Нудизм с поддержкой на государственном уровне ещё туда-сюда, а вот жизнь на две семьи как почти норма, это несколько… ну да ладно, не мне судить.

США страна пуританская, ханжеская. Блудят, ещё как блудят! А вот попадаться нельзя. Стоят, переминаются… стыдно! И это актёры, для которых такие вот блудняки едва ли не в профессиональные обязанности входят.

Забавно, к слову – в СССР к сексу и внебрачным связям отношение у властей лояльное, а большинство женщин выходит замуж девственницами. Раскрепощают советскую женщину, раскрепощают… а она не хочет раскрепощаться!

В США… нет, многие живут честно, очень многие, но в основном напоказ, а не по велению души. Протестантская этика – важно именно «казаться», а не «быть».

– Ещё раз! – Яростно сказал друг, погрозив кулаком актёрам. – Идите!

– Попались? – Взглядом провожаю симпатичную жопастую актриску. Давно у меня секса не было… С Дженни облом по всем фронтам, одна только видимость отношений. А искать новую подружку сейчас, под прицелами прессы – риск, притом глупый.

– Это моя епархия, – бычится Зак, как нельзя похожий на насупленного ёжика. В киностудии он безусловно главный, как и было оговорено. Приходится, конечно, подчищать за ним, но тут уж никак иначе. Главное – Одуванчик держит руку на пульсе и умеет создать потрясающую атмосферу, когда творчество и рабочий процесс не мешают друг другу.

– Твоя, твоя! Я что пришёл… столкнулся вчера с Гретой Гарбо на приёме, ну и зацепило.

– Хороша? А?!

– Да слов нет, – Легко соглашаюсь с ним, стараясь не показывать бушующих чувств, – хороша. А тут ещё и не спалось. Знаешь – бывает, так устанешь…

Зак кивает понимающе и скидывает пиджак на спинку стула – в киностудии не экономят на отоплении. Мера вынужденная – актёры постоянно то полуголые бегают по павильонам, то переодеваются между съёмками. Проще так, чем потом простой из-за болезней.

– Сценарий накидал вчерне. Ну… скорее идею – именно под Гарбо. Потом разошёлся и ещё парочку. А раз всё равно заснуть не смог, а творческий зуд не отпускал, так и сидел до утра, идеи записывал. Глянешь?

– Давай, – Зак не слишком охотно принял тонкую папку крокодиловой кожи, покосившись на стопки бумаг на столе. Но раз уж компаньоны, приходится иногда вот так вот, на жертвы идти.

– Я пройдусь, – Встаю со стула. Давненько здесь не был… Цель? Хм, поймал себя на мысли, что целенаправленно высматриваю хорошеньких актрис – либидо подталкивает к поиску любовницы. Идея в общем-то неплохая, но… обойдусь.

До конца Летней Олимпиады, похоже, придётся перерабатывать энергию сексуальную в спортивную. Если только не подвернётся вовсе уж удачный и главное – полностью безопасный вариант.

Попадаться на зубок репортёрам именно сейчас ни в коем случае нельзя. Сам ладно… а вот Дженни этим подставлю, и Фарли мне это не простят.

– Ты! Ты! – Зак потрясал бумагами на бегу, оторвав от созерцания съёмок лёгкой и весьма фривольной картины на тему Древней Греции, – Бросай свои гостиницы к чёрту!

– Э… ты чего? – Отодвигаюсь опасливо.

– Да здорово же! – Снова взмах рукой и листы разлетаются. Бросаемся собирать, и сталкиваюсь с молоденькой рабыней, улыбнувшейся еле заметно, но очень призывно. А может, всё-таки…

– … идеи! Шикарнейшие идеи!

Ну ещё им не быть таковыми – заимствовал-то у мастеров! Не воровал… да и не смог бы – саму суть киношедевров помню, а с деталями уже облом. Но здесь важны именно идеи, которые сценаристы переработают под нынешние реалии.

– … шведская принцесса, ну ты подумай! – Восхищался Одуванчик, делая пометки прямо поверх моих записей, – И ведь прямо-таки для Гарбо роль! Красавица, и такая аристократичная.

От Римских Каникул осталась только самая идея – аристократка на каникулах, якобы неузнанная.

– Давай-ка поговорим в кабинете, – кошусь на окружающих, и Зак спохватывается.

