– У Ваших родителей есть все необходимое?

– Все нам не надо, – улыбнулась Стефания. – В качестве большей части материала можно использовать Ваши цветы. А остальное – да, у моих родителей это есть.

– Сколько я должен выделить на это средств? – спросил хозяин.

– Немного на самом деле. За доставку, в основном. Тут нужно совсем немного материала, думаю, родители ничего не возьмут с меня.

– Нет. Цветы твоим… – он осекся, – извините… Цветы Вашим родителям я намерен оплатить, – твердо произнес он.

– Синьор Джентилетти, то количество цветов, которое мне требуется, – это мизер! Моя мама таким количеством украшает комнаты у нас дома! Даже если Вы твердо намерены это оплатить, я полагаю, это будет смешная цена. Я поговорю с родителями и дам Вам ответ.

– Хорошо! У меня нет слов, чтобы отблагодарить Вас, синьорина, – с искренним восхищением сказал он. – В качестве благодарности вся выручка от этого заказа будет Ваша.

– Нет-нет, синьор Джентилетти! – запротестовала Стефания. – Во-первых, это наше общее дело, – засмеялась она, – потому прибыль нужно делить на двоих. А во-вторых, это я должна благодарить Вас. Вы предоставили мне крышу над головой и пока даже отказываетесь брать плату за аренду квартиры. Более того, в прошлом месяце Вы выплатили мне куда больше, чем мы договаривались.

– Потому что я получил прибыли от магазина в 4 раза больше, чем предполагал. И это Ваша заслуга. Я вообще не понимаю, почему Вы согласились работать у меня? – произнес он вроде бы утвердительно, но в то же время в голосе прозвучал вопрос.

– Синьор Джентилетти, я скажу Вам честно: сначала я очень сомневалась, что останусь здесь. Но потом Вы предоставили мне полную свободу творчества и средства на него. Вы, по сути, позволили мне реализовать мои амбиции. Я воспринимаю этот магазинчик, как свое маленькое дело, простите за дерзость, – засмеялась Стефания, услышав, как на другом конце он тихо рассмеялся в ответ. – И видите, как все удачно пошло? Я сейчас не гонюсь за какой-то прибылью! Того, что Вы мне платите, хватает на еду и все необходимое, а у меня еще есть неплохие финансовые запасы за предыдущие периоды. Потому я могу себе позволить заняться этим делом по большей части за идею, а не за деньги. И если мы с Вами сможем наладить его так, что оно станет приносить большой доход, я буду только счастлива! И тогда мы и поговорим о распределении этого дохода, – снова засмеялась она. – Если не придем к соглашению, тогда я покину Вас.

– По-моему, в этом деле диктовать условия будете Вы, – раздался его заразительный смех. – Стефания, но в любом случае, Вы не должны тратить свои средства на эту «идею». Предоставьте мне счет за цветы, привезенные Вашими родителями.

– Нет, синьор Джентилетти, – твердо сказала Стефания. – Они привезли мне цветы для украшения дома, просто, чтобы порадовать меня. Но их оказалось слишком много для моей квартирки, да и потом я подумала, что большую часть времени провожу внизу, в магазине, потому украшать надо его. Я никак не думала, что люди придут и купят букеты. Я даже ценник никакой на них не вешала! Так что я ничего не возьму за те цветы. Но все это доказывает, синьор, что нам с Вами надо заняться разведением цветов, – хитро сказала Стефания, благодаря небо, что они говорят по телефону. Вряд ли она набралась бы такой наглости, чтобы сказать ему это при личной встрече. Ее смущала собственная настойчивость, она прямо ощущала, как каждая веснушка вспыхнула огоньком, заставив пылать щеки. Но она ничего не могла с собой поделать: ей очень хотелось развить это маленькое и так успешно начатое дело. К тому же ограниченный ассортимент цветов связывал ей руки и не давал выхода креативу в полной мере.

Синьор Джентилетти с трудом подавил вздох. Она почти услышала это.

