– Не очень-то вы жалуете честных торговцев, – ответил Варген, догадавшийся, на что намекает этот воин.

Правителями выдавался соответствующий документ. Делалось это для того, чтобы знать наверняка с кого и сколько удержать налогов. Элекс уже подумал, что придётся отказаться от попытки проникнуть в город, но Варген думал явно иначе.

– Зачем же нам показывать какую-то карту, если читать вы всё равно не умеете, – заявил он, ничуть ни смущаясь грозно сдвинувшимися бровями оскорблённого подобным ответом, одновременно, выуживая из кошелька Эль-Сима монету и вкладывая её в протянутую руку, быстро среагировавшего стражника, по-видимому, ожидавшего именно этого. Через минуту Элекс и Варген шагали по улице города.

– Как видишь, в этом мире, монеты служат лучше любого документа, – отметил Варген.

– Вижу, – рассеяно ответил Элекс, разглядывая во все глаза город.

А посмотреть было на что. Почти каждый дом служил не только жилищем для своих обитателей, но и главным образом торговой лавкой. Башмачники, портные, цирюльники, торговцы драгоценностей и безделушек никогда не виданных Элексом ранее, зазывали прохожих наперебой. Они безошибочно определяли по внешнему виду человека и рассыпались в любезностях перед потенциальными покупателями с унизительным подобострастием. На диурдов, одетых в неброское платье, никто не обращал ни малейшего внимания. Это было не плохо с одной стороны, но усложняло задачу войти в контакт с разодетой в пух и прах публикой.

– Придётся сменить оперения, – объяснил Варген, сворачивая в ближайшую лавку, содержимое которой почти всё полностью красовалось на перекладинах перед нею, заменяя, таким образом, вывеску. Толстенький, розовощёкий коротышка окинул своих покупателей оценивающим взглядом косых глаз, один из которых глядел в переносицу учителя, а второй шарил где-то в зоне башмаков Элекса. Поторговавшись для вида, Варген приобрёл себе наряд богатого заморского купца и голубой плащ, расшитый золотой нитью, а для юноши он подобрал чёрный бархатный костюм и невероятно приятно мягкие сапоги из опойка с блестящими пряжками. Довершал этот наряд тёмно-фиолетовый плащ, который скрыл меч юноши от подозрительных взглядов.

Лавку они покинули совершенно другими людьми. Недавний караульный сейчас бы ни за что ни признал их в этом преображённом виде. После смены внешнего вида друзья окончательно смешались с толпами купцов, заводя невинные разговоры, в надежде услышать что-нибудь из того, что интересовало их. После получаса бесплодных попыток, Варген вынужден был сдаться.

– По-видимому, мы ищем не там, – заявил он. – Не мешает найти какую-нибудь харчевню, глядишь, на полный желудок нас и осенит. Достигнув центральной и единственной площади, где торговля шла бойче чем где-либо, путники отыскали то, что им требовалось, по запаху доносящемуся из распахнутой настежь двери дома. Хозяин заведения в засаленной одежде, несомненно, повидавшей на своем веку множество разнообразных кушаний и напитков, пролитых на неё, красовался на пороге вместо своей вывески. Он расторопно повлёк своих посетителей вглубь тесной комнаты.

– Неси нам что-нибудь поесть и выпить! – громко распорядился Варген, напуская на себя важный вид.

– Сию минуту, господин, – согнулся в раболепствующем поклоне трактирщик, стремглав направляясь в соседнее помещение, служившее кухней. По дороге его поймал какой-то посетитель за отворот куртки, и между ними вспыхнула схватка. Как понял Элекс, тот оказался недоволен поданной ему несвежей рыбой. Трактирщик, пытаясь избежать скандала, предлагал сбавить цену, но безуспешно. Слишком агрессивный посетитель отказался платить вообще и отправил содержимое своей оловянной тарелки в лицо хозяина. Привыкший к подобному обращению трактирщик, молча, утёрся и поспешил дальше выполнять новый заказ, резонно полагая, что лучше получить свои монеты с новых клиентов. Элексу стал понятен засаленный облик трактирщика, неуспевающего застирывать одежду, принимающую на себя главные удары объедков своей стряпни. Но обтереть физиономию не составляло ни какого труда, даже для такого сильно занятого человека.

Благодаря расторопности хозяина, вскоре оба диурда были сыты, а Варген воспользовавшийся случаем угостил хозяина из своей бутыли, развязав ему, таким образом, язык. Отделив полезную информацию от жалоб по поводу скупых клиентов, он решил чуть задержаться в этом заведении. На верхнем этаже нашлось несколько каморок предоставляемых путникам вроде них. Осмотрев комнату, которая отличалась от хлева для скотины только парой соломенных тюфяков, Варген вручил хозяину задаток за ночлег, и тот удалился, довольно бренча монетами.

