Зайдя в помещение, Йос и Чарли на мгновение ослепли от яркого освещения. Когда их зрение адаптировалось, то они обнаружили, что из пятнадцати столиков были заняты лишь два. За одним сидел седовласый бородатый мужчина лет 75, одетый явно теплее, чем это было необходимо, и читал местную газету трехдневной давности. За другим располагалась молодая пара лет тридцати, которая мило ворковала в самом углу заведения подальше от окон и освещения. Чарли решительной походкой направился к дальнему столу у окна, неподалеку от парочки, Йос последовал за ним. Заказав по пути по двойному капучино, они сели за стол. По какой-то причине Йосу не хотелось сразу переходить к теме, которая обещала быть главной для них в ближайшие несколько дней, а то и недель. Поэтому он сделал то, что делал всегда в подобных ситуациях, дабы оттянуть неизбежное: начал разговор о первом, что попало в его поле зрение.

– Опять эта реклама, – вздохнул Йос, смотря из окна на огромный билборд пива Bud. Чарли посмотрел в ту же сторону, но едва ли догадывался, что вызвало реакцию Йоса: не вдаваясь в детали, он с легкостью мог насчитать не менее 20 торговых марок помимо той, что красовалась на билборде.

– Ну а что ты хотел? Как бы ты иначе узнавал о куче вещей, которые тебе не нужны, чтобы их купить?

– Никак.

– Вот именно. И куда тогда все это девать? А если никуда, то как должны зарабатывать те, кто всю эту фигню производит? Так что придется тебе смириться с этим и продолжать скупать всякое барахло, – произнес Чарли. В его интонации угадывался легкий намек на шутку. Он всегда использовал именно эту интонацию, когда хотел выразить серьезную мысль, не загружая мозг собеседника. По его мнению, наличие хотя бы доли юмора упрощало восприятие и вызывало меньше негатива, даже если мысль оказывалась возмутительной для оппонента.

– Я где-то читал, что если в Америке перестать заниматься рекламой, то сэкономленных денег хватило бы, чтобы победить голод в Африке.

– Вероятно, что так, – уже задумчиво ответил Чарли. – Правда, сначала пришлось бы потратить деньги на обеспечение жизни всех уволенных маркетологов, работников заводов, которые производит рекламируемые товары в таком объеме, установщиков рекламных щитов, а также тех, кто их обслуживает, да и мало ли кого еще. И я не уверен, что там что-то бы осталось на Африку. Но в целом мысль классная. Без рекламы я бы точно тратил раза в два меньше.

– Ты? В два раза меньше?? – Йос впервые за долгое время засмеялся в голос, да так, что даже старик, продолжавший читать газету вдалеке от них, недовольно оглянулся. Однако на парочку, находившуюся к ним куда ближе, это не оказало никакого эффекта: влюбленные продолжали поедать друг друга глазами.

– Конечно, – даже не смутился Чарли. – Более того, скажу я тебе, я был бы одним из тех, кто без рекламы начал бы экономить.

– Зачем? Ты же богат!

Как уже отмечалось, Чарли был богат. Крайне богат. Любой человек, посмотрев на него, увидел бы хорошо выглядевшего мужчину средних лет в идеально сшитом под него костюме, отполированных туфлях и дорогих часах. Поэтому он бы никогда не догадался, что перед ним детектив. И вряд ли согласился бы на что-то меньшее, чем руководитель отдела в приличной крупной корпорации. И даже увидев значок, он бы в это не поверил. По крайней мере, не сразу. Помимо этого, у Чарли был шикарный дом за городом и пентхаус прямо в центре, пара автомобилей представительского класса и, вероятно, много чего еще. Все это заставляло людей, только что познакомившихся с Чарли, относиться к нему с огромным подозрением и начинать беспокоиться о содержимом собственного бумажника.

Однако Чарли никогда не брал взяток, хотя большинство людей считало иначе. По крайней мере никому, даже Йосу, который проводил с ним времени почти столько же, сколько мать с новорожденным младенцем, не удавалось его в этом уличить. И лишь те немногие, кто знал Чарли достаточно хорошо, понимали, что любые попытки поймать его на вымогательстве бессмысленны изначально, так как в масштабах его богатства этих денег не хватило бы даже на карманные расходы. Они прекрасно знали, откуда у него эти деньги, и именно поэтому в разговоре с Чарли крайне редко поднимали эту тему. Йос сделал это впервые за очень долгое общение с ними, хотя изначально этого не планировал.

