались в 1365 г. В Никоновской летописи (IV, 8) под указанным годом сказано: «Того же лета князь Костянтин и з женою и з детьми преставись». Так как после этого года следующие за Иваном и Глебом сыновья Константина еще упоминаются в летописях, в приведенном месте Никоновской летописи нужно понимать под умершими детьми Константина двух его старших сыновей¹⁷⁴.

О Василии Константиновиче летописи сохранили только одно известие – о его участии в походе великого князя Димитрия Ивановича на Тверь в 1375 г. Никаких других сведений об этом князе ни в летописях, ни в родословных не находим. Некоторые из последних, исключительно новейшие, или смешивают этого князя с его младшим братом Владимиром, и в таком случае называют его двумя именами (Владимир-Василий), или же признают только одного Василия, ничего не говоря о Владимире, которого старые родословцы считают отдельно от Василия¹⁷⁵.

Был ли женат Василий – неизвестно; сведений о его потомстве не встречаем ни в летописях, ни в родословных.

Четвертый сын¹⁷⁶ Константина Васильевича Александр известен не только по родословным, но и по летописям. Из летописных известий мы узнаем, что в борьбе тверского князя Михаила Александровича с Димитрием Ивановичем Московским (Донским) князь Александр Константинович Ростовский держал сторону последнего и вместе с ним в 1375 г. ходил на Тверь, как и братья его, князья Ростовские, – родной Василий и двоюродный Андрей Федорович¹⁷⁷. Затем летописи ничего не говорят об Александре Константиновиче до самой его кончины. Кончина последовала в июне (по одним летописям – 9-го, по другим – 19-го) 1404 г.; означенный князь скончался, приняв иноческий чин с именем Андрей¹⁷⁸.

От брака с неизвестной Александр Константинович имел сыновей Андрея, Федора и Ивана.

Владимир Константинович известен нам только по родословным, которые дают ему двух сыновей: Константина и Ивана, по прозванию Бычок¹⁷⁹.

1. О старшем сыне Владимира Константиновича Константине Владимировиче известно только, что он умер бездетным в 1415 г.¹⁸⁰

2. Младший брат Константина Иван известен только по родословным, из которых видно, что он имел двух сыновей, Александра и Димитрия, по прозванию Бритый.

Александр Иванович, старший внук Владимира Константиновича, известен только по родословным, по которым за ним считается пять сыновей: Василий, по прозванию Ластка, род которого угас с его сыном Юрием Ласткиным-Ростовским; Михаил Касатка, родоначальник и поныне существующих князей Касаткиных-Ростовских, Иван Лобан, родоначальник и теперь существующего рода князей Лобановых-Ростовских, бездетный Иван-Ян и, наконец, Федор Голубой, родоначальник угасших князей Голубых-Ростовских, род которого пресекся в конце княжения Ивана III с его внуком Петром Васильевичем Голубым-Ростовским.

Брат Александра Ивановича Димитрий, по прозванию Бритый, жил во второй половине XV в. Он известен только по родословным. Сыновья его Василий, Юрий и Владимир, по прозванию Болох, уже не были удельными князьями и писались князьями Бритыми-Ростовскими. От одного из внуков князя Димитрия Ивановича Бритого, князя Василия Юрьевича по прозванию, как и дед его, Бычок, произошел давно уже угасший род князей Бычковых-Ростовских.

Во второй половине XIV в. ростовские князья до того ослабели и подчинились Москве, что в конце этого столетия и начале XV, сохраняя еще значение князей владетельных, являются как бы обыкновенными слугами великого князя Московского. Так, в 1410 г. по просьбе псковичей Василий Димитриевич посылает к ним князем Александра Федоровича Ростовского¹⁸¹; в 1415 г. в Псков приезжает и Андрей Александрович (старший внук Константина Васильевича), конечно, по воле великого князя (хотя в летописях это и не оговаривается). Но ему, как и его предшественнику, недолго пришлось княжить в Пскове: 17 июля 1417 г. псковичи выгнали его, вероятно, за слишком сильные притеснения¹⁸².

Только этими известиями и ограничиваются все наши сведения об Андрее Александровиче.

По родословным у Андрея Александровича было шесть сыновей: Иван, прозванием Брюхатый, Димитрий, Федор, Владимир, Иван-Ян и, наконец, Петр¹⁸³.