– Стефания, я подумаю, что можно сделать. Спасибо за Ваше рвение и самоотдачу, – произнес он, и в голосе зазвенела грусть, словно сотни печальных колокольчиков.

Стефания, положив трубку, в недоумении уставилась на телефон.

Любовь – как прогулка под дождем: приходит момент, когда ты уже насквозь промок и прятаться бесполезно.

– Самуэле, – нерешительно спросила Стефания своего друга через несколько дней после того, как восторженный клиент оплатил поставку двадцати букетов для украшения ресторана, – расскажи мне, что у вас там за ферма?

– В каком смысле? – не понял парень.

– В прямом… Большие ли там площади? Нашлось бы местечко, чтобы расширить цветники, поставить несколько теплиц?

– В принципе, думаю, да… – неуверенно сказал Самуэле. – По крайней мере, есть некоторые пустующие площади. Полагаю, их можно было бы использовать под цветники. Но тебе лучше спросить это у синьора Джентилетти или у главного садовника.

– Проблема в том, что синьор Джентилетти всегда занят, всегда в разъездах.

– Ну… не так часто он в разъездах… – возразил Самуэле. – А главный садовник – так вообще всегда на ферме. Ты можешь поговорить с ним, а потом, если он тебе скажет, что вполне можно разводить цветы, поговоришь с хозяином.

– Думаешь, это корректно, если я вдруг заявлюсь на ферму и начну разговор с садовником, а не с хозяином?

– Ну, может, это и не очень корректно. Но ты можешь заявиться, когда синьор Джентилетти там, а он, если не сможет оторваться от дел, направит тебя к Антонио.

– Антонио – это садовник? – уточнила Стефания.

– Да, старый садовник, родом из Неаполя. Хитрый зануда, но опытный, – засмеялся Самуэле.

– Ты можешь меня как-нибудь отвезти на ферму? – взволнованно спросила Стефания.

– С удовольствием. Только… на кого ты покинешь магазин? – засмеялся он.

– Я повешу заранее объявление, что закроюсь раньше или наоборот откроюсь позже. Не думаю, что это станет проблемой.

– Ну, тогда выбирай день и – поехали!

– Завтра? – с горящими глазами спросила Стефания.

На следующий день она ехала в машине меж живописных тосканских холмов. Самуэле водил, как и большая часть итальянцев, нервно и опасно, потому Стефания предпочитала не смотреть на дорогу, а любоваться пейзажами. Теплый ветер врывался в открытое окно, развевая ее рыжие волосы. Трепещущие пряди напоминали языки пламени, сверкая на солнце огненным блеском.

Самуэле бросал на девушку восторженные взгляды. Она нравилась ему до безумия, но пока девушка практически связала ему руки и не подпускала к себе, и Самуэле оставалось довольствоваться ролью хорошего друга, которую он исполнял слишком усердно. Он втайне даже начал мечтать о том, чтобы она переехала жить на ферму. Тогда они встречались бы куда чаще, работали бок о бок, а это, несомненно, сблизило бы их.

Самуэле развлекал ее пространными разговорами, шутил, но она, делая вид, что слушает его, рассеянным взором смотрела на пробегающие мимо красоты. Тоскана всегда ее завораживала, но она редко ездила по ее просторам. И вот сейчас взгляд терялся вдали, среди скошенных золотистых полей, по которым были разбросаны катушки сена. В контрасте с ярко-синим небом желтоватые холмы казались, в самом деле, золотыми, и Стефания восхищенно взирала на них.

Но вскоре она поймала себя на мысли, что думает совсем не об этих прекрасных холмах. Предстоящая встреча с синьором Джентилетти отчего-то заставляла трепетать ее сердце. Наверное, причиной тому была ее дерзкая выходка: явиться так, без предупреждения, казалось ей очень дерзким шагом. Как он воспримет ее приезд? А если рассердится? И тогда конец их позитивному и продуктивному сотрудничеству.

Резкая остановка машины перед воротами заставила Стефанию очнуться от грез.

– Вот мы и приехали! – подмигнул ей Самуэле. – Пока сиди. Я открою ворота и загоню машину.