– Не спеши, – Сажусь на диванчик сбоку от стола и подтягиваю к себе стул, закинув на него ноги, – спешка в данном случае неоправданна.

– Время – деньги! – С пафосом козыряет Зак набившей оскомину пошлой истиной.

– Не всегда. В нормальных условиях – да, но у нас с голливудскими воротилами напряги.

– Хм, – Зак наконец-то уселся на своё кресло, перестав бегать по комнате, – Думаешь, могут помешать?

– Уверен. Масса вариантов – начиная от того, что просто опередят с контрактом, заканчивая тем, что рассорят нас. Давай так…

– Рэй! – Одуванчик вскочил возбуждённо, – Ты же сам говорил, что он этот… решала! В его распоряжении детективы, так пусть разузнает!

– Растёшь! – Хвалю, скрывая довольную улыбку, – Хорошая идея. Сказать, чтобы проверили не только её, но и всё окружение.

– Мало ли, – Пожимаю плечами на вопросительный взгляд друга, – может, проще подойти будет. Или наоборот – сложней.

– Кстати да! – Оживает Зак, – Джокер что-то такое говорил! Дескать, если подобрать… маркеры, кажется? Или нет? В общем, если подобрать важные для человека мелочи, провести беседу в нужном ключе будет проще. Музыка подходящая, запахи, любимое фисташковое мороженое перед тобой.

– Растёшь, – Повторяю ещё раз – друзей нужно хвалить, – так и поступим.

– Отвлечёшься, – Лесли уверенно вёл машину, выехав уже за пределы города, – совсем закис уже, только спорт и бизнес в твоей жизни остался. Ни учёбы в этом году нет, ни отношений… Кстати, как с учёбой-то? Попытаешься всё-таки сдать или на следующий год отложишь?

– На следующий, – Чуточку сдержанно отвечаю ему. Джокер фактически похитил меня, вытащив из дома с полного согласия Тильды. Они с Петером и детьми пока живут у меня, но это уже так… экскурсионная программа.

– Что так? – Оторвался Фаулз от дороги, – Ты же вроде успеваешь сдавать сессии?

– Надорваться боюсь.

– А… согласен, дел ты нахапал много, – Машина свернула налево, и друг прикурил на ходу, – Я вот похвастаться хочу. Воплотил одну из твоих идей с сектами, посмотришь.

– Какая по счёту?

– Третья, – С ноткой сдерживаемой гордости ответил Джокер, – но думаю, самая перспективная. Язычники уже… но это прицел на будущее, там осторожно работаю. А эта твоя саентология – ну прямо-таки находка для человека понимающего. Я, конечно, творчески переосмыслил услышанное, так что… сам увидишь.

Автомобиль свернул к невысокому двухэтажному особняку, стоящему на большом участке. Металлические, решетчатые, довольно-таки простые ворота, приветливо распахнуты настежь.

– Ты учти, – Предупредил он, заезжая на покрытую гравием дорогу к дому, – я формально не лидер группы и не духовный учитель.

– А кто?

– Ха! Так всё обставил, что они вроде как сами натолкнулись на истину, – Лесли повернулся, ёрнически подмигивая правым глазом.

– Сами? А с лидерскими качествами у этих лидеров как?

– Ну… хватит. Всё так, что авторитарный лидер не нужен, а нужна прежде всего духовность и особая логика. Для начала хватит.

– Идеальный вариант для людей с гуманитарными дипломами, но без мозгов, – смеюсь я, – Там каждый второй на духовности повёрнут, не считая каждого первого! И кем ты там?

– Психологом, – Пожатие плечами, – Дескать – меня так заинтересовали их духовные поиски, так заинтересовали… А что ядро группы – мои бывшие пациенты, так это совпадение!

Припарковав автомобиль в ряду ещё двух десятков, мы подошли к парадному. Лакеев, что удивительно, нет.

– Особая фишка, – пояснил Лесли, нажимая на звонок, – в дни собраний обходятся без слуг. Лишения, так сказать. Ну да они много отсебятины понапридумывали.

Дверь открыл смутно знакомый человек чуть за тридцать, физиономию которого я пару раз видел в газетах.

– Боб!

– Лесли! – Они обменялись немного странноватым и несомненно секретным рукопожатием.

– Мистер Ларсен…

– Мистер…

– Джонвилль. Боб Иеремия Джонвилль. Прошу.

Народу в доме не так уж и мало, больше сорока человек.