В этот момент веки Дорофеи затрепетали, и она открыла глаза.

— Сальватор, ты пришел за мной. Я знала, я верила, — ели различимым шепотом прохрипела шатенка. По всему было видно, что ей трудно говорить.

— Ты ведь знала, что я приду, не так ли? Нет, не отвечай. Просто кивни.

И она сделала, как он просил.

— Ничего не поломано?

Опять кивок, только на этот раз отрицательный.

— Хорошо, милая! Обхвати меня за шею руками.

Дорофея послушно исполнила и это требование.

Тогда Сальватор аккуратно подхватил ее и, пронзив парочку похитителей холодным, полным бешенства взглядом развернувшись, направился к машине.

Он знал, что Виктор и Вероника позаботятся о том, чтобы Антон и Варвара не избежали наказания.

Дорофея вновь отключилась при этом, надежно обхватив босса руками, как — будто боялась, что он окажется не настоящим, а лишь видением из ночных грез.

Сальватор бережно усадил ее в машину и, устроившись рядом, завел мотор.

К черту их всех! Проклятие всем, включая его самого, кто, когда — либо обижал Дорофею и причинял боль. Что они с ней сделали? Чем она заслужила такое испытание? Сейчас она едва была похожа на прежнюю сказочную Фею. Неужели это случилось… ее упрямый непокорный дух оказался сломлен? Будет ли она теперь такой как раньше жизнерадостной, чувственной и энергичной? Будет ли также порхать между деревьями, и радоваться каждому золотому лучику света, играющему в шелковых волосах? От этих мыслей у Сальватора возникло чувство, словно его сердце кто-то сжал стальной хваткой и выдавил из него все, не касающиеся Дорофеи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Как в тумане он доставил ее в лучшее лечебное заведение города, наотрез отказываясь выходить даже тогда, когда начался осмотр пострадавшей. С нее стащили пропитанную кровью верхнюю одежду, и Ломбарди едва не воскликнул от ужаса при виде множества коротких царапин, разбросанных по всему телу, и обилия синяков, оставленных похитителями.

— Милостивый Боже, она никогда не простит меня за это, — мысленно повторял мужчина, — да я и сам себя не прошу. Дурак, идиот, чудовище.

Гнев на самого себя охватил его. Внезапно вспыхнувший огонь в темных глазах так удивил доктора, что он оборвал фразу на полуслове и смотрел на посетителя, будто тот был не в своем уме!

— Вам срочно нужно покинуть палату, — уверенно произнес доктор, когда пришел в себя.

— Нет! Я ее не оставлю, — Сальватор сам не знал, зачем перечил врачу, — по крайней мере, пока не узнаю, что с ней.

Пожилой мужчина недовольно сдвинул брови, но все же ответил:

— Ничего страшного. Синяки, царапины, ушибы и шишка на голове. Жить будет. А теперь выйдите и позвольте мне продолжить выполнение моих прямых обязанностей.

Сальватор в бессилии сжал челюсти, но на этот раз перечить не стал. Покинув палату, он занял выжидательный пост около двери. Вскоре к нему присоединились Вероника и Виктор. Они успели позаботиться о том, чтобы Варвара и Антон попали в руки правоохранительных органов незамедлительно.

Спустя десять минут из палаты вышел доктор. Мужчина протянул какие-то бумаги Сальватору, а Вероника не став дожидаться разрешения юркнула в приоткрытую дверь.

— Извини, я без очереди. Очень хотелось удостовериться, что с моей вечно попадающей в неприятные ситуации подругой все в порядке, — пояснила свое появление перед постелью больной внезапная гостья.

— Я в норме, — все еще слабоватым и хриплым из-за крика голосом проговорила шатенка.

— Ну и хорошо. После этого неприятного приключения Сальватор не оставит тебя ни на секунду одну ни здесь, ни в любом другом месте. Вот сейчас зайдет…

— Нет, нет. Пусть даже не думает. НЕТ! — Достаточно громко, почти срываясь на крик, нервно ответила Дорофея.

В этот момент Ломбарди как раз начинал приоткрывать дверь, но услышав последнюю фразу замер. Сердце пропустило болезненный удар, потом еще один и еще.

