Воспитательница подхватила Сальватора под руку и потащила вглубь помещения, попутно рассказывая о том, с каким рвением ребенок собирал те незначительные пожитки, что у него имелись.

— Если честно я думала, что вы приедете с женой. Она, наверное, занята приготовлением чего-то вкусненького для мальчишки? Поверьте, вы не пожалеете. Виталик очень умненький мальчик. Возможно, когда-нибудь он станет ученым или…

Воспитательница недоговорила, так как дверь вновь открылась и закрылась. Теперь на пороге стояло двое: высокий темноволосый мужчина и белокурая худенькая женщина.

— А это еще кто? — Удивленно произнесла девушка.

— Думаю, это и есть Семеновы, — ответил на заданный вопрос мужчина, — а я Сальватор Ломбарди. У меня важное дело к директору. Так что бегите, встречайте будущих родителей, нужный кабинет найду сам.

С этими словами мужчина освободил свою руку от хватких пальчиков воспитательницы и поспешил на второй этаж. Девушка так и осталась стоять у подножья лестницы с округлившимися от удивления глазами и отвисшей челюстью.

Однако и здесь Сальватора ждало разочарование. Директриса, услышав о том, что кто-то позвонил, и заявил о возгорании в детском доме, так разнервничалась, что сама чуть в обморок не упала.

— Это немыслимо. Разве с таким шутят? — Спрашивала она, обмахиваясь какой-то папкой с документами.

— Успокойтесь, ради Бога! — Потребовал Сальватор. — Хорошо же, что все это ложь.

— Да, но как только у людей язык поворачивается говорить такое? Эти дети и так слишком многого лишены. Мы из последних сил стараемся, чтобы как можно больше сирот попали в семьи и узнали, что значит родительская любовь, но это такая маленькая капля добра в море злости современного мира. Услышать такое из ваших уст…

— Обещаю, что найду того, кто осмелился так жестоко пошутить и накажу по всей строгости закона.

— Я вам верю, Сальватор Геннадьевич. Вы хороший, добрый человек и я даже не знаю смогу ли когда-нибудь отблагодарить вас, как полагается за то, что у этих сирот все еще есть крыша над головой и надежда на завтрашний день.

— Ну, что вы такое говорите? Мы это не ради благодарности делали, а от чистого сердца.

— Да-да, вы и та милая сероглазая красотка. Как же ее звали? Такое необычное имя…

— Дорофея, — подсказал мужчина.

— Точно, Дорофея. Прекрасная девушка. Такая отзывчивая, ласковая и главное любит детей.

Непонятно куда бы завел этот разговор, если бы не напоминание на телефоне Сальватора, которое сработало, оповещая, что на сегодня запланировано интервью.

— Рад, что все оказалось только нелепым недоразумением, — провозгласил Ломбарди, подводя итог разговору, — а теперь разрешите откланяться. Как-нибудь заедим к вам среди недели уже с Дорофеей, чтобы провести время с детьми.

Сальватор говорил это уверенно, считая, что в рукаве у него припрятан самый сильный козырь и сюда они приедут уже в качестве мужа и жены.

— Я вас проведу, — внезапно предложила директриса.

На выходе из дома ему вновь попалась на глаза новенькая воспитательница, которая увидев мужчину, покраснела, понимая как облажалась. Однако он сделал вид, что не заметил ее смущения. Вежливо попрощался и покинул детский дом.

Уже в машине Сальватор набрал Дорофею, собираясь успокоить ее относительно лжепожара и напомнить об интервью на телевидении, однако девушка не подняла трубку. Где-то внутри вновь проснулось то чувство, что доставило ему дискомфорт, едва он оказался перед детдомом.

Все еще пытаясь разобраться, что это было, Сальватор обратил взгляд на старую церквушку, за которой, как он знал не понаслышке, начиналась сказочная березовая роща, та самая, где в синем платьице танцевала прекрасная Фея, зажимая в ладошках листок.

Поддавшись минутному порыву, мужчина остановился, вышел из спорткара и двинулся к знакомому дереву. Ветер все так же нежно качал тонкие ветви, играя со всеми вместе и с каждой по-отдельности.