– Ну да, – чуть заметно поморщился Чарли, но Йос успел заметить движения его лба и рта. – И именно поэтому я трачу куда больше денег, чем стоило бы. Просто потому, что я могу себе это позволить.

Йос помолчал несколько секунд, глядя на напарника, который задумчиво смотрел в окно. Затем он все-таки решился.

– Тебе их сильно не хватает?

– Очень, – в ту же секунду ответил Чарли.

– Даже сейчас, в таком возрасте?

– Особенно сейчас, – резко произнес Чарли. Выдержав пару секунд паузы, он продолжил уже в спокойном тоне. – Чем больше лет проходит, тем больше вопросов. Больше недосказанности. Будь они рядом, все это можно было бы решить, просто поговорив с ними. Но в медиумов я не верю. Равно как и в волшебство.

Йос молчал, пытаясь подобрать ответ, который бы не разозлил и не задел Чарли, но тот избавил его от мучительного выбора, продолжив разговор сам.

– Знаешь, я порой жалею, что в тот вечер они меня не взяли с собой.

– Почему?

– До конца не знаю. Но мне кажется, что я по крайней мере понял бы, почему все сложилось именно так. А может быть, мне даже удалось бы их спасти.

– Я никогда в тебе не сомневался, Чарли, но боюсь, даже твоей восьмилетней версии это было не под силу.

– Кто знает. Может, я захотел бы мороженого и вместо дома после представления они бы решили поехать в близлежащее кафе. Может, им бы просто стало страшно идти со мной по неосвещенному переулку. А может, все случилось бы так, как случилось, а я бы затем подал в суд на DC, обвиняя их в незаконном использовании части моей биографии.

На последней фразе Чарли искренне улыбнулся, хотя грусть сохранилась в его глазах. Йос улыбнулся в ответ.

– Да, может, и так. Ты часто вспоминаешь тот вечер?

– Не особенно. Скорее утро. Знаешь, всегда кажется, что такие вещи ты обязательно почувствуешь. Где-то здесь, внутри, – Чарли постучал себя правой рукой по грудной клетке. – Но если это так, то я был явным исключением из правила. В тот вечер я заснул моментально. И только проснувшись дома в одиночестве, я все осознал. Конечно, родители могли вдруг куда-то уехать или остаться в гостях. Но я не то что чувствовал, я знал, что это не так. Они никогда так не делали. И тогда я испытал самое страшное чувство на свете.

Йос молча смотрел на Чарли, в ожидании ответа. Тот наконец вернул свой взгляд в помещение и, посмотрев Йосу глаза, произнес слово, от которого у Йоса по всему телу пробежали мурашки. Не столько от него самого, сколько от того, насколько знакомым оно ему было.

– Бессилие. Это самый ужасный момент, когда ты все понимаешь, но ничего не можешь с этим поделать. Ты просто стоишь, смотришь факту прямо в глаза, и понимаешь, что сейчас он встанет, выйдет за дверь и официально свершится, а ты не в силах его остановить.

– Поэтому ты пошел в полицию?

– Ага, – Чарли качнул головой в знак подтверждения и вернул взгляд за пределы кафе. – Я хотел победить это чувство. У меня не было иллюзий, и я прекрасно понимал, что именно здесь, в полиции, я буду встречаться с этим монстром лицом к лицу чаще, чем где бы то ни было. Но именно эти встречи дают возможность сделать так, чтобы другие это чувство испытывали реже. А некоторые бы даже вовсе его не испытали.

– Понимаю, – тихо ответил Йос. – Но ты наверняка не так представлял себе нашу работу, – неожиданно подмигнул он Чарли.

– О да, не то слово, – хохотнул Чарли, принимая невысказанное вслух предложение сменить тему на более непринужденную. – Когда я смотрел полицейские сериалы по типу «Детектив Магнум» и «Хантер», то, конечно, я думал – все будет иначе. Что я, как местный супергерой, буду бегать за преступниками, драться с ними, вскрывать махинации года…