Когда они остались наедине, Элекс высказал сомнения по поводу целесообразности этого шага, – ночёвка на свежем воздухе ему показалась куда полезнее, чем малоприятное общение с клопами.

– Нет, нет дорогой мой мальчик, – остановил его размышления учитель. – Здешние порядки могут нам оказать дурную услугу. Ночёвка в чистом поле, если нас заметят, вызовет ненужные толки и повредит нашему облику богатых купцов. Сейчас я намерен немного вздремнуть, чтобы вечером быть в форме. Со слов нашего хозяина, вечером ожидается наплыв посетителей, главным образом – мореходов. Они-то нам и нужны.

Элекс отказался последовать примеру учителя, решив осмотреть город более тщательно.

Город-крепость Гедеоникс существовал только благодаря мореходам и купцам, которым давал приют и безопасность за своими стенами. Сделки, совершаемые здесь, облагались налогами главой Гедеоникса – Туркасом. Подобные отношения устраивали обе стороны, – торговля процветала, Туркас богател. За стенами города картина была иная: там мирному люду приходилось полагаться только на самих себя и удачу. Многочисленные орды, живущие грабежом, угрожали их жизням и состоянию, будь то на суше, или на море. Некоторые из любителей лёгкой наживы и кровавой резни, погибали в своих бесчинствах, так и не успев разбогатеть. Другие (более удачливые) – уходили на покой, обзаводясь семьей. Неизменным оставалось одно: на смену выбывшим, из поколения в поколение приходили новые искатели приключений.

Глава горожан некогда сам начинал с подобного рода деятельности. Владея внушительными военными силами и флотом, он вскоре достиг пика своей разбойной карьеры. Однажды разграбив рыбачье село, в котором когда-то родился, его озарила блестящая идея, благодаря которой, спустя долгих двух десятков лет на её месте родился Гедеоникс. Не успокоившись на достигнутом, Туркас продолжал наращивать своё богатство и мощь крепости. Не проходило и года, чтобы кто-нибудь не попытался завладеть его детищем, но цитадель, возведенная им, продолжала успешно противостоять набегам неприятелей.

Именно в период расцвета Гедеоникса, Элекс и Варген вступили на его брусчатые мостовые. Такого столпотворения, что творилось на главной площади города, юноше не приходилось видеть никогда в жизни. Его наполнило незнакомое до сегодняшнего дня радостное и возбуждающее чувство от предстоящих встреч и знакомств с новыми людьми. Одновременно сомнения стали закрадываться в душу: «как отыскать свою потерянную сестрёнку в этом огромном мире»? Даже на этой небольшой по размерам площади, людей было огромное скопление. Одно успокаивало: среди множества диалектов и акцентов этой разношерстной публики, его речь после нескольких уроков полученных от Варгена, не могла вызвать подозрения. Продвигаясь по рядам торговцев, он каждому задавал один и тот же вопрос: не видел ли кто из них девочку в сопровождении «чёрного»? Большинство не понимало, кого он имел в виду, и все с раздражением поскорее спроваживали его, слоняющегося без явного интереса к их товару.

Миновав ряды оптовых торговцев и мореходов, Элекс остановился возле прилавка, ломящегося от заморских драгоценностей. Но не бессмысленные украшения завладели его вниманием – прелестная покупательница, несомненно, богатого происхождения, примеряющая жемчужное ожерелье. Поразила его необычная красота девушки, такой непохожей на девушек-диурдов, которые были светловолосые и загорелые. Тонкие чёрные брови, словно летящая птица, над чёрными глазами и такие же чёрные волосы, заколотые на затылке дорогой заколкой, украшали, буквально светящееся белизной, словно мрамор, личико. Внезапно, неприметный маленький человек, крутящийся подле, случайно толкнул девушку и тут же принялся извиняться, отвешивая ей поклоны до земли. Слуга, сопровождавший невиданную красавицу, тут же схватил его за ворот, оказавшегося в его мощной лапе нашкодившим котенком, и грубо оттолкнул в сторону, грозно сверкнув на прощание глазами. Элекс заметил ухмылку на лице, ничуть не обескураженного ловкого вора, когда тот прятал за пазуху тугой кошель, расшитый золотыми узорами, явно принадлежащий не ему. Подозрения юноши подтвердились, когда молодая особа принялась искать свой кошелёк, чтобы расплатиться за понравившуюся вещь.