Сальватор прикрыл глаза, вспоминая, как девушка стояла боком к нему, зажимая березовый листочек в ладошках, затем грациозно закинула голову и принялась раскачиваться в такт только ей известной мелодии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Блин, даже воспоминания о ней сводят с ума, — подумал Сальватор и вновь достал мобильник, чтобы хоть на секунду услышать голос.

Однако и в этот раз Дорофея не ответила, а чувство, что терзало его от самого детского дома, усилилось во сто крат. Ужасная догадка завладела мыслями, по телу прошел мороз и пазл в его голове наконец-таки сложился в целостную картину.

— Этого не может быть, — сам себя убеждал мужчина, чуть ли не бегом возвращаясь к машине.

Дальше все происходило как в тумане. Сальватор точно не помнил, как домчался до ювелирного магазинчика, как тряс резко побледневшую Машеньку, приказывая в малейших подробностях вспомнить странный разговор о возгорании, как разозлился, узнав, что после того, как Дорофея ушла за документами, ее больше никто не видел и не мог дозвониться.

Да, и сам Сальватор тысячу раз набирал ее номер, но безрезультатно. Хорошо еще, что он знал, откуда растут ноги, но даже это знание не помогло. Варвара Слизченко и Антон Заречный, словно сквозь землю провалились и вместе с собой утащили его прекрасную Фею.

В тот же день Сальватор отвалил значительную суму денег частному детективу, который по горячим следам должен был разыскать пропавших в максимально короткий срок. Пообщался с правоохранительными органами и лично проверил все места, где, по его мнению, могла находиться Дорофея.

Надо ли уточнять, что когда Ломбарди позвонили с телевидения и обвинили в неявке, то он просто послал журналистов, куда подальше в самых красочных выражениях. Все это предприятие с интервью он затеял лишь для того, чтобы сделать предложение любимой, а теперь — теперь это невозможно, потому что Дорофея пропала. И здесь оказался виноват только ОН. Если бы не хитрая игра с бывшими пассиями, то всего этого можно было бы избежать. Возможно, сейчас бы Сальватор утопал в страсти вместе с будущей женой, а не носился по всему городу с трясущимися руками и сердцем, заполненным тягучим, вязким страхом.

Глава 47. Дорофея

Добравшись по адресу, который аноним прислал в смс, Дорофея расплатилась с таксистом и, повернувшись, осмотрела здание. Дом как дом. Ничего примечательного. Красный кирпич, пластиковые окна, крыша из шифера, деревянные ступеньки и тропинка выложенная плиткой.

Уже перед самой дверью девушка замешкалась. У нее появилось такое ощущение, что какая-то важная деталь ускользает из ее головы, раньше, чем она успевает схватиться за нее. Потоптавшись на месте и все-таки не поняв, что это за странное чувство такое Дорофея набралась смелости и постучала.

не открыл. Тогда сероглазка толкнула дверь и та к ее удивлению приоткрылась. Сделав шаг, она остановилась посреди просторного коридора и обвела глазами планировку дома. Впереди виднелась лестница, ведущая на второй этаж. Кажется, именно там располагалась спальня, потому что справа была маленькая уютная кухня, а слева — комната — оранжерея, заставленная цветами и различными горшками.

Тело не хотело слушаться, однако девушка все же заставила себя пройти к лестнице и даже преодолела пару ступенек, но потом ее вдруг осенило. Та мысль, что еще пару минут назад ускользала, теперь светилась как яркая тревожная кнопка.

— А ведь Сальватор уезжал из ювелирного магазина на собственной машине, которой здесь нигде не было видно, — подумала Дорофея, — да, и в самом помещении не было слышно ни скрипа кровати, ни голосов, ни стонов, ни разговоров. Совсем не похоже все это на тайное свидание.

По телу пробежал мороз, когда сероглазка поняла, что попала в умело спланированную ловушку.

— Может еще не поздно все исправить? — Спохватилась девушка и, развернувшись, чуть ли не бегом кинулась к входной двери.