— Она не хочет видеть меня, — с горечью осознал мужчина, — никогда не простит за случившееся.

Внезапно Сальватору показалось, что внутри что-то оборвалось. Все его тело охватил могильный холод. На губах заиграл улыбка, означающая презрение — презрение к самому себе. А на что он рассчитывал? Что Дорофея едва услышит имя главного обидчика, превратится в чистейшего ангела, прощающего все грехи? Глупец.

Так и не решившись расстроить девушку еще больше своим присутствием, он прикрыл дверь и, не обращая ни на кого внимания, пошел прочь. Вслед ему летели какие-то слова, выкрикиваемые другом, но он их не мог разобрать, скорее всего, из-за того, что душевная боль намного сильнее физической. От нее даже может заложить уши и остановиться сердце.

- Я позабочусь о том, чтобы ее мучители получили достойное наказание, но и сам не останусь безнаказанным, — мысленно накручивал Сальватор. — Возможное даже наказание для меня будет самым наихудшим и беспощадным. Я это заслужил. Заслужил, идиот. Теперь придется исчезнуть из ее жизни так как она того требует, освободить от своего присутствия и слепой любви несущей только неприятности.

Руки Ломбарди сжались в кулаки от одной только мысли, что кто-то, а не он сможет покорить это гордое сердечко, кто-то будет смотреть в ее невероятно выразительные глаза, целовать бледно-розовые губки, знакомиться с гибким телом…

Неимоверным усилием воли он оторвался от картины, только что нарисованной его разумом, но ей на смену пришли ужасные видения — сцены мучений Дорофеи, что услужливо подбрасывало воображение. Сальватор видел ее побитое тело, корчившееся от боли пока Антон и Варвара наносили удары.

Эти картины преследовали мужчину всю дорогу домой, а оказавшись в собственной мастерской, он первым делом отрыл припрятанную бутылку водки и, надеясь с ее помощью заглушить боль, принялся нещадно вливать жидкость в свой организм.

Глава 52. Дорофея

Спустя два дня Дорофею выписали из больницы. Однако это не принесло ее душе желаемого облегчения. Девушка продолжала вздрагивать каждый раз, когда проходила мимо зеркала. На лице все также красовались заживающие царапины и ставшие болотно-зелеными синяки.

— Ничего. Нужно еще немного потерпеть. Совсем чуть-чуть, — убеждала себя шатенка.

— Дорофея, подойди, пожалуйста, — позвала подругу Вероника.

Вздохнув, девушка оторвалась от созерцания своего унылого отражения и двинулась в спальню Вероники. Однако переступив порог, она остановилась, как вкопанная, не решаясь отвести взгляд.

Ее подруга кружилась перед зеркалом в очаровательном свадебном платье. На кровати валялись длинная фата, перчатки, сумочка и даже туфли.

Увлеченная собственной персоной Вероника не заметила, как побледнела подруга. Продолжая красоваться, она спросила:

— Тебе не кажется, что оно слишком сказочное? Может, стоило выбрать что-то менее помпезное?

Дорофея открыла и закрыла рот, но произнести так ничего и не смогла.

Не дожидаясь ответа, Вероника подхватила с кровати фату и с горящими от счастья глазами приблизилась к сероглазке.

— Поможешь? Сама не могу закрепить, а без нее образ неполный.

— Да, конечное, — ответила Фея и даже попыталась улыбнуться, но, кажется, у нее это не очень хорошо получилось.

— Что с тобой? — Взволнованно спросила подруга. — Опять что-то болит? Голова?

— Нет, нет. Все в полном порядке, — заверила Дорофея и дрожащими пальцами выхватила фату, — просто ты такая красивая, что у меня захватило дух.

Шатенка обошла подругу и, с энтузиазмом принялась за дело.

— Я не хотела говорить об этом до того, пока ты не окрепла, но больше скрывать не имеет смысла, — уже не так энергично произнесла Вероника, — мы с Виктором вступим в брак в следующую субботу.

— Рада за вас! — Машинально ответила Дорофея.

— В связи с последними событиями было решено не устраивать пышное торжество, а позвать только самых близких. Но все же на традиционных нарядах жениха и невесты Виктор настоял.